Книга Судьбе наперекор - Лилия Лукина

Вертушка была по-прежнему открыта, но вахтерши в будке видно не было, не иначе, как под стол спряталась, а рядом с будкой стояла продавщица орешков и держалась за сердце. Да и неудивительно: шум стоял — хоть святых выноси.

На улице я усадила Ирочку в машину и повернулась к ребятам.

— Спасибо! Выручили вы меня! Здорово выручили!

— Ну вот,— улыбнулся Карлсон.— А вы нас прогнать хотели. Вы сейчас куда собрались?

— Домой, и вряд ли куда-нибудь еще сегодня отправлюсь. Так что, если хотите, проводите меня и можете быть свободны.

Я действительно собиралась отвезти Ирочку к себе, потому что показывать ее сейчас Нине Максимовне было нельзя. У нее с минуты на минуту могла начаться реакция на такое нервное перенапряжение, и было бы преступлением пугать ее маму этим зрелищем. Тем более что, как я догадывалась, у них, может быть, впервые в жизни наметились какие-то разногласия, и, видимо, из-за Матвея. Я села за руль и аккуратно тронулась с места.

— Вот приедем мы ко мне, Ирочка, чаю попьем и поговорим с тобой, хорошо? Сейчас я около магазина приторможу, куплю чего-нибудь вкусненького,— я разговаривала с ней, как будто маленького ребенка успокаивала, каким она, в общем-то, и была.— Что ты к чаю хочешь? Тортик или пирожные?

Она только кивала мне в ответ головой и говорила: «Да», «Да».

Я быстро выскочила около кондитерской и купила самый большой и красивый торт, какой там был, а вернувшись к машине, застала около нее Малыша и Карлсона, которые ее бдительно охраняли.

— Вы чего? — удивилась я и запоздало поинтересовалась.— Кстати, ребята, а как вы поняли, что защищать нужно именно Ирочку?

Они недоуменно на меня посмотрели.

— Так весь город знает, что это девушка Матвея, а вы их и познакомили.

Да, оторвалась я от жизни, думала я, влезая в машину, и посмотрела на Ирочку, которая сидела, опустив глаза, и о чем-то напряженно думала.

— Ты как себя чувствуешь?

— Хорошо,— все так же заторможенно ответила она.— Только мне обидно... Мне так обидно... Мне до слез обидно,— сказала она и действительно тихонько заплакала.

Прямо из машины я вызвала на свой адрес «скорую помощь», объяснив, что девушка только что пережила сильное нервное потрясение.

В окне Варвары Тихоновны, как всегда, торчал Васька, а потом и она выглянула на шум подъехавших машин. Увидев меня, плачущую Ирочку и двух здоровых парней, она всплеснула руками. В нашем подъезде, словно нарочно, начали ремонтировать лифт. Но Малыш — а ребята вошли вместе со мной, объяснив, что охранять так охранять,— тут же подхватил Ирочку на руки и через две ступеньки понес ее наверх, и мы с Карлсоном еле поспевали за ним.

Около дверей квартиры я решительно заявила:

—- Ну, ребята, теперь окончательно все. Гуляйте.

Не успела я уложить Ирочку на диван и укрыть пледом, как послышался звук открываемой двери и в комнату в обнимку с Васькой вошла запыхавшаяся Варвара Тихоновна.

— Вот, деточка! Вот! — говорила она, протягивая Ирочке кота.— Поиграй с ним, его Васенькой зовут. А я сейчас, я мигом,— и она заторопилась на кухню.— Сейчас я вам блинчиков напеку.

— Ой! — Ирочка прижала к себе Ваську и через силу улыбнулась.— Какой ты красивый! — она начала его гладить, и он довольно замурчал.

— Да не беспокойтесь вы, Варвара Тихоновна, не надо никаких блинчиков, я торт купила,— попробовала я остановить ее.

— Ай! — отмахнулась она от меня.— Знаю я ваше покупное: вид есть, а вкуса нет.

— Ну, как знаете,— сказала я и повернулась к Ирочке.— Сейчас мы с тобой будем пить чай с блинчиками или с тортом. Что ты больше хочешь?

— Блинчики,— смущенно ответила Ирочка, зарываясь лицом в Васькину шерсть.

— Ах, так вы заговор блиноедов против меня устроили?! — притворно возмутилась я, стараясь развеселить ее, и радовалась, что она хоть и с трудом, но улыбается.

Не прошло и пятнадцати минут, как из кухни появилась раскрасневшаяся Варвара Тихоновна и поставила на журнальный столик рядом с диваном тарелку с блинчиками и разные баночки.

— Вот, покушайте горяченьких. Хотите с медком, а хотите с вареньем клубничным. А вот и сметанка есть,— приговаривала она.— А я сейчас чаек принесу.

— А откуда у меня в доме мед с вареньем? — я недоуменно посмотрела на Варвару Тихоновну, но она только отмахнулась.

Да, надо будет почаще в холодильник заглядывать, решила я, оказывается, там можно найти много интересного. Но где же эти чертовы врачи? Наконец они приехали.

— Ну что можно сказать? — прощаясь со мной в коридоре, сказали они.— Стресс, конечно. Но у девочки потрясающе крепкая нервная система и психика. Можно было, откровенно говоря, обойтись и без нас: дать ей прореветься и напоить валерьянкой. Укольчик успокаивающий мы ей сделали, пусть поспит. И на всякий случай желательно, чтобы в ближайшее время не было никаких раздражителей.

Провожая врачей, я открыла дверь и увидела, как по ступенькам взбегают, тяжело дыша, Матвей и Пан. Владимир Иванович тут же уцепился за врачей, а Матвей бросился ко мне.

— Что с Ирочкой?

Но я молчала, боясь расплескать бушевавшую во мне злость, меня переполняло чувство такой неистовой ярости, что я готова была задушить их обоих голыми руками. Тем временем Пан, выслушав все, что говорили ему врачи, подошел к нам — я все так же продолжала стоять в дверях, загораживая вход в квартиру — и похлопал Матвея по плечу: мол, все в порядке.

— Вот и чудненько! — улыбнулась я им улыбкой гиены.— Теперь вы успокоились, знаете, что с ней ничего плохого не произошло, и можете катиться отсюда к чертовой матери! — я источала яд всем своим существом и шипела, как змея, которой прищемили хвост.—Я помню, что замки в моей двери для ваших людей, Владимир Иванович,— я ощерилась в его сторону,— сложности не представляют, но стрелять я еще не разучилась и с предохранителя снять не забуду,— тут я с не меньшей издевкой посмотрела в сторону Матвея.— Все! Целую, Муся!

— Лена! Леночка! — уговаривал меня Матвей.— Я прошу тебя, успокойся. Я готов выслушать все, что ты скажешь, и согласиться с этим. Но только объясни сначала, что там произошло. Володя выдернул меня с круглого стола у губернатора, чего он никогда не стал бы делать по пустякам, но он и сам ничего толком не знает.

— Лена, мне позвонили и сказали, что ты увезла Ирочку из архива почти без сознания,— объяснил Пан.

— Кто доложился? — ехидно поинтересовалась я.

— Ну какая разница? — он смотрел на меня, устало покачивая головой.— Мы понимаем, что тебе пришлось за последнее время пережить очень многое, что нервы у тебя вздернутые... Если тебе станет от этого легче, можешь наорать на нас или даже попробовать побить.— Тут я не выдержала и хмыкнула — интересно, что бы после этого от меня осталось? В лучшем случае — ровное мокрое место.— Но только сначала расскажи, что там случилось.