Книга Убейте прохожего! - Николай Владимирович Андреев

Показал подполковнику ножи, лежавшие в ящике, и сказал, что, судя по заключениям экспертов, это те самые, которыми пользовался Демиург.

Рудаков закрыл рукопись. Посмотрев на часы, приказал двум оперативникам оставаться, ждать Мартынова дома, а всем остальным собираться на Успенку.

– А с этими что делать? – кивнув в сторону Малявина и Романова, спросил парень в тужурке

– Ничего, – ответил Рудаков. – Завтра я с ними лично разберусь. Быстро на выход!

Подождав, когда все выйдут из комнаты, подошел к Малявину и ткнул его кулаком в лоб. Спросил: какого рожна он тут делает.

– Потом объясню, – отмахнулся Малявин. – Ты лучше скажи, как ты сам здесь оказался?

Рудаков бросил взгляд на дверь. Удостоверившись в том, что никто не подслушивает, прошептал: полчаса назад некто, решивший остаться неизвестным, позвонил в дежурную часть и сообщил, что разыскиваемый милицией Демиург живет на улице Адмирала Нахимова, дом два, квартира двести двадцать пять и что зовут его Александр Александрович Мартынов.

– Ты хочешь сказать, что замначальника криминальной милиции лично проверяет каждый такой звонок? – спросил Малявин.

Рудаков отрицательно покачал головой. Сказал, что выехал впервые, и то только потому, что ни секунды не сомневался в том, что тот, кто звонил, знал, что говорил, и говорил правду.

– Он кроме фамилии и адреса сообщил еще о том, что видел у Мартынова охотничьи ножи, изготовленные на заводе «Металлист».

Романов спросил Рудакова: известно ли ему, где сейчас находится Троицкий.

– Естественно, – ответил тот. – У себя в штабе. В десять у него совещание с консультантами, а в одиннадцать запланирован выезд на избирательный участок… Как бы не опоздать туда!

Попросив обязательно заглянуть к нему в управление завтра утром, Рудаков торопливо пожал Романову с Малявиным руки и выбежал из комнаты.

– Ну, всё! Теперь у семнадцатой школы будет не протолкнуться…

Малявин хотел добавить: не протолкнуться от учителей в штатском, но не успел – раздался телефонный звонок.

Романов вынул из кармана мобильный телефон. Приложил его к уху и, после продолжительный паузы, во время которой его губы складывались в широкую улыбку, пригласил того, кто звонил, к себе в гости. Тепло попрощавшись, положил телефон обратно в карман пиджака и извинился перед Малявиным за то, что перебил его.

– Дядя, брат отца, объявился. Обещал девятнадцатого заехать… Ты что-то хотел сказать?

Малявин спросил: что он, Вася, думает по этому поводу.

– По поводу дяди?

– Нет, по поводу Демиурга, Мартынова и всего остального.

Романов пожал плечами. Сказал, что никаких особых дум у него нет. Есть только вопросы. И то, как назло, без ответов.

– Есть какие-то сомнения?

– Не знаю… Слишком много непонятного в этом деле.

Романов подошел к шкафу. Задумчиво провел пальцем по корешкам книг и сказал, что, во-первых, ему непонятно, кто из незнакомых бабушке Мартынова людей должен был прийти к ней. Во-вторых: кем мог быть тот человек, которому стало известно о том, что Мартынов является Демиургом. И в-третьих: почему боґльшая часть рукописи является копией с ненайденного оригинала, тогда как последние страницы распечатаны с принтера на другой бумаге.

– А я и не заметил, – удивился Малявин. – Впрочем, – тут же добавил он, – всё очевидно… Запланировав убийство Троицкого с последующей явкой с повинной, Мартынов не мог не догадываться о том, что в случае, если всё сложится так, как он задумал, в его квартире будет произведен обыск. Поэтому-то он и предупредил бабушку, чтобы та была готова к тому, что к ней нагрянут незнакомые люди с ордером.

– Хорошо, – кивнул Романов. – Согласен. А как насчет человека, который мог знать о том, что Демиург и Мартынов являются одним и тем же лицом?

Малявин пренебрежительно махнул рукой. Сказал, что человек, имеющий возможность сунуть свой нос в ящик с инструментами Мартынова, несомненно, был либо его родственником, либо близким знакомым. И кстати, именно этим объясняется тот факт, что звонивший, несмотря на обещанное Ревой вознаграждение в миллион рублей, отказался назвать свое имя.

– Он, Вася, боялся, что родственники и друзья – его и Мартынова – узнают об этом. Ведь, с точки зрения нормального обывателя, это предательство… Я правильно выразился: предательство?

Не дождавшись ответа на свой вопрос, Малявин перешел к объяснению того, почему боґльшая часть рукописи является копией с исчезнувшего оригинала, тогда как несколько последних страниц распечатаны с принтера на другой бумаге.

– Не мне тебя учить, но, на мой взгляд, редактировать и вносить изменения в уже готовый текст – нормальное для писателя дело… Демиург, перед тем как отправить оригинал в редакцию, сделал копию. После этого еще раз прочитал свое творение, нашел ошибки на последних страницах, исправил и заново распечатал их. Какие тут могут быть вопросы? Я считаю: никаких. Его действия полностью согласуются с правилами поведения добросовестного писателя.

Романов поднял голову. Удивленно посмотрел на Малявина и попросил повторить то, что он только что произнес.

– Ты сказал: его действия согласуются с правилами?

Никита подтвердил: да, именно так.

– Его действия согласуются с правилами – всё должно быть по правилам… – Романов почесал затылок. – А где, ты говоришь, находится избирательный участок Троицкого?

– Ты уже спрашивал. На Успенской.

То и дело повторяя: «Его действия согласуются с правилами – всё должно быть по правилам», Романов подошел к картам города, развешенным на стене, и принялся внимательно изучать их. Посмотрел на часы и выругался.

– Что-то не так? – спросил Малявин.

Романов сказал, что через десять минут Мартынов-Демиург убьет Троицкого у Дворца культуры энергетиков.

– С чего ты взял?

– Подойди сюда! – предлагая Малявину посмотреть карты города, Романов сделал шаг в сторону.

– Избирательный участок, где голосует Троицкий, находится на Успенской. Это координаты Д7-Е7. А четырехпалубный корабль находится в другом месте!

– И что? – спросил Малявин.

– А то, что Демиургу нет смысла убивать Троицкого на Успенской, так как убийство на Успенской не будет ему засчитано! По правилам игры в морской бой Демиург должен отыграть прохожего строго в определенном месте – там, где был сбит корабль. В данном случае на поле В5-Е5!

– То есть ты хочешь сказать, – задумался Малявин, – что…

Романов перебил его. Сказал, что он, Никита, прав в одном – Мартынов-Демиург действительно снял копию с оригинала, а сам оригинал отправил в издательство.

– Только окончание у него не такое, как в найденной тобой копии.