Книга Звездопроходцы - Сергей Челяев

Сотрудник имел ранения.

Мы не успели поразить огнем всех НЖО. Трое из них прорвались вплотную к нам и сбили с ног Торопицына и Андреева.

Младший сержант Казинов, проявив исключительное хладнокровие, расстреливал противника в упор из автомата и пистолета ТШ-ОН, а затем, когда закончились патроны, уничтожил двух нападающих при помощи штурмового ножа.

Бой затянулся как из-за нехватки эффективных боеприпасов, так и из-за необходимости прикрывать раненого сотрудника «Геостроя», единственным средством защиты которого был противогаз.

Наконец мы расчистили себе дорогу. Я отправил гражданского с Торопицыным в комендатуру, а сам с Андреевым и Казиновым вернулся к выполнению первоначальной задачи.

Гарнизонную гауптвахту — в Периметре Рубрука она занимает цокольный этаж правого крыла малого складского комплекса — мы застали в полностью разгромленном состоянии. Ее охрана была буквально растерзана. Освещение отсутствовало — как основное, так и аварийное. Часть здания горела. Но, главное, цокольный этаж был затоплен водой на высоту более метра.

НЖО ничем себя не проявляли, но их видимое отсутствие меня не обманывало. Несмотря на все признаки угрозы, я считал себя обязанным проверить камеры, в которых содержались задержанные. И, поскольку я полагал, что они по-прежнему находятся взаперти на гауптвахте — при необходимости оказать им первую помощь, а затем вывести на космодром.

Мы с Андреевым и Казиновым спустились в цоколь здания и оказались по пояс в воде.

Там я удостоверился, что двери камер открыты. Причем как минимум две из них были вскрыты с применением некоего высокотемпературного устройства.

Признаков присутствия Бекетова, Смагина, Надежиной и сильванца или их тел я не обнаружил.

Описать объективно дальнейший ход событий я не могу. По всей вероятности, противник пропустил через воду ток высокого напряжения, вследствие чего я потерял сознание на длительный срок.

* * *

Нашего давешнего знакомца в экзоскафандре мы заприметили после третьего короткого марш-броска.

Узнай подполковник Курамшин о том, как рьяно мы служили, а точнее, вольноопределялись в рядах подразделений осназа, он бы очень удивился.

Мы же удивились, увидев, что оператор в экзодоспехах по-прежнему возвышается над аллеей, однако у его ног копошатся слизни, а осназовец и не думает разгонять их плазмой или пулями. Он просто стоял над ними эдаким титаном, презревшим окружающий хаос, и это было бы лучшим из того, что могло случиться с этим сильным и добродушным парнем.

Но чуда не случилось, может быть, потому, что на этой холодной и негостеприимной планете лимит на чудеса, и без того невеликий, уже был вычерпан нами до дна…

По боковой улочке к одинокой фигуре экзооператора, не без труда разметав по пути снежные сугробы, прорвался грузовик с тремя осназовцами в кузове. Они тут же открыли огонь из гранатометов, разнеся в пух и прах трех слизней и двух «ежей».

Однако в ходе стычки стало ясно, что до этой минуты люди недооценивали охотников Плавта…

Они умели устраивать настоящие засады!

Еще одна группа охотничьих органоидов вдруг вырвалась из окрестных сугробов!

Монстры споро подкатились к правому борту грузовика и, образовав живой пандус, отправили в кузов трех особо матерых, каких-то полосатых, сине-красных слизней!

И те наверняка перебили бы осназ при помощи своих шипов и зубастых фагов, если бы не защита боевых скафандров «Валдай». Вот например боец охраны базы, который сидел в кабине рядом с водителем и «Валдая» не имел, едва не остался без руки…

По итогам той стычки мне стало ясно, что при помощи фагов органоиды Плавта с экзооператором нипочем бы не справились. Однако всё дело в том, что у них ведь имелись и гораздо более опасные, химические органоиды дистанционного применения.

Действие пирофоров мы уже видели и едва не испытали на себе, потеряв грузовик и изрядно надышавшись едких газов. А против осназовца были использованы фригидофоры — органоиды с обратным эффектом.

Фригидофор благодаря протекающей в его клетках бурной эндотермической реакции способен высасывать тепловую энергию из окружающей среды так быстро и интенсивно, что может насмерть заморозить рефлексора или тем более человека за считаные секунды!

Кроме того, несколько фригидофоров могли слиться в единый шар и в таком виде многократно увеличить охлаждающее действие.

Та ночь по беллонским понятиям была сравнительно теплой, — 8 градусов по Цельсию. Однако осназ, всегда готовый к тому, чтобы быть брошенным в бой в любых погодных условиях, был одет и экипирован всерьез по-зимнему. Смерть от переохлаждения бойцам уж точно не грозила. Зато метательные бомбы-фригидофоры были способны резко охладить ручное оружие и даже, увы, экзоскелет.

Видимо, как раз после многократных попаданий фригидофоров скафандр бойца вышел из строя. Некоторые узлы потеряли подвижность и оператор оказался зажатым в жестком неподвижном корсете.

Судя по трем разнесенным в жидкую кашу охотничьим органоидам, оператор отстреливался до последнего. Его не достал ни один фаг, и тогда один из слизней, сохранивший пирозаряд, ударил огнем зажатому в тисках экзоскафандра парню прямо в лицо! И бронестекло, увы, не выдержало сочетания высокой температуры с агрессивной химической средой…

Картина была ужасна и невыносима в своей невозможности. Посреди аллеи возвышалась замороженная фигура великана в насквозь промерзшем скафандре, задравшая к белым тучам Беллоны обугленную дочерна голову.

Смотреть на беднягу было выше человеческих сил. Тайна, всхлипнув, первой уткнулась лицом в мое плечо. А впереди, за клубами дыма, уже слышался гул.

Мне показалось, что я ощутил вибрацию на дороге даже подошвами своих меховых ботинок. Это основная часть охотничьей армады Плавта прорвалась сквозь огонь взвода охраны и перла прямиком на нас.

Всё должно было закончиться прямо сейчас.

Но я с удивлением понял, что даже в эти критические мгновения думаю о том, как же все-таки пробраться на космодром… Как-нибудь мимо позиции Быховского… Всё-таки летное поле огромное, там где-то можно проползти…

Эта мысль помогала мне отвлечься и не смотреть в страшное лицо погибшего десантника, ведь смерть притягательна, и это темное, бессознательное любопытство сидит в нас, наверное, еще с начала человеческих времен.

Но подсознанию, очевидно, вздумалось сыграть со мной злую шутку. И теперь перед моими глазами опять стояла давешняя застывшая картина: тело человека на цинковом столе, заключенное внутри огромной глыбы льда.

Лед таял…

Таяло и темное, почти черное лицо покойника, и воздушные шарики медленно перекатывались в просветах водяных прожилок…

Мертвые, широко раскрытые глаза по-прежнему смотрели на меня сквозь тающий лед в черепных впадинах.