Книга Хищник - Патрисия Корнуэлл

– Я немного попорчу ваш пол. Совсем чуть-чуть.

Лэрри хотел что-то сказать, но передумал и просто пожал плечами, глядя, как Люси достает инструменты. Вынув из ящика молоток и отвертку, она отколола небольшие кусочки бетона с красными пятнами и поместила их в пластиковые пакеты.

Потом они со Скарпеттой сняли свои комбинезоны и затолкали их в мусорное ведро. Собрав оборудование, они покинули магазин.

– Зачем ты это делаешь? – опять спросила Эв.

Она задавала этот вопрос всякий раз, когда он приходил. Задавала его хриплым голосом и сейчас, когда он направил на нее свет, резанувший ей по глазам.

– Пожалуйста, не свети мне в лицо!

– Ты жирная противная свинья. Поэтому тебя никто и не любит.

– Твои слова для меня ничего не значат. Ты для меня никто. Я принадлежу Богу.

– Ты только посмотри на себя! Ну кто такую захочет? Ты должна мне спасибо сказать, что я с тобой вожусь.

– Где все остальные?

– Проси прощения. Ты знаешь за что. Грешники должны быть наказаны.

– Что ты с ними сделал? – в который раз спросила она. – Отпусти меня. Бог тебя простит.

– Это ты проси прошения.

Он пнул ее ботинком в лодыжку, причинив нестерпимую боль.

– Господи, прости его! – стала громко молиться Эв. – Ты же не хочешь попасть в ад, – обратилась она к нему. – Еще не поздно одуматься.

Глава 36

Вокруг было темно. Луна тускло светила из-за туч, напоминая собой рентгеновское изображение. В свете фонарей кружились какие-то мелкие насекомые. На магистрали А1А движение не прекращалось даже ночью, и в воздухе стоял непрерывный гул машин.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила Скарпетта сидевшую за рулем Люси. – Мы с тобой уже бог знает сколько времени не оставались вдвоем. Давай поговорим.

– Надо было позвонить Леке. Жалею, что вытащила тебя сюда.

– Я тоже жалею, что поехала. Совсем не обязательно было составлять тебе компанию.

Обе они устали и были раздражены.

– И все же мы здесь. Возможно, это был лишь предлог, чтобы встретиться, я вполне могла позвонить Леке, – заявила Люси, глядя прямо перед собой.

– Ты что, издеваешься?

– Вовсе нет, – серьезно ответила Люси, бросив быстрый взгляд на Скарпетту. – Я собой недовольна.

– Ничего удивительного.

– Это тебе так кажется. Ты же не знаешь, что со мной происходит.

– Мне бы очень хотелось это узнать. Но ты постоянно меня отталкиваешь.

– Тетя Кей, на самом деле тебя это не так уж сильно интересует. Тебе никогда не приходило в голову, что я делаю это для твоей же пользы? Почему бы тебе не любить меня такой, какой ты меня знаешь, и не касаться всего остального?

– Что ты имеешь в виду под остальным?

– Я не такая, как ты.

– Нет, у нас много общего. Ум, порядочность, честность. Мы честолюбивы, не боимся риска и много работаем. Мы полностью отдаемся делу.

– Насчет моей порядочности ты ошибаешься. Я постоянно кого-нибудь обижаю. Это уже вошло в привычку. И с каждым разом все меньше переживаю по этому поводу. Возможно, со временем я стану кем-то вроде Бэзила Дженрета. Бентону нужно было включить в свой проект и меня. Держу пари, что мозги у меня такие же. как у Бэзила и всех этих чертовых психопатов.

– Не пойму, что с тобой происходит, – тихо сказала Скарпетта.

– Я все-таки думаю, что это кровь, – заявила Люси, резко меняя тему. – Бэзил скорее всего говорит правду. Думаю, он убил ее в подсобке. У меня предчувствие, что то, что мы наскребли там, окажется кровью.

– Давай подождем результатов лабораторного анализа.

– Там весь пол светился! Жуткое зрелище.

– Но почему Бэзил вдруг решил сообщить об этом? Именно сейчас и именно Бентону? – задумчиво спросила Скарпетта. – Это меня беспокоит. И даже пугает.

– У таких людей своя логика. Возможно, здесь какой-то расчет.

– Вот это меня и тревожит.

– Возможно, он говорит это с целью чего-то добиться или просто ради удовольствия. Но как он об этом узнал?

– О пропаже хозяйки «Рождественской лавки» писали в газетах. И потом, он же бывший полицейский. Мог слышать об этом от других копов, – предположила Скарпетта.

Она все более укреплялась в мысли, что Бэзил действительно имел отношение к тому, что произошло с Флорри и Хелен Куинси. Но ей было трудно представить, как он мог изнасиловать и убить мать в этой подсобке. Как сумел незаметно вытащить окровавленное тело или даже два, если предположить, что Хелен он тоже убил…

– Да, я тоже как-то не очень себе это представляю, – произнесла Люси. – И потом, почему он просто не оставил их тела в магазине? Или он хотел сохранить убийство в тайне? Чтобы все считали, что они просто исчезли, причем по своей воле?

– Значит, был какой-то мотив, – заметила Скарпетта, – а не просто маниакальная тяга к убийству на сексуальной почве…

– Забыла спросить, куда тебя отвезти, – прервала ее Люси. – Домой?

– Куда же еще в такое время!

– А как же Бостон?

– Мы должны были заняться убийством миссис Симистер, а я, как видишь, отвлеклась на другое. Но, наверное, Реба обошлась без меня.

– Она не возражает против нашего участия?

– Нет, но с условием, что мы ее не отодвинем. Ладно, займемся этим завтра утром. Вообще-то мне сейчас не до Бостона, но я не хочу обижать Бентона. Вот всегда у нас так, – сказала она, не в силах скрыть огорчения. – То у него срочное дело, то у меня. Конечно, работа прежде всего.

– А что там у него за дело?

– Рядом с Уолденским озером нашли труп обнаженной женщины со странными татуировками, которые, как я предполагаю, были сделаны уже после убийства. Красные отпечатки рук, причем татуировка ненастоящая.

Люси крепче сжала руль.

– Что значит ненастоящая?

– Нарисованная. Нательное искусство, как говорит Бентон. На голову ей надели колпак, гильзу от патрона засунули в задний проход, телу придали унизительную позу. Подробностей пока не знаю, но надеюсь выяснить.

– Ее опознали?

– О ней почти ничего не известно.

– А в этом районе уже были подобные случаи? Такие же убийства? С такими же рисунками на теле жертвы?

– Ты можешь сколько угодно уходить от разговора, Люси, но меня не проведешь. С тобой что-то неладно. Неспроста же ты так растолстела. Не скажу, что тебя это сильно портит, но меня это беспокоит. Ты устала и неважно выглядишь. Не одна я это замечаю. Я давно подозреваю, что с тобой что-то неладно, просто ничего не говорила. Так ты мне расскажешь?