Книга Десять басен смерти - Арно Делаланд

Он сокрушенно улыбнулся.

Человек в капюшоне с иронией произнес:

– Добрый вечер.

Доставленная в замок в собственной карете, Анна Сантамария находилась сейчас в огромном зале на последнем этаже. Ей навстречу вышел лично Стивенс. К ним присоединился Баснописец. Она стояла среди своих похитителей со связанными руками и белой повязкой на глазах, беспокойно поводя носом в их направлении. Одна прядь упала ей на лоб. Грудь вздымалась при каждом вдохе. Стивенс забрал кинжал венецианки. Сейчас он лежал на столе, стоявшем в центре помещения.

– Ну и… где я? – произнесла она дерзким тоном. – И кто пускается столь низко, похищая беззащитных женщин?

Стивенс улыбнулся.

– Беззащитных… Это еще как сказать.

Баснописец сидел чуть поодаль, рядом с камином внушительного вида, подперев подбородок рукой в перчатке. Время от времени он машинально тер сапогом по пятнам от пыли и пепла на полу. На железных каминных крюках были подвешены воздуходувный мех и воспламеняющаяся головешка. На высоком потолке виднелись массивные дубовые перекрытия. Зал освещала старинная люстра, цепью прикрепленная к кольцу на северной стене. На южной стене висела потертая шпалера, изображавшая охотничью сцену в Сен-Жермен. С восточной стороны за малиновыми шторами скрывалось другое крыло здания. Посреди комнаты на пыльном ковре стояли стол на витых ножках и шесть стульев. Наконец, в углу, на бюро с парными канделябрами, были разложены планы. Через окно доносился шум ветра, можно было разглядеть луну и верхушки деревьев, а далее – крыши и колокольню Эрбле.

Стивенс подошел к Анне и погладил ее по лицу. Она отвернулась.

– Ну, ну, моя дорогая, моя мегера,… Спокойно.

Он повернулся к Баснописцу.

– Вы схватили лакея, но не смогли заполучить господина… И решили отыграться на супруге?

– Ла… лакея? Господина? О чем вы? – спросила Анна.

– У меня есть свои планы. Раз она в наших руках, Виравольта сделает все, что необходимо. Он сдастся, жертвуя собой, или же станет служить нашим интересам. Не беспокойтесь и позвольте мне продолжать игру. Поле боя будет расчищено, как вы того хотите, и мы вместе нанесем роковой удар.

– Кто вы?! – закричала Анна. – Где Пьетро? Где мой сын? Стивенс оглядел ее с ног до головы. От ее красоты дух захватывало. Щеки горели, и это почти животное исступление делало ее еще прекраснее.

– Раз вам угодно, давайте познакомимся.

Стивенс погладил розу, приколотую к его костюму.

Red for Lancaster, white for the York.

Он снял повязку с глаз Анны.

Она едва сдержала крик, когда лорд Стивенс с улыбкой положил руку ей на плечо.

– Пожалуйста, моя дорогая. У вас чудесные глаза, это бесспорно… От любви к вам можно умереть, прелестная маркиза… Они зеленые, голубые или карие? Всего понемножку, в зависимости от освещения… Удивительно… И если бы только одни глаза…

– Стивенс, – перебил Баснописец. – Не валите все в одну кучу.

Стивенс лукаво улыбнулся.

– Совершенно очевидно, что не вам удастся воспользоваться ею в том смысле, который имею в виду я.

Баснописец промолчал.

Стивенс снова посмотрел на Анну:

– Дорогая моя, я позабочусь о том, чтобы ваш загородный отдых здесь оказался приятным. А если вы будете благоразумно себя вести, то я смог бы даже снять ваши…

Он запнулся. В дверь глухо и настойчиво стучали.

Стивенс выругался:

– Ну, что там еще! Да!

Дверь распахнулась, за ней стоял Этьенн. Изобразив ироничный реверанс, он облизал губы и сказал:

– Здесь Черная Орхидея.

Стивенс и Баснописец переглянулись.

У Анны замерло сердце.

– У вас еще есть время удрать, – сказала она насмешливо.

– В… Виравольта? – переспросил Стивенс недоверчиво.

– Под надежной охраной, – елейным голосом уточнил Этьенн. – Он пытался проникнуть в замок… Мы посадили его в камеру.

– Вы уверены? – уточнил Стивенс.

Этьенн подтвердил. Анна помрачнела.

– Он еще расторопнее, чем мы предполагали, – сказал Баснописец.

– Не стоит так зазнаваться, – заметил Стивенс. – Оказалось достаточно двух-трех человек, чтобы его схватить, в то время как двадцать потерпели поражение в «Прокопе». Нечего особенно ликовать.

– Вынужден с вами согласиться, – произнес Баснописец, нахмурившись.

Воцарилось молчание, затем Стивенс повернулся к Анне.

– Отлично. Вы довольны? Но это еще не самое лучшее. Я думаю… я думаю, ему неизвестно, что вы здесь.

Он повернулся к Баснописцу.

– Друг мой, подготовим же эту встречу, если вы ничего не имеете против… Вы можете подыскать любую подходящую басню. Кем будет наш гость – псом, ослом, совой? А она? Мышь или тигрица?

Баснописец медленно снял перчатки.

Анна опустила взгляд на его руки… Она прищурилась.

Показались его усыпанные перстнями пальцы.

Стивенс повернулся к Этьенну.

– Вы приведете его к нам… как только мы будем готовы.

Любовь и Безумие

Особняк Эрбле

Затаившиеся в кустах Бомарше и д'Эон начали беспокоиться.

– Ну что же он там делает?

– Он сказал, что подаст нам знак, – проговорил шевалье.

– Что-то долговато…

– Надо ему доверять.

– А если с ним что-нибудь случилось?

– Случилось? Да ладно, его не остановит никакое препятствие.

Взор Пьетро скользил по влажному камню, пока его со связанными руками вели вверх по витой лестнице. Наконец открылась запертая на железный замок дверь. Его втолкнули в зал. Люстра, свечи и канделябры, камин, шпалера. В конце стола восседал Стивенс. Пьетро вглядывался в его продолговатое лицо, черные волосы с проседью, глубоко посаженные глаза, обрубок уха, складку возле рта. Он обратил внимание на розу, приколотую к его груди. Стивенс сидел на одном из резных стульев, а за ним вырисовывался силуэт в капюшоне, с рукой, лежащей на папке; Баснописец молчал, склонив голову. Стивенс заговорил.

– Так значит, это и вправду вы! Чем мы обязаны такой чести?

– Вы навязчивы, Виравольта, – подхватил Баснописец, не давая ему возможности ответить. – Интересно, как вам удалось выжить сначала в клетке со львом, затем в «Прокопе»… и каким образом вы нашли нас здесь?

Пьетро заметил, что он меняет звучание своего голоса.

– Эх! Да он просто направился вслед за вами!