Книга Скрывая улики - Дэвид Розенфелт

– Ты не мог бы дать мне копии полицейских отчетов по поводу этих трех убийств?

До сих пор он тщательно изучал только документы по делу Линды Падилла и ничем другим не интересовался, поскольку официально его обвиняли только в одном преступлении.

– Зачем они тебе?

– Не знаю, может, что-нибудь придет в голову… Чем черт ни шутит, вдруг я смогу доказать, что не имел возможности совершить хотя бы одно из этих преступлений? – Он в сомнении покачал головой. – Хотя, это очень маловероятно.

Я согласился принести ему копии этих отчетов, хотя особо не надеялся на то, что он сможет вспомнить что-либо важное спустя столько времени.

Перерыв закончился, и Такер продолжил допрос своего свидетеля.

– На каком этапе лично вы приступили к расследованию?

– После того как было совершено второе убийство – госпожи Симонсон, полицию штата попросили оказать содействие. Но только после третьего убийства – женщины по имени Розалия мы возглавили поиск, и лично я был официально назначен вести расследование.

– Что именно обвиняемый сообщил вам по поводу этого убийства?

– Он сказал, что женщина была убита у себя в квартире, что у нее были отрезаны кисти рук, а также сообщил, где спрятано ее тело. Он описал конкретное место, где находится мусорный контейнер, – сказал Миллен.

– Обвиняемый объяснил вам, каким образом ему стала известна эта информация?

– Да, – кивнул Миллен, – он сказал, что убийца позвонил ему и с гордостью сообщил об этом.

– Информация подтвердилась?

– От первого и до последнего слова, – снова кивнул Миллен.

– Между прочим, были ли зафиксированы подобные убийства с того момента, как обвиняемый был взят под стражу? – спросил Такер.

– Нет.

В течение последующих трех часов Такер максимально подробно допросил Миллена по поводу его контактов с Дэниелом. При этом он особенно упирал на тот факт, что Дэниел проявлял осведомленность, и его информация всякий раз подтверждалась. К тому моменту, когда наступила моя очередь задавать вопросы, между понятиями «обвиняемый» и «убийца» уже не чувствовалось никакой разницы.

– Капитан Миллен, господин Куммингз регулярно сообщал вам информацию. – Так я начал свой допрос. – В тот момент вы верили в то, что он получал ее от преступника?

– Я был не вполне уверен в этом, – сказал Миллен. – У меня всегда были некоторые сомнения.

– Говоря о своих сомнениях, вы подразумеваете, что допускали мысль о том, что Куммингз лжет?

– Такое приходило мне в голову.

– Но если вы допускали мысль о том, что он лжет и при этом владеет столь достоверной информацией, приходило ли вам в голову, что он и есть настоящий убийца?

– Да, именно так.

– В таком случае мне потребуется ваша помощь, капитан. Сторона обвинения предоставила суду копии отчетов о ведении расследования, однако отчет о результатах наружного наблюдения по какой-то причине не был приложен. У вас не найдется лишней копии?

– О каком наблюдении вы говорите? – Миллен, судя по всему, был сбит с толку.

– О наружном наблюдении за господином Куммингзом.

– Насколько мне известно, такого наблюдения не велось.

– Вот именно. Итак, посмотрим, что получается. Вы допускали мысль о том, что господин Куммингз лжет, а значит, допускали мысль о том, что он убийца, но при этом не сочли нужным установить за ним наружное наблюдение. Вы не опасались, что он может совершить очередное убийство?

Миллен попался в мою ловушку. Скорее всего, он и не думал подозревать Дэниела до самого последнего момента, пока тот не запутался в собственной истории с мобильным телефоном. Именно по этой причине никому и в голову не приходило устанавливать за ним слежку.

– За ним не велось наблюдения, – стиснув зубы, подтвердил Миллен.

– И почему же? – спросил я. – Вы полагали, что он не представляет опасности для общества?

– Задним числом легко судить о чужих поступках и принимать правильные решения. А в тот момент мы были по горло заняты расследованием…

– Таким образом, вы не установили слежки за потенциальным преступником по той причине, что были по горло заняты расследованием его преступлений. Я правильно вас понял? Если бы вы были заняты расследованием не по горло, то добились бы большего успеха?

На этот вопрос у него не нашлось достойного ответа. Воспользовавшись его замешательством, я снова и снова продолжал повторять вопрос на разные лады, до тех пор пока Такер и Кэлвин не потребовали продолжить допрос по существу.

– Скажите, пожалуйста, какое впечатление во время вашего общения производил Куммингз? Он показался вам умным человеком?

– Пожалуй, что так, – с явной неохотой согласился он.

– Вы хорошо представляете себе его работу в качестве репортера криминальной хроники?

– Более или менее.

– В таком случае, вам не показалось странным, что во время обыска улики оказались прямо под носом у полиции?

– С некоторых пор меня уже ничто не удивляет. Если бы люди всегда руководствовались только логикой и совершали только разумные поступки, то они бы не убивали себе подобных.

– Таким образом, вы признаете, что в действиях Куммингза, или иного лица, совершившего преступление, отсутствовала логика? В противном случае, он не стал бы хранить улики там, где их легко могут обнаружить?

– В действиях серийных убийц логика вообще отсутствует.

– По-вашему, они все – самоубийцы?

– Бывает и такое.

– И все они хотят, чтобы их поймали?

– Не исключаю такой возможности.

– Капитан, вы действительно считаете, что в ту ночь в Истсайд-парке мой клиент сам себя ударил по голове?

– Да, я так считаю.

– А чем он ударил?

Миллен недовольно поморщился, хотя наверняка мог бы предвидеть подобный вопрос. Дело в том, что полиции не удалось обнаружить ни одного предмета, с помощью которого могла быть разбита голова Дэниела.

– Я не знаю. Должно быть, он успел спрятать этот предмет.

– Куда?

– Затрудняюсь сказать. Мы же не могли обыскать каждый квадратный сантиметр на территории парка.

– Но вы обыскали каждый квадратный сантиметр внутри павильона?

– Мы постарались это сделать.

– Ах, вы постарались? – Я специально сделал акцент на это слово, подчеркивая свое недоверие. – И что же? Ваши старания увенчались хоть каким-то успехом?

Он взглянул на меня с ненавистью, но быстро сумел взять себя в руки:

– Полагаю, что так.

– И не обнаружили ни одного предмета, на котором были бы следы крови господина Куммингза?