Книга Ренегат. Империя Зла - Александр Шакилов

В последний миг министр удержался, палец дрогнул у спуска, не нажал.

Смеялась Лали. Он едва не убил родную дочь!

А она искренне радовалась его неудаче, не скрывала своего нежданного счастья:

– Он жив! Ванька жив!

И все это снимали телевизионщики.

– Потом уберете, да?! – Гурген Аланович рванул к диктору, который наблюдал за сценой со стороны, вновь скаля слишком правильные зубы. И вопреки обещаниям понял: не уберут, сохранят, покажут кому надо. – Ты еще здесь?! – рявкнул он Серпню.

Словно издеваясь, этот уродливый ублюдок неспешно вытащил пачку, сунул сигарету в свой мерзкий вонючий рот, прикурил и лишь тогда нырнул в шахту.

Гурген Аланович шарахнул бутылкой об асфальт.

* * *

– Пятьдесят вторая.

Уже не мчались – Маршал выдохся, – но все равно резво двигались по колени в вонючей воде. Если сразу сбросить ментовские броники, почему бы и не резво? Особенно зная, что по следу пустят безжалостных убийц.

По коллектору протекала обыкновенная московская река. На поверхности места не нашлось, потому ее спрятали под землю. Пищали крысы по краям русла – на кирпичных островках «суши», покрытых бурой слизью. Тощие и голодные, они без страха кидались в поток, несущий мусор, – надеялись отведать человечины. Но даже тем немногим, которые добирались вплавь до Тарсуса и Маршала, не обламывалось ни кусочка – парни буцали их так, что они, вереща, взлетали над водами и ударялись о закругленные своды.

– Пятьдесят третья. – Тарсус отправил в полет очередного слишком настырного грызуна. – По-твоему, дирижабли – это что?

– По-моему, дирижабли – это, как ни странно, дирижабли.

– Вот именно, что странно, Маршал. Ты слыхал об объекте «Сура»? Ну да откуда тебе… Установка занимала аж десять гектаров, на которых стояли рядами двадцатиметровые антенны, а в центре – излучатель. Это у нас. У американцев были – или есть – высокочастотные излучатели «Северное сияние». Тоже не слышал? И чему вас в МГУ учат – в носу ковырять и за девочками по крышам бегать?

Маршал скрипнул зубами – Тарсус готов был поклясться, что слышал это. И все же союзник сдержался и просто задал вопрос:

– А дирижабли тут каким боком?

– А таким, Маршал, что «Сура» и «Северное сияние» были прототипами тех погодных установок, что размещены на дирижаблях, курсирующих в небе над Москвой. Для студентов, конечно, надо еще раз пояснить. Чего, думаешь, осадки точно по расписанию? А сугробы ты когда-нибудь видел? Вот именно – на картинках разве что. А за МКАД зимой такие сугробы, что… И воздух тут чистый, и вода, и… А там…

– Вода тоже из-за дирижаблей?

Тарсус шумно втянул воздух, выдохнул и несколько раз с силой нажал на трещотку фонаря (из тайника, конечно) – надо ж подзаряжать, чтобы светил во мраке. Он не любил, когда его перебивают.

– Типа того. Пятьдесят четвертая.

На ходу Маршал пялился на экран коммуникатора, любезно предоставленного ему Тарсусом. Любезно – это потому что он пообещал, что если хренов союзник уронит его прекрасный девайс в мутную дрянь, то будет нырять тут в поисках, пока не отрастит себе жабры.

По всем трем союзным каналам показывали Ивана в больнице. Расписывали его злодеяния. Пересчитывали трупы. Пугали граждан лужами крови.

Собственно реального видеоматериала у телевизионщиков было совсем мало, поэтому они очень креативно подошли к делу. Тарсус аж залюбовался их художествами: прям не больница, а филиал бойни.

Нахмуренный диктор с надрывом вещал о том, что террорист номер один, агент Госдепа США, наймит, который пробрался в Москву и много лет творил зло под прикрытием, наконец выведен на чистую воду.

Парни дружно заржали. Вода тут была оч-чень чистая, прямо черпай да пей.

По версии журналистов, Иван Жуков – специально обученный шпион-саботажник, на счету которого множество преступлений, взрывов, изнасилований и тому подобного. Жертв его не счесть, огромное просто количество, и он, диктор, не будет называть эту цифру в эфире, чтобы не шокировать общественность. Зато вот вам, дорогие союзники и персы, портрет лютого врага.

– Над твоей рожей, Маршал, опять изрядно поработали.

Крупным планом – лицо вроде то же самое, но какое-то совсем уж кровожадное.

– Это не человек, а маньяк, страдающий от наркотической и алкогольной зависимости, – задумчиво пробормотал Маршал, глядя на «себя».

Тарсус с удовольствием развил тему:

– Ага, а еще от лишнего веса, метеоризма, простатита…

– Целлюлита, гепатита…

– Менингита и импотенции.

– Импотенции?!

– То есть по остальным пунктам возражений нет? – Тарсус расхохотался, Маршал подхватил.

Когда все так плохо, что хуже быть не может, остается только смеяться. Плачут лишь те, кто на что-то еще надеется.

– Маршал, гарантирую: к вечеру тебе пририсуют бороду с проседью а-ля Усама бен Ладен.

– А-ля кто?

– Пятьдесят пятая. – У Тарсуса не было желания объяснять.

Меж тем диктор чуть ли не умолял граждан быть бдительнее и сообщать властям обо всем подозрительном любым удобным способом.

Об угоне панцера и о том, что террористу № 1 и его сообщнику удалось уйти через канализацию – ни слова.

Теперь-то уж точно менты будут дежурить на каждом углу. Даже по Сети пиццу нельзя будет заказать так, чтобы не потребовали включить веб-камеру и показать личико. Все вертолеты-беспилотники в воздухе. Гетто наверняка – точно! – шерстят. В квартирках персов обыски, перерывают все вверх дном. Короче говоря, раньше Маршала считайте и не искали вообще, зато теперь обложат всерьез.

А у Тарсуса приказ: хранить, защищать, сопровождать. И никто этот приказ не отменял.

Да и не в приказе уже дело…

С экрана коммуникатора гражданам рекомендовали связаться с ближайшим милицейским участком и пройти по жилплощади с веб-камерой, чтобы тем самым помочь розыску террориста и доказать свою лояльность. Союзники с радостью это делают – по крайней мере, так говорил диктор. О персах в гетто ни слова – наверное, там радости поменьше.

Новый, кстати, диктор, Тарсус раньше его не видел.

– Тут, внизу, нам покоя тоже не будет. – Он отобрал у Маршала коммуникатор, вырубил. – От новостей одно расстройство. Надо затихариться где-то. Вот только где?..

– Нет. – Маршал остановился. В его ногу тут же радостно вцепилась подплывшая крыса, уже небось и не рассчитывавшая на удачу. Вцепилась – и двинула по одежде выше, где суше, но союзник ее даже не заметил. – Надо встретиться с твоим командиром. И выбраться из Москвы. Я теперь знаю, куда отправлюсь. – Он замолчал с таким видом, будто к чему-то прислушивался, а потом скривился – типа не услышал ничего нового.