Книга Дрожь - Мэгги Стивотер

Ну и что, по его мнению, я должна была ему ответить? Мне нечего было сказать. Я не видела никакой проблемы. Это была моя жизнь.

На экране щупальца поползли по земле, пытаясь отыскать своего хозяина, чтобы прирасти обратно. Они не знали, что это невозможно, поскольку их инопланетный хозяин стал жертвой пожара в Вашингтоне и в данный момент плавился неподалеку от мемориала Джорджа Вашингтона. Так что оторванным щупальцам предстояло терроризировать планету поодиночке.

— Почему у меня не получается сделать так, чтобы они побольше меня любили?

Неужели я это сказала? Даже голос не был похож на мой. Пальцы Сэма коснулись моей щеки, но слез не было. Я даже и не думала плакать.

— Грейс, они тебя любят. Дело не в тебе. Дело в них.

— Я так старалась. Я не доставляю им никаких проблем. Я всегда делаю уроки. Я готовлю им еду, когда они дома, а их, черт бы их побрал, никогда нет... — Голос определенно принадлежал кому-то другому. Я никогда не сквернословила. — Дважды я вообще чуть не погибла, но от этого ничего не изменилось. Нет, я вовсе не хочу, чтобы вокруг меня прыгали. Я просто хочу, чтобы в один прекрасный день...

Я не договорила, потому что не знала, что сказать.

Сэм привлек меня к себе.

— Ох, Грейс, прости меня. Я не хотел доводить тебя до слез.

— Я и не плачу.

Он осторожно вытер мне щеки большим пальцем и продемонстрировал слезинку, повисшую на кончике. Чувствуя себя полной дурой, я позволила ему усадить меня к себе на колени и уткнуться подбородком в макушку. В кольце его рук ко мне наконец вернулся мой собственный голос.

— Может, зря я была такой паинькой? Если бы я плохо училась или поджигала чужие гаражи, им волей-неволей пришлось бы обратить на меня внимание.

— Ты не такая. Я знаю, — сказал он. — Они просто глупые и эгоистичные люди, вот и все. Зря я затеял этот разговор. Давай лучше досмотрим этот дурацкий фильм.

Я прижалась щекой к его груди и стала слушать, как глухо бьется его сердце. Звук был совершенно обычный, ничем не примечательный стук нормального человеческого сердца. Сэм так давно был человеком, что я почти перестала улавливать исходящий от него слабый лесной запах и вспоминать, как погружала пальцы в шерсть у него на загривке. Он прибавил громкость, и мы долго-долго сидели обнявшись, одно существо, разделенное на два тела, пока я не позабыла свое горе и не превратилась вновь в саму себя.

— Хотелось бы мне иметь то, что есть у тебя, — сказала я.

— А что у меня есть?

— Твоя стая. Бек. Ульрик. Когда ты говоришь о них, я вижу, насколько они важны для тебя. Без них ты не был бы таким, какой ты есть. — Я ткнула его в грудь. — Они замечательные, и ты тоже замечательный.

Сэм закрыл глаза.

— Я в этом не так уверен. — Он снова открыл глаза. — Как бы там ни было, без твоих родителей ты тоже не была бы такой, какая ты есть. Думаешь, ты была бы такой независимой, если бы они чаще бывали с тобой? По крайней мере, ты и без них личность. А у меня такое чувство, что я совсем не тот, кем был раньше. Потому что часть меня осталась с Беком, Ульриком и остальными.

Я услышала звук приближающейся машины и распрямилась. Сэм тоже его слышал.

— Пора сматываться, — сказал он.

Но я удержала его за руку.

— Мне надоело прятаться по углам. Думаю, пора тебе познакомиться с ними.

Он не стал возражать, но с беспокойством покосился на входную дверь.

— Ну все, нам конец, — сказал он.

— Не устраивай мелодраму. Они тебя не убьют.

Он посмотрел на меня.

Мое лицо залила краска.

— Сэм, я не так выразилась... Ох. Прости.

Я хотела отвести глаза, но не смогла; так бывает, когда смотришь на автоаварию. Я ждала, что он взорвется, однако его лицо даже не дрогнуло. Такое впечатление, что память о родителях и эмоции существовали в его мозгу совершенно обособленно друг от друга, и это обстоятельство помогало ему не сойти с ума.

Сэм пришел мне на выручку, сменив тему; это было невероятно великодушно.

— Мне сделать вид, что я твой парень, или мы с тобой просто друзья?

— Парень. И я вовсе не собираюсь делать никакой вид.

Сэм отодвинулся от меня и, убрав руку, которой обнимал меня за плечи, положил ее на спинку дивана.

— Здравствуйте, родители Грейс, — обратился он к стене. — Я парень вашей дочери. Пожалуйста, обратите внимание на целомудренное расстояние между нами. Я ужасно ответственный и ни разу не засовывал язык ей в рот.

Дверь приоткрылась, и мы оба подскочили с одинаковыми нервозными смешками.

— Это ты, Грейс? — послышался из коридора легкомысленный голос мамы. — Или у нас в доме грабители?

— Грабители, — отозвалась я.

— Сейчас описаюсь от страха, — прошептал Сэм мне на ухо.

— Это точно ты, Грейс? — с сомнением в голосе переспросила мама; она не привыкла слышать, как я смеюсь. — У тебя что, Рейчел?

Первым в гостиную вошел папа и остановился как вкопанный, мгновенно заметив Сэма.

Едва уловимым движением Сэм повернул голову так, чтобы свет не падал на его желтые глаза. Это выглядело абсолютно естественным, и мне подумалось, что Сэм был не таким, как все, еще до того, как стал волком.

Папа молча смотрел на Сэма. Тот ответил ему таким же взглядом, напряженный, но не испуганный. Интересно, был бы он так же спокоен, если бы знал, что папа тоже участвовал в облаве на волков? Внезапно мне стало стыдно за отца, за то, что он был еще одним человеком, которого волкам следовало бояться, и я порадовалась, что ничего не сказала Сэму.

— Папа, это Сэм. Сэм, это папа, — напряженным голосом произнесла я.

Папа еще долю секунды смотрел на него, а потом широко улыбнулся.

— Пожалуйста, скажи, что ты ее парень.

Глаза у Сэма стали абсолютно круглые, а я вздохнула с облегчением.

— Да, папа, он мой парень.

— Вот и славно. А я уж начал бояться, что ты не по этой части.

— Папа!

— Что здесь происходит? — послышался из кухни голос мамы. Она уже рылась в холодильнике. Должно быть, кормили в гостях неважно. — Что еще за Сэм?

— Мой парень.

Мама внесла в комнату повсюду сопровождающее ее облако скипидарных паров; все руки у нее были в краске. Зная маму, я предположила, что она нарочно отправилась в гости в таком виде. Она перевела взгляд с меня на Сэма и обратно. Выражение лица у нее при этом было презабавное.

— Мама, это Сэм. Сэм, это мама.

Я нюхом чуяла обуревавшие их обоих эмоции, хотя истолковать их верно не могла. Мама не сводила взгляда с глаз Сэма, и ее внимание, казалось, пригвоздило его к месту. Я легонько ткнула его в плечо кулаком.