Книга MKAD 2008 - Антон Некрасов

Едва только проблема упиралась в барьеры закона, в дело вступали чиновники, подкармливаемые из общака корпорации. Масштаб суперкражи им известен не был, они разводили локальные конфликты. Когда Владимир Максимович стал депутатом, а Анатолий Георгиевич перебрался в строительное управление, работать стало легче.

Прошло двенадцать лет с момента начала эпохальной кражи и шесть с того часа, когда город официально отказался признать себя обворованным на полмиллиарда долларов. Все деньги успешно миновали выстроенные законом-инвалидом кордоны и материализовались в недвижимость за рубежом. И вдруг стало ясно, что не хватает двадцати миллионов! Это слеза в море МКАД, но все-таки интересно, куда они делись! В бухгалтерии возникло пятно ценою в двадцать миллионов. Деньги не могли раствориться в воздухе. Их не мог украсть Рашид. Когда стало ясно, что двадцать миллионов принадлежат кому-то из четверых, возникло острое желание узнать, кто их украл у воров.

И швейцарцы нашли эти деньги. Они хранились в «Свисс Бэнк Корпорейшн», как капитал покойника Пудимова. Значит, украл, уведя от друзей, он. Но Володя почил в бозе. А документы на двадцатку испарились. Это значит, что Пудимов собирался разделить их с кем-то из компании. Он передал документы на хранение, опасаясь очевидного ареста. Но арестован он не был. Он был убит. Предан смерти, которая впоследствии будет признана внезапной и не криминальной. Просто не выдержало сердце, как у тестя Пустенко. А у самого Пустенко сердце, слава богу, выдержало. Ибо едва только над схемой нависла туча, он оказался в Англии. Там хорошие доктора.

И вот теперь Анатолий Георгиевич мучился от раздумий. Он очень хотел знать, с кем Пудимов до смерти зарабатывал на двоих, а после смерти наложил на уста подельника печать молчания. Это должен был быть или Пустенко – беженец от произвола российских властей, или Владимир Максимович Урманов, депутат Госдумы. Кто?..

Теперь, когда две трети жизни прожито и мужчина вступил в тот благословенный возраст, когда нужно ему мало, ибо все заработано в прошедшие годы, хочется просто знать – кто крал твои деньги. Не в двадцати миллионах долларов дело, ей-богу.

Хотя сумма, конечно, немалая. И никому еще не мешала.

У кого документы на право получения этих несчастных двадцати миллионов долларов?

Пустенко или Урманов?

XX

Шилов

Много чего повидал этот автомобиль за сегодняшний день. Если он обладает даром удивляться, то ничто уже не может поразить его фантазии. Поэтому теперь он, ничуть не возражая против того, что на заднем сиденье его лежит сотрудник МВД, пристегнутый наручником к Голеву, ехал быстро и ровно.

– Что ты нашел в чемодане? – спросил Мокин, не убирая с затылка спеца кулак. – Там двадцать миллионов? А как они поместились в такой узкий чемоданчик? Ты, наверное, психуешь, Голев. Я вот, когда психую, тоже что попало говорю.

– Банковские реквизиты? – сквозь зубы процедил Володя, не спуская глаз с дороги.

– Документы на предъявителя, – сипел Рома, разыскивая в многочисленных карманах парня ключи от наручников. – Швейцарский банк. Пароли, коды доступа, вся документация, словом. Кто придет в банк, тот станет хозяином двадцати миллионов ста тысяч долларов.

– Не понимаю, как можно заработать такие деньги, подставляя машины, – покачал головой Гера. – Это же какие бабки. Хотя, если Пискунова каждый день на дороге долбить, за месяц можно насобирать…

Воспоминание о Викторе Сергеевиче заставило всех тяжело вздохнуть. Он впутал нас в историю и, когда деньги оказались у него, бежал, как крыса. За годы, пока моего папы нет со мной, он ничуть не изменился. Та же сволочь.

– Он дождется, пока нас разведут по камерам, а потом будет по-ослиному твердить, что никаких денег не видел и ни о чем не знает, – сказал Мокин. – А, вообще, интересно, конечно… В багажнике двадцать «лимонов», в салоне сто тысяч… Зачем людям столько денег?

– А что бы ты сделал, будь у тебя такая сумма? – Володя впервые за десять минут езды повернул голову в сторону от МКАД.

– Я-то? Я бы машину себе купил. Дом. Еще один дом. Где-нибудь на Лазурном Берегу…

Гера понятия не имеет, где находится Лазурный Берег, – голову могу дать на отсечение. Он просто хочет жить красиво. А Лазурный Берег в его представлении – то место, где можно это делать.

– …катер бы себе купил. Ну а с таким капиталом и жениться можно. Оставшиеся деньги положил бы в банк и жил на проценты, попивая коктейли и трогая пальцами ног море…

Пострелов удовлетворенно кивнул. Кажется, он услышал то, что хотел. Приблизительно то же самое предполагал услышать и я. Мечта каждого лентяя и недоумка – накупить барахла и жить на проценты, бухая и трогая пальцами ног море.

– Посмотри, откуда были переведены деньги на счет, – попросил Вова.

– Я уже посмотрел, – кашлянул Рома и стал вставлять в скважину найденный ключ. – Из какого-то СП «Транзит».

– А в совместное предприятие они как попали?

Роман клацнул браслетами, опустил стекло и выбросил на дорогу наручники вместе с ключом. Плюнул туда же и ответил:

– Из какого-то «Монтажа».

– «Монтажа»? – переспросил я. – А за директора там не Лытиков?

– Ты хотел, чтобы я запомнил за две минуты все до последней буквы? – Он щелкнул замками. – Впрочем, посмотреть труда не составит… Да, Лытиков. Это твой брат?

– Был бы он моим братом, жил бы я сейчас как раз в Ницце и трогал пальцами ног море, – пробормотал я. – Это родственник Пустенко, который реконструировал МКАД. Он работал под Пудимовым, который нечаянно умер.

– Откуда у тебя такая информация?

– Когда приезжает прокуратура, нужно с ребятами разговаривать, а не брать больничный и не уезжать в Ставрополь к бабушке! – наконец-то мне представилась возможность отомстить всем мерзавцам, слинявшим с работы, едва появились следователи. – Была бы и у вас информация.

Пострелов беззвучно рассмеялся.

– Ты хочешь сказать, что сейчас в моей машине находятся документы, за которые Генпрокуратура наградила бы меня почетной грамотой?

– Мне кажется, ты не далек от истины, – ответил я, соображая, что все это может значить.

Пискунова подставляют на дороге кавказцы, а потом выясняется, что машина, на которой они ради заработка в две тысячи, битком набита баблом. Какое-то недоразумение, ей-богу. Может, это другой «Мерседес» и другие кавказцы?

– Рома, ты умнее нас всех, ты знаешь, что такое дебет. Скажи мне, дорогой, кто может получить эти двадцать с небольшим миллионов долларов?

– Я уже сказал, – с наглой непринужденностью ответил Голев, поправляя очки, – что, если вы увезете меня подальше от этой гадской дороги без начала и конца, я куплю Пострелову «Роллс-Ройс». А вам – что душа пожелает. Мокину – мозги, спецу – упаковку цитрамона и пирацетама, а Пискунову – новые яйца. Потому что, если я найду его, он будет долго сожалеть о том, что бросил нас в беде.