Книга Дом на краю прошлого - Барбара Эрскин

– Я хочу сказать, что ваша мать стала излишне нервной и одинокой после смерти ваших отца и братьев. И кто может осудить ее за это? Она не была сильной женщиной даже в лучшие времена и, естественно, превратилась в невротика, когда дела пошли хуже. Думаю, что по большей части то, что, как ей представлялось, происходило в доме, было плодом ее воображения.

– Что же она воображала? – Джосс внимательно посмотрела в глаза священника.

Он не отвел взгляд.

– Она воображала, что слышит голоса, видит каких-то людей. Она думала, что возле нее что-то движется. Позднее у нее появились галлюцинации – в этом у меня нет никаких сомнений. Когда ее друг француз предложил ей покинуть Белхеддон, она долго боялась это сделать. Ей казалось, что кто-то удерживает ее в доме силой. Мы – то есть деревенский лекарь и я – подумали, что ее удерживает память о мальчиках и, конечно, о муже. Ничто не может быть более понятным. Труднее было осознать, почему она отправила вас из дома. Никто этого не понимал. Никто. – Он горестно покачал головой.

– Она поступила так, чтобы спасти меня. – Джосс нервно вцепилась пальцами в свою широкую хлопчатобумажную юбку. – Она написала мне два письма, которые передал мне Джон Корниш. В одном она выражала надежду, что однажды я пойму, почему она отослала меня; в другом же говорилось, что мысль о том, что я должна унаследовать дом, принадлежала отцу и что она не может уехать до тех пор, пока не будет оформлено мое наследство, даже если она не хочет оставаться. Отец умер до моего рождения, и, должно быть, его нерожденное дитя было включено в завещание. – Она пожала плечами. – Наверное, он любил меня.

Гоуэры никак не отреагировали на эту лишенную логики реплику. Эдгар просто слегка наклонил голову.

– Они оба любили вас, моя дорогая. Ваш отец был очень доволен тем, что у него будет еще один ребенок после всего горя, которое принес им Белхеддон. Его смерть последовала в результате страшного несчастья. Я надеюсь, что дети, которые будут жить в вашем доме, раз и навсегда изгонят из него печаль.

– А как быть с духом несчастного, о котором вы говорили?

Священник взглянул на свою жену.

– Кажется, мне надо поговорить с некоторыми моими коллегами, которые понимают в этих делах больше, чем я. У меня есть одна идея, но предварительно я должен проконсультироваться со знающими людьми. Вы верите мне? – Он улыбнулся. – И будьте храброй. Помните, молитва служит нам щитом и придает силу. Я приеду навестить вас, как только решу, что надо делать. А теперь, – он вздохнул, – думаю, надо угостить вас достойным ленчем, чтобы у вас хватило сил доехать до дома.

До дома! Она же не позвонила. Они же там с ума сходят, не зная, куда она делась.

Дозвонившись, Джосс нарвалась на негодующую Лин.

– Кто тебе позволил взять мою машину? Сегодня днем я собиралась уехать домой, а Люку нужен «ситроен». О чем ты думала? Господи, Джосс, ну могла же ты сообразить, что мы просто ушли в деревню. Что за чертовщина с тобой творится? – Рассерженный голос разносился по всей комнате, и хозяева деликатно удалились на кухню готовить ленч. Джосс выглянула в окно, выходящее на море.

– Мне очень стыдно, Лин. Действительно стыдно. Но дело не терпело отлагательства.

– Но что прикажешь делать мне? Это же ужасно – поминутно следить за порядком в твоей, черт побери, семье, и не иметь даже возможности уехать из твоего дома!

Повисло долгое молчание. Джосс снова приникла к телефонной трубке.

– Лин…

– Да, меня зовут Лин! Что бы ты делала без Лин? – Голос стал еще более пронзительным. – Прости меня, Джосс, но все зашло слишком далеко. Я сыта по горло. Я знаю, что сейчас ты мало на что способна, но почему отдуваться за все должна именно я?

– Лин, прости меня, пожалуйста, прости. Думаю, что мы все уладим. Я не имела понятия, что ты так плохо себя чувствуешь.

– Конечно, ты вообще много о чем не имеешь ни малейшего понятия. – Лин не собиралась смягчаться. – Ты живешь в своем счастливом мирке, Джосс, и не видишь, что творится вокруг тебя. Это всегда было твоей бедой, а сейчас все стало еще хуже. Не знаю, что с тобой сделал этот проклятый дом, но я не жду от этого ничего хорошего.

– Послушай, я сейчас же приеду назад…

– Не стоит беспокоиться. Люк отвезет меня на станцию. Мне некогда больше разговаривать – надо кормить Тома. Постарайся вернуться к чаю, потому что Люк должен быть на работе после обеда!

Джосс долго смотрела на телефон после того, как охваченная яростью Лин швырнула трубку на рычаг. Лин права. Джосс так сильно занята мыслями о доме и книге, что не замечает, что Лин опять несчастна и теряет присутствие духа. Она принимает Лин, как нечто само собой разумеющееся, словно Лин лишь должна следить за порядком в доме, что она всегда и делала.

Джосс устало поднялась с кресла и направилась на кухню – маленькое, теплое и светлое помещение, полное цветов, ярко-красных французских кастрюль и украшенное провансальскими горшками. По сравнению с этой кухней кухня в Белхеддоне выглядела мрачно, больше в стиле короля Эдуарда. Она тяжело уселась в предложенное Эдгаром кресло и уперлась локтями в кухонный стол.

– Моя сестра вне себя. Я без спроса воспользовалась ее машиной. – Джосс постаралась представить все в шутливом свете, но утомление и тревога истощили ее. – Мне кажется, что она сыта нами по горло.

Дот села напротив гостьи.

– Приезжайте к нам, Джосс. Возьмите с собой вашего сынишку. Мне доставит большую радость присматривать за ним. Не будет никаких проблем. Ваша сестра сможет отдохнуть, а ваш муж не будет возра жать против того, что останется один, тем более, что у него много дел. Спросите Эдгара. Я очень люблю детей, а наши внуки так далеко, что я могу побаловать их не чаще одного раза в год. Вы сделаете мне большое одолжение, если приедете к нам. – С этими словами она коснулась руки Джосс. – Не надо все взваливать на свои плечи, дорогая. Позвольте людям помочь вам.

Джосс устало провела рукой по щеке.

– Это большое искушение. Будет так приятно уехать – хотя бы на несколько дней.

До Джосс вдруг дошло, что она говорит совершенно искренне. Она не будет больше слышать детские голоса. Не будет больше лихорадочно оглядываться на тени в спальне. Ее душа не будет больше уходить в пятки от криков Тома во сне.

– Хорошо, значит, договорились. – Отодвинув стул, Дот встала. – Поезжайте домой, соберите кое-какие вещи, сажайте Тома в свою, на этот раз, машину и приезжайте к нам. Сегодня я приготовлю для вас комнаты. У нас в аттике есть две милых комнатки. Правда, в них ведет лестница, боюсь, довольно крутая. – Она помолчала, оценивающим взглядом окинув фигуру Джосс. – Если она действительно очень крутая для вас, то мы с Эдгаром на время переселимся туда, а вы займете нашу комнату. Беда с этим домом – он узкий и высокий, комнаты громоздятся друг на друге. – Она ослепительно улыбнулась. – Ну, а теперь давайте отведаем салат.