Книга Куда бы мы ни ехали - Эдди Бримсон

О чем вы говорите на большинстве матчей, на которые ходите? Если вы – такие же, как мы, то вы говорите о клубе: о том, как фигово он играет (ну да, мы же болеем за “Уотфорд”), какие игроки играют хорошо, какие плохо, и что нужно сделать, чтобы команда стала лучше. Также вы говорите об игре в целом, а если вы ходите с группой парней, то о драках и; иногда, о том, как можно избавиться от футбольного насилия.

Если вы занимаетесь бизнесом, то знаете, что необходимо проводить исследования для уточнения вкусов потребителей, чтобы соответственно им корригировать свои действия. Потребитель – король: от него (от нее) зависит ваша маркетинговая политика и, следовательно, будущее процветание. Если вы хотите быть на плаву, то вы встретитесь с людьми, не покупающими ваш товар, чтобы понять, почему они его не покупают, и что то поменяете в нем. Конечно, помимо этого вы будете интересоваться мнением всех и каждого, чтобы максимально приблизить товар к людям. Если же вы не будете делать этого, то рано или поздно прогорите – ведь это очень просто. Каким бы великолепным ни был ваш товар, вы не сможете продать его, если никто не захочет его купить. У футбола есть проблема; он живет с ней много, много лет, и в поте лица пытается – избавиться от нее. Да, многое сделано, но остался один простой шаг, который поможет найти выход. Футбол должен поговорить с людьми, которые знают об этом больше других; футбол должен поговорить с теми, кто занимается футбольным насилием, потому что никто, кроме них самих, не скажет вам, почему они делают то, что делают. Если ФА выслушает их, то получит ответы на многие вопросы и сможет свести проблему к абсолютному минимуму.

Клубы могут ответить, что они регулярно проводят встречи и “форумы” с представителями клубов болельщиков, чтобы рассказать о своих делах и выслушать фанов. Но слышат ли они что нибудь? В любом случае, глупо рассчитывать, будто та незначительная часть фанов, являющаяся причиной проблемы, захочет войти в клуб болельщиков – в большинстве случаев этого не случится даже в миллион лет. Фанзины и различные передачи на радио, ставшие популярными в девяностые годы, показывают, насколько успешным может стать диалог с суппортерами, но клубы выражают недовольство, так как не хотят тратить на это деньги. Пора бы понять, что многие вещи являются прямым результатом озлобления суппортеров, играющих, мягко говоря, незаслуженно маленькую роль в жизни своих клубов. В Италии, например, вслед за гибелью суппортера немедленно происходят встречи с организованными группами хулиганов, такими, как Ultras и irriducibili (дословно – “те, кто не сдаются”), на которых ведется разговор о решении проблемы насилия. Это неизбежно приводит к уменьшению числа столкновений Может ли директорат “Портсмута” встретиться с членами 657 Crew, или “Лестера” – с представителями Baby Squad? Скорее небо упадет на землю, потому что таким образом они признают свою связь с этими группами.

Истеблишмент, конечно, уверяет всех, что все эти двадцать лет проводятся исследования, направленные на изучение проблемы, и они в самом деле проводятся. Однако рядовые суппортеры могут поинтересоваться – а где же практические результаты этих исследований, на которые тратятся такие огромные средства (только на одно из них, под названием “Футбольное Доверие” – около миллиона фунтов)? Академики снабжают авторов истеричных заголовков все более оторванными от жизни теориями, объясняющими поведение футбольных суппортеров. (Вот, например, одна из них: уровень сахара в крови людей, занимающихся футбольным насилием, больше, чем у “нормальных”, поскольку их “малообеспеченная” диета содержит избыточное количество углеводов).

Нам представляется очевидным, что изучение проблемы футбольного хулиганизма за последние двадцать лет дало академикам неплохое поле для деятельности. Как подавляющее большинство суппортеров, мы убеждены, что здесь такой подход не сработает. Некоторые даже считают, что это помогает “исследователям” убеждать окружающих в своей необходимости, и решение проблемы, таким образом, не в их интересах. Мы не академики, и никогда ими не будем, но после изучения материалов в процессе написания книги, и после всего виденного нами, и после (да да) нашего участия в футбольном насилии мы может смело сказать, что знаем об этой проблеме больше кого либо. Однако мы отлично понимаем, что ФА никогда не свяжется с нами, чтобы поинтересоваться нашим мнением, хотя мы предоставили бы его с огромным удовольствием.

ГЛАВА 17 – НУ И К ЧЕМУ ЖЕ МЫ ПРИДЕМ? Ч.1

Будучи суппортерами, мы уверены, что насилие среди фанов – только одна из проблем, поразивших нашу игру, и, как мы уже говорили, по нашему мнению – менее важная, чем другие. Мы твердо убеждены, что невозможность покупки клубом более менее приличного нападающего из Второго Дивизиона из за немыслимых цен – гораздо более серьезная проблема, чем несколько парней, затеявших драку Прежде чем мы вновь вернемся к футболу, необходимо повторить одну вещь: насилие среди фанов никогда не будет остановлено полностью, потому что многие люди любят драться; можно даже сказать, что многим это необходимо.

В любом случае, если вы поместите десятки тысяч людей в столь наэлектризованную и эмоциональную атмосферу, то какой нибудь конфликт так или иначе произойдет, и, как это ни печально, он может перерасти в прямую конфронтацию. Походите на игры, и рано или поздно вы увидите, как один человек нападает на другого. Благодаря большому количеству полиции и стюардов, а также камер наблюдения, напавший почти неминуемо будет выявлен. То же самое может быть сказано о прилегающей к стадиону местности, где в дни матчей массовое присутствие полиции оказывает сдерживающий эффект в отношении потенциальных хулиганов. Настоящие проблемы возникают при столкновении с организованными фирмами, которые, как мы показывали, могут появляться где угодно, повсюду устраивая беспорядки и провоцируя столкновения. Даже трудно представить, что может быть сделано для создания препятствий деятельности таких групп. Но какие то шаги предпринимать нужно. Запрет на посещение матчей не работает, так как большинство инцидентов происходят на выездных играх. Даже когда удается выявить участников, система общественных работ не помогает, поскольку они очень часто попросту игнорируются. (Один наш друг зашел в участок вечером и сказал, что был занят днем, так как был на работе. Они его так и не раскусили.) После всех наших исследований мы так и не смогли выработать какое либо решение, которое позволило бы со стопроцентной гарантией контролировать такие организованные группы, несмотря на разговоры со многими активными членами мобов со всех концов страны, и это по настоящему страшно.

Ну еще бы, ведь главный удар принимает на себя не ФА, и не клубы, а мы, фаны. Ведь это не чиновникам из ФА приходится толпиться подобно стаду скота у стадионов на выездах, и не клубным деятелям – постоянно оглядываться по дороге к вокзалу в день матча. Это приходится делать нам, и мы устали от этого; устали оглядываться и ждать, что вот сейчас мы повернем за угол и столкнемся лицом к лицу с группой молодых людей из другого района. Что бы мы здесь ни говорили, подавляющее большинство нефутбольной публики считают наши стадионы чем то вроде римских арен для гладиаторских боев, так что давайте вначале рассмотрим распространенные, но бессмысленные и к тому же нарушающие права человека методы, предлагавшиеся ранее, прежде чем перейдем к объективной реальности. Мы не ищем легких решений, конечно, и если бы мы смогли справиться с проблемой насилия в обществе в целом, то разрешили бы и проблему, поразившую нашу игру. Именно поэтому футбольное насилие никогда не исчезнет полностью; это не значит, однако, что не может быть сделано ничего для уменьшения выраженности проблемы.