Книга Волки пустыни - Николай Раков

Проводник тронул за плечо Шамана, пальцем указав ему направление, в котором должна была двигаться песчанка. В кабине невозможно было что-то услышать от грохота пушечной установки. Смертельная игра в пятнашки продолжалась во все ускоряющемся темпе.

Топтеры разделились. Теперь они заходили с разных направлений. Осколки снарядов и камней все чаще стучали по корпусам машин диверсантов. Такая игра не могла продолжаться вечно. Противник имел явное превосходство в огневой мощи и в конце концов выиграет схватку. Это понимали обе стороны.

Группе нужно было найти укрытие. Шаман упорно вел опасную игру, приближаясь к горной гряде. Хорошая пещера, нависающий козырек скал могли спасти от прицельного огня и сковали бы маневренность противника.

Они уже прорвались в предгорье, но хорошего укрытия пока не попадалось. Топтеры поднялись выше и, не торопясь, выцеливали сверху свою добычу. Шаман уже пропустил две узких щели, в которые могла нырнуть песчанка. Преследователи хорошо видели машину, и даже не прицельный выстрел и взрыв в узком пространстве однозначно грозил гибелью. Нужно было на несколько секунд затеряться среди скал, слиться с местностью, исчезнуть и уже тогда найти надежное убежище. Экипажи топтеров тоже понимали это.

И все-таки Шаману пришлось свернуть в ущелье, когда четыре бледных хвоста неуправляемых снарядов, летящих прямо по курсу и слева, должны были сойтись в точке, одновременно с выходом на нее песчанки. Смяв левый борт о скалу в крутом повороте машина вписалась в каменную щель. Теперь водителю ничего не оставалось, как только увеличить скорость, надеясь уйти подальше от взрывов, которые скоро прогремят в узком пространстве.

«Если у них найдется парочка бомб, то нам точно конец», — мелькнуло в голове у Шамана, но тут перед ним встала монолитная стена. Рефлексы не подвели. Машина вздыбилась и начала разворот, чтобы избежать лобового удара. Скала надвинулась слева и ударила в борт. В глазах замелькали искры и наступила тьма.

Сколько времени прошло с момента потери сознания, Шаман не знал, когда, очнувшись, обнаружил, что сидит в полной темноте в своем кресле. Плечи болели от страховочных ремней, в голове пульсировала тупая боль. Он осторожно пошевелил руками и ногами. Похоже, конечности были целы. Протянув руку к панели управления, щелкнул тумблером, и в кабине загорелся свет. Фонарь был цел, но за ним была непроглядная тьма. Расстегнув замок ремней, он повернулся назад. Сирена безвольно лежала в кресле стрелка, но, похоже, была жива. Видимых травм на теле не было. Рука, лежащая на колене, мелко подрагивала. Уже отводя взгляд от нее, Шаман понял, что в кабине что-то не так, и, окончательно повернувшись, увидел, что командирское кресло, на котором сидел проводник, пусто. Абориген исчез. Он осмотрел замок фонаря. Проводник не мог покинуть кабину и заблокировать с внешней стороны замок, но маленького человечка не было.

«Разберемся», — медленно промелькнула мысль.

Добравшись до девушки, он расстегнул ремни и перетащил ее на ящики заднего сиденья. Несмотря на массаж активных точек и более грубых попыток в виде пощечин, привести Сирену в чувство не удалось. Единственное, что успокаивало Шамана, спокойное дыхание. Создавалось впечатление, что она спит очень глубоким сном.

Оставив попытки привести девушку в чувство, Шаман одел боевой шлем с забралом ночного видения и, сдвинув фонарь кабины, спрыгнул на пол пещеры. Под ногами был камень. Он прошел к корме машины, вглядываясь в открывающееся впереди пространство. Насколько он помнил, после удара о скальную стенку он потерял сознание. Если даже машина попала от удара в ранее им не замеченную пещеру, она не могла уйти далеко от входа. Раскрытый перед ним созданный природой тоннель уходил метров на пятьдесят дальше, о чем свидетельствовал датчик дальномера шлема.

Шаман вернулся к машине и удивленно уставился на левый борт, по которому пришелся удар. Несколько легких продольных царапин. Ни единой вмятины, ни следа рваного металла. Что могло заставить его потерять сознание. В то, что он мог до такой степени испугаться, он давно не верил. Кто-то или что-то привело его сюда и это предстояло выяснить. Он включил сенсоры организма, прощупывая окружающее пространство и стараясь уловить энергетику места. Угрозы не чувствовалось. Стоять на месте было не в характере нетраца. Закрыв фонарь кабины и проверив пистолет, он размеренным шагом двинулся по естественному тоннелю в противоположную сторону от предполагаемого входа.

Пещера змеилась в каменной толще горного хребта, то сворачивая направо, то налево, то открывая сразу несколько проходов. Шаман шел уверенно, будто двигался по давно знакомому маршруту. Нетрац уже понимал, что впереди его ждет встреча и внутренне собрался, пытаясь выяснить, идет ли он по своей воле или его ведут, как марионетку. Однажды он даже остановился и пошел обратно, для чего не потребовалось никаких усилий и внутренней борьбы с самим собой. Наивная попытка проверить свободу своей воли вызвала у него легкую улыбку. Разум, который приглашал его на встречу, был на тысячелетия, а может быть, и на многие миллионы лет мудрее и сильнее его.

«Не хватало еще каких-нибудь испытаний, типа убийства дракона или задания по обнаружению артефакта за семью галактиками», — подумал он, сворачивая в очередной тоннель, окончившийся огромным залом, посреди которого лежал знакомый по видеозаписи кристалл изумруда.

— Похоже, я попал к великому шаману планеты, — вспомнив информацию, полученную от Чохара, решил он. — Вот четвертый артефакт, до которого не дотянулись руки Ю-Гира.

В зале никого не было. Шаман дважды обошел его по периметру, но не обнаружил ни другого входа, ни следов, свидетельствующих о посещении зала разумными существами. Он сел на пол и устремил свой взгляд на кристалл в ожидании хозяев, позволивших ему сюда прийти.

Вскоре он почувствовал, что впадает в транс. Тело стало легким, казалось, оно парит над полом. Мысли бежали с огромной быстротой, но все были четкими и ясными, как будто он смотрел в экран персоналки, а перед ним проплывало воспроизведенное голографом детство. Почему он вспомнил именно о нем, было абсолютно необъяснимо.

Он пропустил момент появления рядом с кристаллом сохарца. Без сомнения, это был жрец. Тот же зеленый длинный балахон, свисающий до пола. То же аскетичное лицо в глубоких морщинах, на котором молодым блеском светились проницательные глаза.

Жрец подошел к краю ритуальной плиты и медленно, как по ступеням, двинулся вниз, остановившись напротив сидящего диверсанта.

Шаману было отчетливо видно, что края балахона не доставали до пола. Жрец просто висел в воздухе.

— Индишу, то, что ты ищешь, нет на Сохаре, — прозвучало в голове у Шамана.

— Тогда помоги мне найти это и я уйду отсюда. Обещаю, что другие индишу, принесшие много бед твоему народу, тоже покинут этот мир, — мысленно послал ответ Шаман.

— Духи сказали, что твои мысли так же чисты, как свет Хохайя. Ты познаешь истину, но должен помочь нам.

— Я готов, если это будет в моих силах.

— Индишу увезли с Сохара один из камней силы. Ты должен его вернуть.