Книга Живое и мертвое. Книга 1 - Алексей Гравицкий

— Простите, — попытался вмешаться Деррек, но Мессер предупредительно схватил его за плечо.

Вампир замер и умолк на полуслове. Офицер на это не обратил, казалось, никакого внимания. На лице его было такое выражение, словно он разговаривал с хозяином, собака которого навалила кучу перед мэрией, а собака этого хозяина решила друг дать какие-то разъяснения по поводу случившегося.

— Нет, — покачал головой Винни. — Такого разрешения у нас нет.

— Тогда потрудитесь прекратить безобразие.

— Но это всего лишь представление, — попытался Винни. — Просто директору училища нужно было, чтобы его удивили, и мы…

— Директор училища, — бесстрастно проговорил офицер. — Обратился к нам с просьбой прекратить балаган под его окнами. Догадываетесь, кого он имел в виду? Молодой человек, я вижу, что вы не преступник, потому делаю вам предупреждение. Первое, оно же последнее. Прекратите все это немедленно и воздержитесь от подобных проявлений впредь. Иначе я буду вынужден выпроводить из города и ваших… кхм… товарищей… и вас самого.

Офицер резко развернулся на каблуках и пошел прочь. Через несколько шагов он обернулся, с улыбкой подмигнул Винни и, кивнув на Мессера в парике и платье, как-то по-свойски поделился:

— А решение интересное.

И пошел, уже не оборачиваясь. Мессер что-то зло забурчал под вуалью. Видимо, ругался. Нана безвольно опустилась на край сцены.

— Я бездарность, — отрешенно произнесла она.

Грандиозное представление, призванное покорить сердца великих театралов и удивить директора училища, с треском провалилось.

31

— Не расстраивайся, — утешал Деррек. — Из-за чего ты переживаешь?

Они шли по незнакомой улице. Театральное училище осталось за спиной. Где-то впереди, если не потерять направление, была гостиница. Деррек вел Нану под руку. Винни и Мессер в платье, парике и вуали семенили сзади.

— Они даже смотреть не стали, — всхлипнула девушка. — Я бездарность.

— Ну и при чем здесь ты?

— В самом деле, — вступился маг. — Они не стали смотреть. Они судили о том, чего не видели. Причем здесь твои таланты? Это просто их некомпетентность.

Нана смахнула слезы. Всхлипнула в последний раз, уже почти успокоившись.

— Они не могут быть некомпетентны, — сказала почти совсем спокойно. — Они самые великие из современных деятелей театрального искусства.

— Тю, — отмахнулся Мессер. — Ты как первый день живешь. А где у нас сейчас компетентные деятели? Великих, как грязи, а грамотных нет. Думаешь, только в театре? Ничего подобного, везде так. Мы живем в век великой профанации. И все современные великие на самом деле не так и велики. Вернее, велики настолько, насколько сами назвали себя великими.

Деррек улыбнулся.

— Сейчас лорд тебе философию под это подведет.

Мессер подозрительно глянул на вампира.

— Тебе, никак, упыря не хватает?

— Это еще почему? — возмутился Деррек.

— Его нет, подначивать некого. Решил за меня приняться? Я ведь могу и по лбу дать.

— Боюсь, это не для вашего возраста, — ухмыльнулся Деррек. — И не для вашего наряда. Юбка у вас совсем не спортивная.

Винни и Нана рассмеялись. Деррек и Мессер тоже не отстали от друзей. Не то чтобы это было очень смешно, но всем сейчас была нужна разрядка.

Потому они стояли посреди улицы и весело смеялись.

— Молодые люди!

Винни оборвал смех и повернул голову. Через улицу к ним бежал лысый человек. На носу у человека сидели очки с толстыми стеклами. И еще он улыбался.

Деррек, Нана и Мессер тоже повернулись к человеку.

— Молодые люди, — доброжелательно запыхтел человек. Он явно запыхался. — Я бежал следом, простите мою навязчивость, но то, что было там, на площади возле училища… Это грандиозно!

Лысина вертанулась, блеснув на солнце. Господин в очках посмотрел на Нану.

— Вы были блистательны!.. Вы в каком театре работаете?

— Увы, — грустно усмехнулась Нана, настроение у нее снова испортилось, несмотря на комплимент. — Театр — это не для меня.

— Как не для вас? — восторженно всплеснул руками лысый. — А для кого тогда? Поверьте, у вас блестящее будущее.

Человек был восторжен и буквально полыхал оптимизмом. Он казался искренним, но что-то в этом было через край. Мессер, видимо, тоже это заметил, судя по напряжению, которое возникло в фигуре скелета.

Впрочем, напряжение тут же пропало, как только человек повернулся к магу.

— А вы! Вы быль столь убедительны в своем молчании. Хотел бы я знать, кто скрывается за вуалью, но боюсь даже спрашивать. И вы, молодой человек, — повернулся лысый к Винни. — Я восхищаюсь вами.

— Мной? — не понял юноша.

— Да, да, вами! Знаете, Лупа-нопа — свободный от предрассудков город, но не каждый человек, знаете ли, рискнет гулять здесь с тремя нечеловеческими существами. Простите, господа, я никого не имел желания обидеть, но у горожан и вправду косные взгляды. А вы, молодой человек, просто поражаете смелостью и широтой взглядов. Разрешите пожать вашу мужественную руку.

Лысый протянул ладонь. Винни вяло сунул руку, не ответить на рукопожатие было бы невежливо. Кисть юноши исчезла в ладонях человека. Тот схватил ее и судорожно затряс, будто в ладони Винни Лупо крылось спасение всего человечества.

Винни почувствовал себя так, словно его рука попала в тиски. А потом хватка ослабла, и человек отступил.

— Спасибо вам, друзья. Спасибо!

— А вы сами-то кто будете? — поинтересовался Деррек.

— Я? — человек лучезарно улыбнулся. — Я большой поклонник театра. А еще я выступаю за равенство всех существ, живых и не очень. Поверьте, то, что я сегодня увидел, останется со мной на всю жизнь. Это… Это… Нет, я просто не могу оставить это без внимания. Я тут же займусь чем-нибудь похожим. Да. Да. Я сейчас же отправлюсь на поиски…

Человек поклонился и поспешил прочь.

— Странный какой, — хмыкнул вампир.

Они снова зашагали вперед.

— Разные люди бывают, — философски отметил Мессер. — Мы с тобой тоже странные.

— Мы с тобой не люди, — покачал головой Деррек.

Винни шел следом и слушал их разговор. Через какое-то время он осознал, что не понимает смысла слов. Все сливалось в единый гул, не имеющий смысла. И в глазах с каждым шагом становилось все темнее. Да и шагать стало трудно.

— У-у-у, — прогудел кто-то в его сторону.

Винни остановился и попытался сосредоточиться. Перед глазами стояла странная муть, из которой всплывали и снова тонули невнятные силуэты. Что это? Может, на солнце перегрелся?