Книга Сделка кобры - Тимоти Зан

– Трофтов, – подсказал Дауло со своего места.

– Спасибо. Вы наслушались от этих чудовищ-Трофтов, которые тоже посетили нас с «миссией мира», я подчеркиваю, вы слышали от них, будто мы представляем опасность, и вы, даже не подумав о том, что они могут ошибаться, начинаете готовиться к войне против нас. И не смейте заявлять, что эта не ваша вина. Если мой сын до сих пор не узнал твоего имени, то мне оно уже известно.

– Ее имя, – нахмурился Дауло. Джин нервно облизнула губы.

– Имя моего отца – Джастин Моро, – ровным голосом произнесла она, – а его брата зовут Джошуа.

Лицо Дауло слегка побледнело.

– Воин-демон и его тень, – прошептал он.

Значит, легенды об её отце и дяде не забылись со временем.

В ответ Джин скорчила гримасу.

– Вам необходимо понять, Круин Сэммон, что в нашем понимании моджо представляют для вашего народа такую же опасность, как и для нашего. Принимая это решение, мы думали и о вашем благополучии.

– Ваша доброта явно осталась не вознагражденной, – сказал с сарказмом Круин. – Возможно, Шани предложат тебе достойную награду за твои подвиги.

– А иначе бы нам пришлось начать военные действия, – тихо проговорила Джин. – И пожалуйста, не надо ерничать. Среди нас было немало таких, кто искренне верил в их необходимость. Многих из нас напугало, что планета людей, находящихся под контролем моджо, может представить для нас реальную угрозу, стоит лишь её жителям вырваться за пределы своего замкнутого мира. Скажите, а говорится ли в ваших хрониках, что именно ваши люди угрожали в один прекрасный день уничтожить нас?

– Так значит, это ваше оправдание столь разрушительного предупредительного удара? – требовательно поинтересовался Круин. – Угроза, произнесенная в пылу самозащиты?

– Я ничего и никого не оправдываю, – ответила Джин. – Я просто пытаюсь показать вам, что нашими действиями руководили вовсе не ненависть или враждебность к вам.

– Возможно, мы предпочли бы подобной ледяной рассудочности горячие эмоции, – возразил Круин. – Забросить к нам животных-хищников, чтобы они сражались против нас, вместо того, чтобы самим пачкать руки в крови.

– Но разве вам непонятно, – умоляюще сказала Джин. – Вся проблема с меченогами заключается в том, чтобы убрать от вас моджо и не причинить при этом никакого ущерба вашей безопасности и благополучию.

– Никакого? – вмешался в разговор Дауло. – Как ты думаешь, а для чего дополнительная западня над стеной?

Круин жестом остановил сына:

– Будь добра, объясни… Джин глубоко вздохнула.

– Если большинство меченогов появятся в сопровождении моджо, их атаки на людей почти прекратятся.

– Почему же, – фыркнул Круин, – потому что у моджо о нас остались теплые воспоминания?

– Нет, – отрицательно покачала головой Джин. – Потому что вы будете убивать меченогов.

Круин нахмурился.

– Это бессмысленно. Мы ведь не сможем уничтожить достаточное их количество, чтобы заметить разницу.

– Нам и не придется делать этого, – голос Дауло неожиданно приобрел задумчивость. – Если Жасмин Моро права в том, что касается моджо, одной потенциальной способности уничтожать их окажется достаточно.

Круин поднял бровь, глядя на сына.

– Объясни, Дауло Сэммон. Дауло не сводил глаз с Джин.

– Моджо достаточно разумны для того, чтобы понять мощь нашего оружия, верно?

Девушка кивнула, и Дауло повернулся к отцу:

– Значит, у моджо имеется огромный интерес и желание убедиться в том, что между нами и меченогами по возможности установился мир.

– А что ты скажешь о том животном, с которым вы столкнулись сегодня утром в лесу? – усмехнулся Круин. – Он ведь был вместе с моджо и все равно напал на вас.

Дауло покачал головой.

– Я думал об этом, отец. Он не трогал нас, пока я первым не выстрелил в него.

– Это все предположения, – возразил ему Круин. Хмурое выражение так и не исчезло с его лица.

– Вспомните вашу историю, – посоветовала ему Джин. – Ваш народ рассказал нам, что крисджо тоже когда-то жили с квазаманами совершенно мирно. И только после того, как моджо стали покидать их ради вас, они стали опасны.

Взгляд Круина переместился на инопланетные припасы и оборудование, лежавшие перед ним на столе.

– Ты сказала, что Шани известно, какой эффект производят на нас моджо. Тогда почему они подвергают такому риску свою внутреннюю гармонию, пытаясь очистить наши города от моджо?

Джин отрицательно качнула головой:

– Я не знаю. Возможно потому, что моджо просто оставили города раньше, чем появилась какая-либо альтернатива.

– Или возможно, в городах поняли, что главный конфликт назревает не среди их населения. Это конфликт горожан с нами, с деревенскими жителями, – пробормотал Дауло.

– Возможно, – Круин бросил взгляд на Джин. – Но какими бы ни были причины, действительно имеет значение только то, что жители Авентина совершили вмешательство в нашу жизнь. И тем самым усложнили её и навлекли на нас смерть.

Джин посмотрела ему прямо в глаза, пытаясь отделаться от ощущения, будто находится на судебном заседании.

– Что действительно имеет значение, – поправила она, – так это тот факт, что вы были рабами.

Неужели вы предпочли бы оставаться в таком незавидном положении, далеком от достойного людей существования?

– Как это легко – утверждать о своей любви, мотивируя ею свои действия, – произнес Круин с горькой усмешкой. – Скажи мне, Жасмин Моро, если бы мы вдруг поменялись ролями, смогла бы ты искренне отблагодарить нас за это.

Джин прикусила губу. Солгать было бы легко… и в то же время ложь – бессмысленна.

– На том этапе вашей истории, на котором вы сейчас живете, нет. Но я могу только надеяться, что будущие поколения признают, что мы действительно были вынуждены пойти на этот шаг, и поймут благородство наших помыслов, даже если и не смогут достойно отблагодарить нас за это.

Круин вздохнул и погрузился в молчание. Он снова перевел взгляд на лежавшие перед ним чужеземные предметы.

Джин посмотрела на Дауло, а затем обратила свой взгляд на окно. По всей Милике уже начали вытягиваться полуденные тени, и уже совсем скоро наступит время вечерней трапезы.

Самое подходящее время для того, чтобы одурманить её наркотиками или же отравить, если эти люди решили, что она представляет для них слишком большую опасность.

– Чего же ты хочешь от нас? – внезапно вклинился в её мысли Круин.

Джин внутренне вся напряглась и снова сосредоточила все свое внимание на Сэммоне-старшем.

Вопрос этот был неизбежен, и Джин глубоко задумалась над тем, насколько она сумеет быть откровенной. Но каждый раз мысленно обращаясь к этой проблеме, то и дело прокручивая в уме все эти вопросы, она обычно приходила к одному и тому же решению.