Книга Морские драмы Второй мировой - Владимир Шигин

Как стало известно уже в послевоенное время, лидер эсминцев «Харьков», эсминцы «Беспощадный» и «Способный», готовясь к набегу, также несколько суток простояли у причалов Туапсе, не меняя своих мест. При этом около них стоял танкер, днем с причалов на корабли открыто грузились припасы. При этом были грубо нарушены, как показали выводы Государственной комиссии, самые элементарные требования по обеспечению скрытности при подготовке к предстоящей операции. Изменение места базирования лидера и эсминцев было своевременно засечено противником с воздуха. Также зафиксировали немцы заправку топливом и погрузку боезапаса на корабли. После этого им уже несложно было сделать вывод о том, что корабли активно готовятся к боевому походу. Но куда? Разумеется, скорее всего, к крымскому берегу, чтобы в очередной раз попытаться нарушить их прибрежные коммуникации. Других задач для эсминцев в то время в Черном море просто не было. Поэтому вовсе не удивительно, что на подходе к Крыму корабли были достаточно легко обнаружены самолетами-разведчиками. Там их уже ждали.

Второе. Кроме этого, в период подготовки набеговой операции не сработала и разведка Черноморского флота, которая не установила, что противник к октябрю 1943 года установил на побережье Крыма новейшие радиолокаторы. Мы уже говорили, что едва наши корабли подошли к крымскому берегу, как тут же были обнаружены немецкими локаторами, которые отслеживали их перемещение до самого отхода от Крыма. Поэтому в то время, как отметки наших кораблей четко отбивались на немецких индикаторах цели, у нас об этом никто и не подозревал.

Это подтверждает следующее немаловажное свидетельство: «Отдельные успехи немецкой авиаразведки дорого обходились советской стороне. Как пример приведем следующий трагический случай. В октябре 1943-го три новейших корабля ЧФ — лидер эсминцев “Харьков”, эсминцы “Беспощадный” и “Способный”, готовясь к набегу на оккупированное южное побережье Крыма и коммуникации противника, двое суток простояли у причалов Туапсе. Были грубо нарушены, как показали выводы Государственной комиссии, требования к обеспечению скрытности и разведобеспечению предстоящей операции. Место базирования было засечено противником с воздуха, самолеты-разведчики выявили дивизион и в походе».

Информация об обнаружении кораблей Негоды береговыми локаторами стала известна лишь много лет спустя после войны, но почему-то совершенно не заинтересовала наших флотских историков. Дела давно минувших дней…

И сразу вопрос: кто должен был отвечать за обеспечение скрытности базирования кораблей — командир базы или начальник разведки флота, командир эскадры или командующий флотом? Во всяком случае, не комдив. Если немцам действительно удалось обнаружить подготовку операции еще на этапе нахождения кораблей в базе, то это означает только одно — еще не вышедшие в боевой поход корабли Негоды были уже практически обречены на уничтожение. Операцию надо было если не отменять, то хотя бы перенести по времени. Но доклады наверх были уже сделаны, и никто не хотел ничего менять. На что рассчитывал командующий Черноморским флотом и его штаб? На русское «авось»? После обнаружения немецкой авиаразведкой трех готовящихся к операции кораблей в Туапсе всё, что было вслед за этим организовано командованием Черноморского флота, являлось не чем иным, как авантюрой ценой в семьсот человеческих жизней…

Таким образом, отсутствие элементарной маскировки кораблей перед столь ответственной операцией, как и недоработка флотской разведки, в значительной мере способствовало произошедшей трагедии. И то и другое — это следствие слабой работы штаба Черноморского флота.

БИТВА НАД КОРАБЛЯМИ. ЯВНОЕ И СОКРЫТОЕ

Попробуем теперь посмотреть, что происходило в небе над кораблями 6 октября. Скажу сразу, мы обнаружим там много такого, что просто не укладывается в голове. Итак, давайте проанализируем ход воздушных сражений над кораблями в течение всего дня 6 октября.

Вспомним, что всего на корабли немцами было произведено пять атак. Во время первой из них, в 9 часов утра, корабли атаковали 10 самолетов (8 Ю-87 и 2 истребителя «фокке-вульф» или Ме-109). На этот момент наши корабли прикрывала, скорее всего, одна смена «киттихауков» — 3 самолета. Об этом, по крайней мере, пишет в своих воспоминаниях Н.Г. Кузнецов. По некоторым данным, это были самолеты из 2-го гвардейского истребительного авиаполка Черноморского флота.

Во время этой атаки был, как мы знаем, поврежден «Харьков», а немцы потеряли 2 самолета — 1 пикировщик и 1 истребитель. Кроме этого ранее был уже сбит и «Гамбург». Итого, на этот момент потери немцев — 3 самолета. О потерях наших самолетов данных нет, поэтому можно предположить, что потерь в самолетах у нас не было.

Вторая атака кораблей последовала приблизительно в 11 часов 50 минут. Времени, прошедшего с первой атаки (почти три часа), немецким самолетам вполне хватило, чтобы дозаправиться и загрузить новые бомбы на своих аэродромах и нагнать отходящие корабли. Во второй атаке со стороны немцев участвовало, по одним данным всего 15 самолетов Ю-87 (т. е. без прикрытия!). Н.Г. Кузнецов в своих воспоминаниях говорит о 14 Ю-87; по другим данным, немцы имели 9 Ю-87 и 6 истребителей. Так как маловероятно, чтобы немцы посылали свои бомбардировщики без прикрытия, данные о 9 пикировщиках и 6 истребителях выглядят более достоверными.

В этот момент наши корабли прикрывались с воздуха уже значительными силами. Как мы уже отмечали, к 10 утра отряд Негоды достиг рубежа прикрытия истребителями ближнего радиуса действия. К этому времени над кораблями должна были находиться как минимум одна смена «киттихауков» (3 самолета) и 9 истребителей ЛАГГ-3 и Як-1. Итого, против 6 немецких истребителей мы имели целых 12 своих, то есть преимущество в истребителях было двухкратным! Разумеется, что целью наших истребителей были не истребители противника, а пикировщики. Однако имеющихся сил было вполне достаточно, чтобы связать боем немецкие истребители и одновременно, при поддержке зенитной артиллерии кораблей, отогнать «лаптежники». Результатом этого боя стало повреждение «Бесстрашного». Большего немцам добиться в тот раз не удалось. О конкретных потерях в этой атаке немецких самолетов, как и о наших, данных нет.

В 14 часов 35 (40) минут (то есть через два с половиной часа спустя после второй атаки) последовала третья атака кораблей. Судя по времени, прошедшему с момента предыдущей атаки, и в этой атаке, похоже, участвовали те же самолеты, которые принимали участие в атаках в 11.50 и 9.00. Данные о немецких самолетах в этой атаке расходятся. В ряде изданий говорится об общем количестве в 36 самолетов, тогда как в политдонесении указывается 26 Ю-87. Н.Г. Кузнецов в своих воспоминаниях говорит всего о пяти Ю-87 и двух истребителях, зато в военно-историческом очерке «Военно-морской флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» атакующие самолеты оцениваются как пять Ю-87 и двенадцать Ме-109. На взгляд автора, данные военно-исторического очерка «Военно-морской флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» являются наиболее близкими к истине.

Итак, зная теперь об усилении истребительного прикрытия наших кораблей, немцы, сократив количество своих пикировщиков, одновременно в два раза усилили их истребительное прикрытие. Таким образом, во время этой атаки силы истребительной авиации с обеих сторон были приблизительно равны, разумеется, если к этому времени командование ВВС ЧФ сумело организовать новую полнокровную смену самолетов над кораблями. Как бы то ни было, но во время отражения этой атаки наша авиация своей задачи не выполнила Итогом третьей атаки, как мы знаем, стало потопление «Беспощадного» и повреждение «Способного». О потерях самолетов с обеих сторон данных нет.