Книга Деньги или закон - Николай Леонов

Известно, на каждого мудреца довольно простоты. Тур ожидал, что Сергея выловят, как рыбку в аквариуме, максимум суток за двое.

Время шло, результатов не было. Страсти накалялись. Тур при всем своем природном уме не подозревал, что уголовная среда неуправляема и разношерстна, произошло несколько необъяснимых убийств.

Глава одиннадцатая

Тур края не знал, он не боялся, что его визит к вице-премьеру могут засечь, что не нужно было никому, и прямо с презентации и молодежной тусовки проехал в дом, где собрались сильные мира сего. Станислав, который сопровождал Тура на шумное сборище, где сфотографировал его, проследовал за бизнесменом, убежденный, что в один вечер монета не может всегда выпадать правильно, и либо Тур отправится к любовнице, либо в дом, куда мента не пустят. Станислав припарковался рядом с Туром, пошел нога в ногу, охранники видели "мужика" на тусовке, как он входил и выходил рядом с хозяином. Мужик был ментовского окраса, однако в смокинге, при бабочке, да и хозяин его не гнал.

А Станислав обронил замечание по поводу пышных грудей одной из певиц, подхватил Тура под локоть, помогая перешагнуть лужу, так они и вошли в подъезд, если не друзья, то люди одного разлива. Охрана знала Тура в лицо, а такой человек имел полное право привести с собой кого угодно.

В конце первого пролета, так сказать, на площадке бельэтажа, гостей встречал хозяин, но отсюда Крячко выставить было совершенно невозможно, так как никому не известно, кто он такой, может, солидный партнер, а может, личный охранник. Ловкий, обаятельный мужчина, одетый как все, "версаче" на нем или нет, в толкучке только профессионал может отличить, туфли сшиты на заказ или взяты с прилавка, черт не разберет.

А уж быть малозаметным, не мозолить глаза, так это его профессия. Он начал фотографировать и только молился Богу, чтобы хватило пленки. А уж чтобы хозяин дома. Тур и пара авторитетов оказались на одном снимке, чокаясь бокалами с шампанским, было не его, ментовское, дело.

А то, как он устал, что нервы у него далеко не стальные, Станислав понял, только когда выехал с барского двора и кивнул козырнувшим ментам, а может, и не ментам.

- Ну так кто прятаться должен? - поинтересовался Гуров, прикрепляя скрепками мокрые снимки к натянутой в ванной леске.

- Я тебе скажу, шпионская работа не такая уж сложная, - ответил Станислав. - Но рюмку я заслужил.

- И ты там ни грамма не выпил?

- Нормальные люди шампанское не пьют.

А жил Сергей Бестаев просто и спокойно. И жизнь его в свое время подробно описал Гуров.

Малаховка и Кратово, такие дачные поселки друг от друга не отличишь. Дачка двухэтажная, вполне приличная, но по сегодняшним меркам на нее без слез не взглянешь. Хозяева люди солидные, некогда богатые и знаменитые. Богатство отняли власти, знаменитость съело время. В дачном поселке их отлично знали, и стоило именитым супругам ступить на перрон, как они терялись среди стариков и старух. А ведь всего полвека назад их портреты не знал только слепой, а песни, которые они пели, распевала вся страна, чуть не из каждого открытого окна доносились их задорные уверенные голоса, казалось, что песня не кончится и солнце не зайдет.

К своей даче супруги относились более трепетно, чем к городской квартире. Но туалет во дворе, воду принеси, дрова заготовь, печку протопи - все требовало сил, которые с годами не прибывали. Стены дома были увешаны старинными вещами, которые имели ценность лишь для народных артистов, продать их было невозможно, а потому и украсть желающих не находилось. Однако супруги не сомневались: стоит им ступить за порог, как афиши тридцатых годов исчезнут со стен, икона, приобретенная в конце двадцатых ко дню их бракосочетания, бесследно пропадет, и вообще, оставить дом на зиму пустым - кощунственно. Но и жить в доме зимой они не могли, соседи по дружбе сосватали им разбитного паренька лет двадцати, от которого стойко пахло самогоном. Паренек осмотрел святое жилище, ткнул пальцем в афишу кинозвезды, сказал, мол, где-то девушку с ямочками видел, охранять этот склад забытых вещей от котов и замерзших собак он возьмется, деньги возьмет смешные, и назвал какие-то "баксы". Любимица публики и народная артистка так была шокирована, что удалилась в свою горницу принять валерьянки, а герой гражданской войны держался, как и подобает мужчине. Хрустнув ревматизмом, расправил плечи и сообщил, что дачу они не сдают, ошибка вышла.

- Где-то я вас видел, уважаемый, - сказал паренек. - Запомнилось, вы саблей сильно махали, - и ушел.

И тут, как по мановению волшебной палочки, явился сказочный принц, а согласно паспорту - Бестаев Сергей Николаевич, одетый не модно, но вполне достойно, с благородной синевой под глазами и культурной речью. Он назвал хозяев по имени-отчеству, сказал, что фильмы, в которых они снимались, оказали на его формирование как гражданина огромное влияние. А когда Серега увидел ветхие афиши, то замер. Он не мог уразуметь, как подобная ветхость сохранилась, старался не смотреть на стариков, дабы не сравнивать их с афишами 50 - 60-летней давности.

Серега был актер от Бога, иначе бы не нравился так женщинам. Ошибся старый профессор из театрального.

- Да вы шутите, - сказал он с придыханием. - Среди такого богатства жить страшно, зарежут ненароком.

- Не преувеличивайте, молодой человек, - сказала актриса. - Сейчас это уже никого не интересует.

Позже пили чай из бабушкиного сервиза, который, в отличие от людей, с годами неизмеримо подорожал.

Сергей коротко рассказал о своей несложившейся жизни. С супругой пришлось расстаться, так как он материально не соответствовал. Весной закончат строительство его дома, точнее, квартиры, а до того времени ему необходимо жилье.

- У нас только пенсия, - голосом комбрига произнес хозяин.

- Я за счастье почту, какие деньги. В конце концов народные артисты уехали. Серега достал из рюкзака маленький телевизор, не подыхать же здесь со скуки, напилил и наколол дров, вынул припасенную бутылку и стал думать, как жить дальше.

Об авторитетах и ворье он ничего не знал, а ментам с их штатом и "усердием" не разыскать его, Бестаева, до конца жизни. Но ведь и это не жизнь, подождем, пока пена осядет, а там посмотрим, решил он и начал трудовую жизнь. Она на даче была действительно трудовой: то вода закончится, то дрова.

Однажды он сунул руку в карман, где по его подсчетам должно было лежать около миллиона, и выяснил, что там пара полтинников, еще мелочь, не годящаяся даже на семечки.

Он решил, что деньги оставил в другом пиджаке, но ехать домой и проверять нельзя. Слава Богу, сберегательная книжка, на которую он сразу перевел десять тысяч баксов, и паспорт были при нем. И сберкасса находилась не около дома, а в самом конце Суворовского, можно поехать и взять. При мыслях о Москве на душе стало муторно, не только ментов, вообще черт знает кого можно встретить. С одной стороны, одних приезжих в городе не считано, с другой - как ни повернись, ненужный человек стоит.