Книга Анабиоз. Ковчег - Иван Кузнецов

О демоне во плоти, живущем в перевалочном центре на Победе, слухи ходили давно, но я, будучи человеком рациональным, полагал, что они сильно преувеличены. Как оказалось, я ошибался. Слухи не передали и половины правды.

Наше первое знакомство не продлилось и пяти минут, но, выходя со склада, я вдруг отчетливо осознал: Раскольников не хотел убивать старушку. Она сама его спровоцировала.

— А бабульку-то пора усыпить, — задумчиво произнес Игорь, но не удостоился ни смешка Вербовски, ни подзатыльника от Сан Саныча.

Мужчины были мрачны и сосредоточены. Видимо, думали о том же.

Кто и зачем назначил Милену завхозом перевалочного пункта, оставалось загадкой. Поверить в существование у нее протеже было невозможно. Я не мог представить себе человека, который бы общался с ней от души, а не по служебной необходимости. Бронзоволосая семидесятилетняя мегера в вульгарной красной блузке могла достать кого угодно. Обычно я легко нахожу контакт с женщинами вне зависимости от возраста, но тут словно уперся лбом в стену. Впрочем, не только я. Ни мужественный Эдик, ни вежливый Игорь, ни Сан Саныч, у которого полкоммуны ходило в приятелях, не смогли добиться от нее элементарной вежливости, не то что расположения.

Обитала старая ведьма там же, где и до отключки, — в подвальчике одного из домов. Раньше в нем был небольшой продуктовый магазин, а Милена ведала бухгалтерией и складским помещением. Неумолимое время и наводнение привели содержимое витрин и склада в полную негодность, однако Милену Юрьевну это не остановило. Сгнившие и высохшие продукты отправились на помойку. Из соседнего дома доставили облупившийся стол и скрипучий стул. Стол водрузили посреди бывшего склада, а на стул водрузилась сама Милена. На покрытую клеенкой столешницу легла пухлая тетрадь с записями приходов и расходов. Рядом притулились стакан с карандашами и пластмассовая линейка кислотного цвета — весь инвентарь.

Надо сказать, помещение соответствовало хозяйке и сеяло страх в сердцах посетителей. Во всяком случае, впервые оказавшись здесь, я мучился только одной мыслью: когда же нас отпустят? Комната Милены не просто находилась в аварийном состоянии, она грозила развалиться в любую секунду. Старушку такая перспектива не пугала, остальные, глядя на бегущие по стенам и потолку трещины, думали только об одном — как выбраться отсюда побыстрее. Рекомендации переехать в другое помещение Милена игнорировала. Как и кислый, гнилостный запах, навеки впитавшийся в стены подвала. Посетителям оставалось только смириться.

* * *

Я приподнялся на локте и одним глазом посмотрел на будильник. Без четверти одиннадцать. Ника спала. Ей выпала ночная смена, и домой она вернулась под утро.

Некоторое время я разглядывал резко проступающие под загорелой кожей позвонки, потом осторожно провел рукой по спине.

— Отстань, — пробормотала Ника.

Я наклонился поближе и куснул ее за розовое ушко.

— Отстань, мерзавец, я спать хочу. — Ника уткнулась в подушку.

— Если женщина говорит «может быть» — это означает «да», — прошептал я. — Если говорит «нет» — это означает «может быть».

— А если утюгом по башке? — глухо пробубнила она.

— Про утюг ничего не написано. Такого экспириенса у Фрейда с Юнгом не было.

— А у тебя будет.

Вздохнув, я выбрался из кровати, зябко поежился и натянул джинсы. Подобные ситуации неизменно ставили меня в тупик. По крайней мере, в отношении Ники. Продолжи я приставания, вполне мог бы добиться желаемого, а мог получить по башке. И как отличить одно «нет» от другого — совершенно непонятно. Должно быть, я не чуткий.

Небо затянула серая хмарь. Судя по мокрому асфальту, утром прошел дождь, термометр показывал плюс двенадцать. Сентябрь погодой не баловал.

Позевывая, я прошел на кухню, задержался в коридоре полюбоваться в зеркале на мускулистый торс. Торс по-прежнему был ничего, учитывая, что с момента пробуждения я потерял пять с лишним килограммов.

Я выпил стакан воды, некоторое время смотрел на печку-буржуйку, в которой едва тлели угольки. Печка была отличная. Кустарно-промышленное производство, организованное на подшипниковом заводе уже выдало первую продукцию. Сан Саныч выбивал печку лично. Он же помог раздолбить стену и организовать правильную вытяжку. Так что в теории проблема горячей еды решилась. На практике мы с Никой готовили ужин лишь однажды, когда у нас совпал выходной. В остальное время только кипятили воду да грели комнату.

Раскочегаривать печку я не стал: через час обед в столовой — поем там. Заглянул в ведра, затем — в коробку, служившую поленницей. Дров и воды достаточно. На сутки точно хватит.

Я умылся и почистил зубы. Собрал рюкзак. Официально моя смена начиналась в восемь, по факту на Победу надо прибыть к шести. В лагере тоже остались кое-какие дела, так что шанс выкроить минутку и вернуться в квартиру был невелик. Да и смысл — Ника все равно продрыхнет до вечера.

— Ты на Победу? — Вопрос настиг меня уже на пороге.

— Да. В ночь. Вернусь завтра в девять-полдесятого.

— Хорошо. — Послышался громкий зевок. — Милену увидишь, убей, пожалуйста.

— Топором?

— Можно и топором, — покладисто согласилась Ника. — Получится со значением. И вообще… мог бы поцеловать на прощание.

Я закатил глаза и стал разуваться. Женщины. И зачем утюгом угрожала?..

На обед я, естественно, опоздал. Точнее, опоздал к первой смене. Вторая начиналась через полчаса, надежды перекусить в перерыве не было. С едой у нас строго: каждый грамм крупы на учете, каждая порция строго дозирована. Конечно, умельцы урвать кусок находились и тут, но многим за большие аппетиты доставалось. Поваров, пойманных на мухлеже с продуктами, сразу гнали в шею, поэтому большинство предпочитало не рисковать. Кому хочется потерять хлебное место!

В ожидании звонка я сидел у окна и думал о непростой судьбе. Странная у меня карма. Вот Игорь глумится, мол, я постоянно нахожу на свою голову приключения. Самое смешное, что он прав. Если оглянуться и оценить все, что со мной случилось с момента пробуждения, хватит на полновесный роман. Что ни день, то история, что ни шаг, обязательно во что-нибудь вляпаешься. История со спасенным Ваней уже стала местным фольклором, а я то ли героическим, то ли комедийным персонажем. Чувствую, скоро про нашу группу начнут складывать легенды. За водой пошли — русалку встретили, в магазин — мародеров разогнали, потрепаться присели — раскрыли мировой заговор. Смех и грех.

С другой стороны, есть же и светлые пятна. У начальства мы на хорошем счету. На общественные работы нас не гоняют, о труповозках речь и вовсе не идет. Быт какой-никакой обустроили. Квартира нам с Никой досталась отличная: три комнаты, окна целые, мебель крепкая, ничего нигде не прорвало, не затопило. И район отличный — до Самарской площади три минуты ходьбы. Ничего комфортнее и безопаснее в городе просто нет. Опять же печка, талоны на дрова и двухразовое питание. Хорошие назначения. Казалось бы, чего тут о судьбе задумываться, живи и радуйся…