Книга Козел и бумажная капуста - Наталья Александрова

Старуха была глуховата, поняла я.

Забеспокоилась Елена Вячеславовна с пятницы, но только в субботу позвонила на телефонную станцию, а поехать смогла лишь в воскресенье.

— А что говорит милиция, когда она умерла?

— Возможно, в пятницу... — Елена Вячеславовна вытерла глаза платочком и снова принялась сетовать на то, что не придала значения вначале своему беспокойству и не проведала тетю в пятницу или даже в четверг вечером.

Я вполуха прислушивалась к ее словам и внимательно оглядывалась вокруг.

Милиция оставила в квартире все в том виде, как в момент убийства, только увезли сам труп старушки. Безусловно, убийца устроил здесь настоящий обыск, точно такой же, как у меня дома, — поспешный, неаккуратный, но очень дотошный — все вывалили на пол из шкафов и полок, разворошили устоявшийся быт одинокой старой женщины. Это выглядело так же, как у меня, и так же, как у Ольги Павловны.

За одним исключением. Меня не застали дома и поэтому не оглушили, как мою несостоявшуюся свекровь, и не убили, как бедную старушку Скавронскую.

Но вот что еще важно: у меня в квартире искали Пашкину записную книжку, во всяком случае, так я считала. То же самое — у Ольги Павловны. Но что же искали здесь?

Коричневого блокнота в кожаной обложке в этой квартире никак не могло быть, да и блокнот этот имело смысл искать только из-за телефона Скавронской, который был там записан. Что же в таком случае убийца искал в этой квартире?

Я вспомнила разговор с Ульяной, вспомнила, как она говорила о найденных в старом сейфе документах. Скавронская раньше жила как раз в той самой квартире, где был замурован сейф. Что-то за всем этим определенно маячило...

— Аня! — окликнул меня Вадим. — Я схожу в аптеку. Елене Вячеславовне обязательно нужно сделать инъекцию, а здесь в аптечке нет даже одноразового шприца. Посиди с ней полчасика, если станет хуже, дай еще таблетку нитроглицерина.

Я подсела к больной женщине. Вадим хлопнул входной дверью. В квартире наступила тишина. Елена Вячеславовна прикрыла глаза и задремала. Лицо ее было покрыто нездоровой сероватой бледностью, на лбу выступили мелкие капли пота. Неожиданно она широко открыла глаза и медленно, задумчиво проговорила:

— А ведь моя тетя Лида происходила из старинной и очень богатой семьи...

— Из какой семьи? — заинтересовалась я.

Но в это мгновение раздался звонок.

Я поспешила к двери — должно быть, Вадим вернулся быстрее, чем обещал.

Но на пороге стояли те, кого я меньше всего ожидала увидеть, — два капитана, Овечкин и Быков. Я-то думала, что они уже сделали все, что хотели сделать в квартире убитой Скавронской, а они, оказывается, просто вышли перекусить. Или погулять. Или покурить. Или не знаю еще что. Во всяком случае, сейчас два капитана приперлись в квартиру в самый неподходящий для меня момент.

Похоже, они тоже были удивлены.

— Гражданка Соколова? — изумленно проговорил Быков.

— Анна Сергеевна? — повторил вслед за ним Овечкин. — А вы-то здесь какими судьбами?

— Действительно! — Быков сверлил меня пронзительным, недоверчивым следовательским взором. — Что вы здесь, интересно, делаете в отсутствие хозяев? И как вы сюда попали?

— И ничего не в отсутствие! — возмутилась я. — Елена Вячеславовна здесь, племянница покойной Скавронской! Ей плохо, у нее больное сердце, а мой друг доктор Романов — ее лечащий врач...

— Кто там? — донесся из комнаты встревоженный голос Елены Вячеславовны.

Капитан Быков устремился на этот голос, как гончий пес на крик раненой лани. Не знаю, что он там рассчитывал увидеть — связанную по рукам и ногам жертву с утюгом на животе или груду золотых монет царской чеканки посреди комнаты, — во всяком случае, вид скромно лежащей на диване больной женщины явно его разочаровал.

Однако он тут же попытался проявить свой скверный нрав и с порога рявкнул на Елену Вячеславовну:

— А вы что делаете в помещении? Здесь еще не закончены следственные действия!

Я зашикала на злобного капитана:

— Тише вы, говорят же — у человека плохо с сердцем!

— Ну, Слава, ты перегибаешь! — подоспел мне на помощь «добрый следователь», мягкосердечный капитан Овечкин. — Елена Вячеславовна — законный владелец квартиры, ты же знаешь, ей разрешили посещать... Основные следственные действия закончены, а она обещала не нарушать пока картину преступления...

Я хотела вклиниться и сама спросить, что они-то делают в квартире? Если бы Елене Вячеславовне запретили пока появляться в квартире покойной тети, то должны были опечатать дверь. Они этого не сделали, значит, надо было перед тем, как посетить квартиру, созвониться с наследницей, чтобы она была здесь. Они прекрасно знали, что Елена Вячеславовна тут не живет, и приезжать может не часто — у нее муж, дети, работа, болезнь, и живет она далеко... Ведь у них ключей нет. А в таком случае как эти шустрые два капитана попали в квартиру утром? Небось открыли дверь отмычкой для удобства. Нарушают закон капитаны. Допускаю, что они честные люди и ничего из квартиры не прихватят — что у старухи красть-то, но все же...

По зрелом размышлении я решила промолчать.

Быков, разглядев наконец землистую бледность Елены Вячеславовны и ее больной вид, устыдился и пошел на попятную. Однако я по-прежнему казалась ему весьма подозрительной. Он выманил меня на кухню и, стараясь не слишком кричать, повел наступление по всем правилам военной науки, сменяя яростный штурм ложными тактическими отступлениями.

— Так как же вы, Соколова, объясните свое присутствие в этой квартире?

— Я же сказала вам: мой друг, доктор Романов, — лечащий врач Елены Вячеславовны, а я зашла вместе с ним...

— И где же этот доктор Романов? — издевательским тоном проговорил Быков, оглядываясь по сторонам. — Что-то я его не вижу!

— Он пошел в аптеку купить кое-что из лекарств, а меня он просил присмотреть пока за больной. Кстати, вы меня увели от нее, а ей может понадобиться помощь.

— Сейчас, сейчас, я надолго вас не задержу, — в голосе Быкова послышалось наигранное смирение. — Допустим, про вашего знакомого врача вы говорите правду, и мы вам поверим — особенно если нам удастся дождаться этого доктора Романова и увидеть его собственными глазами. Но согласитесь, Анна...

— Сергеевна, — подсказала я.

Мне вовсе не хотелось, чтобы этот наглый самоуверенный тип обращался ко мне по имени.

— Сергеевна, — повторил он за мной, — согласитесь, что это все-таки выглядит странно.

— Что именно? — сухо спросила я.

— То, что вы оказываетесь здесь, в этой квартире, на месте совершения преступления.

— Но, извините, я оказалась здесь не в момент преступления, а значительно позднее!

— А это еще надо проверить, — капитан Быков показал зубы, — а где вы были в момент преступления?