Книга Считайте это капризом - Елена Яковлева

- Ты, ты! - заорал он. - Куда ты дела зажигалку?

- Что? - Марина не сводила взгляда с "уазика", который буквально скакал по ухабам вслед за ними, то приближаясь, то вновь отставая.

- Куда ты дела зажигалку? Марина даже забыла о грозящей ей смертельной опасности, таким нелогичным показался ей этот вопрос. Ведь, по ее твердому убеждению, зажигалка должна была находиться в руках убийцы. Только поэтому она и ввязалась в дискуссию:

- Какую зажигалку? Серебряную?

- Да! - рявкнул он.

- В виде рыцаря? - уточнила Марина, наблюдая за "уазиком", похоже, постепенно выбивающимся из сил. "Ну давай же, давай!" - мысленно подбодрила она милицейскую колымагу, от которой так много зависело.

- Куда ты ее дела? - взревел убийца, не желавший долго играть в кошки-мышки.

"Это у тебя спрашивать надо", - подумала Марина, а вслух сказала:

- Я ее так спрятала, что тебе ее в жизни не найти, понял?! И если ты собираешься меня прикончить, тебе это все равно не поможет. Ты не рассчитал, свидетелей слишком много, чтобы тебе удалось всех убрать!

- Ну по крайней мере хоть ты заткнешься, - пообещал он со зловещей улыбкой, от которой кровь в Марининых жилах не просто застыла, а заледенела. - Ты думала, что ты слишком умная, а ты просто идиотка, которая сует свой нос куда не надо. - С этими словами он, не выпуская баранки, перегнулся через сиденье и, распахнув дверцу, приказал:

- На выход!

Марина вжалась в спинку сиденья и вцепилась руками в обивку. Конечно, она была не против того, чтобы выйти, но не на такой же скорости! Между нею и преступником завязалась борьба, непродолжительная, потому что почти неуправляемый автомобиль пошел юзом, накренился.., и она сама вылетела из салона, зажмурив глаза и до крови прикусив нижнюю губу. Роковой встречи с землей еще не произошло, а Марина уже приготовилась к самому страшному. Тем удивительнее для нее было несколько секунд спустя обнаружить себя в кювете достаточно живой для того, чтобы пронаблюдать, как мимо по разъезженной грунтовке пронесся милицейский "уазик", натужно урчащий и оглашающий окрестности истошной сиреной. Неожиданно в голову ей пришла дурацкая мысль, совершенно не соответствующая трагичности момента: она подумала, что "уазик" похож на разъяренного барбоса, преследующего залезшего в хозяйский сад воришку.

А потом она все-таки решилась подсчитать потери, понесенные ею в результате незапланированного десантирования из машины. Их было предостаточно, но, сколько она понимала в таких делах, ни одной невосполнимой. Ноги, руки на месте, голова тоже. Ссадины, ушибы и синяки при подобных раскладах можно было всерьез не принимать. Однако встать и покинуть кювет она не решилась, опасаясь закрытых переломов. "Может, у меня шок?" - предположила она, дивясь собственной живучести, и на всякий случай принялась спешно вспоминать известные ей признаки сотрясения мозга.

А потом неподалеку от нее остановилась машина, судя по раскраске, милицейская, но не "уазик". Из машины выскочили двое в милицейской форме и, присев на корточки, заглянули в кювет.

Тот, что оказался совсем рядом с Мариной, сдвинул на затылок форменную фуражку и спросил:

- Двигаться можете? Марина слабо шевельнулась.

- Отлично! - обрадовался он. - Вы, главное, не волнуйтесь, мы сейчас "Скорую" по рации вызовем. - Он отошел к машине, и очень скоро Марина услышала:

- У нас пострадавший, точнее, пострадавшая на Ивановской грунтовке. Да, срочно.

Пока один милиционер связывался со "Скорой", второй сидел рядом с Мариной и смотрел на нее добрыми участливыми глазами.

Глава 24

МРАЧНЫЕ ПРОГНОЗЫ СБЫВАЮТСЯ

По странной иронии судьбы, "Скорая" доставила Марину в ту самую больницу и в то самое травматологическое отделение, где она уже успела побывать, когда выясняла судьбу фотографа с желтым попугаем. Впрочем, при чем здесь судьба со своей иронией, если больница в городке одна? Маленькая и сухая врачица, которой на вид было лет восемьдесят или около того, довольно больно ощупала Марину своими костлявыми холодными пальцами и буркнула в ватно-марлевую повязку:

- Не вижу ничего серьезного, только ушибы мягких тканей.

Однако учла обстоятельства, при которых эти ушибы были получены, и оставила Марину до утра в стационаре, чтобы, как она выразилась, "понаблюдать". Марина не стала особенно возражать, тем более что на поезд она все равно уже опоздала. И тогда ее, щедро разукрашенную зеленкой и в нескольких местах заклеенную лейкопластырем, препроводили в палату, где она составила компанию трем женщинам, у которых, судя по всему, дела были посерьезнее Марининых. По крайней мере, у этих, кроме пятен зеленки и заплаток из лейкопластыря, она разглядела еще и загипсованные конечности. Марина тихо прилегла на свободную кровать у стены и в ту же секунду провалилась в глубокий спасительный сон, который был для нее самым лучшим лекарством.

* * *

- Эй, проснитесь! - раздалось прямо над Марининым ухом. При этом кто-то тряхнул ее за плечо.

Она открыла глаза и увидела Мохова, который сидел на стуле рядом с ее кроватью, весь из себя невообразимо модный, и сладко-пресладко улыбался.

- Доброе утро, Марина Геннадьевна.

Марина приподнялась на локте и огляделась.

- Ну, как мы себя чувствуем? - осведомился Мохов, делая заботливую мину.

- Хорошо, - сказала Марина, хотя, если честно, все ее тело ломило так, словно накануне на ней пахали. Но она справедливо рассудила, что это сущие пустяки по сравнению с тем, что грозило ей еще вчера, и мужественно преодолела желание немного пожаловаться. Вместо этого она спросила:

- Вы его догнали?

- Догнали, не беспокойтесь, - кивнул Мохов.

Марина не смогла скрыть охватившей ее радости, а Мохов попенял ей, качая головой:

- А вот вашего поведения я одобрить никак не могу. Зачем вы сели к нему в машину? Вы ведь так рисковали!

- Еще бы я к нему не села, - вытаращилась на него Марина, - когда он сказал, что это вы его прислали!

- Я? - Мохов опешил.

Марина осторожно провела ладонью по затылку, нащупала приличных размеров шишку и, поморщившись, заметила:

- А ведь в вашем ведомстве, похоже, имеются предатели. Иначе как бы он все узнал? Судите сами, не успела я позвонить дежурному и сказать, что знаю, кто убил Валентину Коромыслову, как убийца тут же все узнал. Одного я только не пойму...

Марина не договорила. А не понимала она, куда девался каперанг и почему убить ее пытался абсолютно другой тип.

- Постойте, постойте, - возразил Мохов, - ваши подозрения мне не нравятся. Скажите-ка лучше, откуда вы звонили?

- Из пансионата, - пожала плечами Марина. Она попыталась восстановить в памяти события вчерашнего дня, и перед ее глазами сразу, как живая, возникла... - Ящерка... - прошептала Марина и сразу осеклась: да неужто?