Книга Огонь в его ладонях - Глен Кук

– И это называется встречей спасителей? – проворчал Браги. – Старики рассказывали совсем другое. Где цветы? Почему не слышно приветственных криков? Где готовые броситься на шею девицы? Хаакен, я точно знаю, что мне это место не понравится. Мне на похоронах приходилось видеть более веселых людей.

Хаакен неодобрительно повел плечами. Он целиком и полностью разделял мнение брата.

Колонна, пройдя через ворота, вступила в пределы крепости, которая и при ближайшем рассмотрении оказалась такой же унылой и спартанской, как и её защитники – сушь, пыль да разнообразные оттенки коричневого цвета. Уныло-коричневого. Роты выстроились одна за другой на огромном плацу. За построением с внутренней стены внимательно наблюдала группа людей.

– Это, наверное, те ребята, которые нас наняли, – высказал предположение Браги, посмотрев на них. Вожди ничем не отличались от своих воинов. С его точки зрения, это было весьма странно.

– Я готов отдать все, что мне задолжал Хаакен за две вещи. Во-первых, мне хотелось бы посмотреть хотя бы на одно дерево. И во-вторых, увидеть улыбку на одной из этих рож, – пробормотал Рескирд.

Группа наблюдателей спустилась со стены и подошла к Хоквинду. Время тянулось страшно медленно, и в отличие от него Браги хотелось убежать отсюда как можно быстрее. Он насытился по горло этой пустыней и мечтал лишь о галлоне пива и о мягком лежбище.

Но вот началось какое-то шевеление. Коноводы увели лошадей. Солдаты передовой роты потекли через внутренние ворота. Браги ещё раз с тоской осмотрел крепость. Он очень сильно сомневался, что в этой проклятой Твердыне сыщутся мало-мальски сносные казармы.

Одна за другой роты исчезали во внутренних воротах. И вот пришел черед новобранцев. Какой-то тощий юнец из местных подошел к Сангинету и что-то коротко сказал. Лейтенант обернулся к подчиненным и проревел команду. Рота перестроилась и двинулась к воротам.

Казармы оказались даже хуже, чем предполагал Браги. Две сотни человек набились в помещение, в котором могли разместиться максимум семьдесят. После отбоя лишь змея смогла бы проскользнуть в комнату или выбраться из нее. Браги старался не думать о тех ужасающих последствиях, которые могут возникнуть, если прозвучит сигнал тревоги.

Даже офицеры и унтера втиснулись в эту переполненную клетку.

Проклятия и ворчание постепенно стихли. Рескирд жаловался на то, что ему не хватает места даже для того, чтобы как следует выругаться.

Их юный переводчик произнес:

– От имени отца я приношу глубочайшие извинения за это помещение. Вы пришли раньше, чем вас здесь ждали. Большинство наших воинов отсутствуют, сражаясь с войсками Ученика. Вы перейдете в более приемлемые комнаты, как только они будут готовы. Некоторые смогут сделать это уже завтра. Ваш командир и мой отец сейчас совещаются, разрабатывая дальнейший порядок действий. Переброска тех, кто будет размещен вдали от Твердыни, начнется немедленно.

Он говорил по-итаскийски хотя и с заметным акцентом, но все же гораздо лучше, нежели Браги или Хаакен.

Его взгляд пересекся с взглядом Браги, и оба молодых человека посмотрели друг на друга с немым изумлением. У обоих был такой вид, словно они узрели нечто совершенно необычайное. Браги отвел глаза и потряс головой, как бы отгоняя наваждение.

– В чем дело? – спросил Хаакен.

– Не знаю. Это было так, будто я увидел… Нет, не знаю. – Он действительно не знал, но у него почему-то возникла уверенность, что этот худощавый смуглый юноша сыграет в его жизни очень важную роль.

Хаакен был заинтригован. Его глаза ожили так, как не оживали вот уже несколько месяцев.

– У тебя такой странный вид, Браги… Что случилось?

– Какой ещё вид?

– Да тот, что появлялся у мамы, когда её посещало видение.

Браги фыркнул. Он скептически относился к разговорам о том, что мать якобы способна заглядывать в будущее.

– Если бы она умела предвидеть, Хаакен, то мы с тобой здесь бы не оказались.

– Почему бы и нет? Она вполне могла об этом знать, но нам не сказала, так как изменить ничего не могла. Разве не так?

– Дерьмо весь этот треп. Мама просто изображала из себя колдунью, чтобы напугать людей, которые её не слушались. Она все это нарочно придумала, Хаакен.

– Ты что несешь? Ты же лучше всех знаешь, что это не так!

– Эй вы, Рагнарсоны, заткнитесь! – рыкнул Сангинет. – Или по крайней мере говорите по-итаскийски, чтобы и остальные могли сказать свое слово.

Браги залился краской и, отведя взгляд от худого лица молодого человека, посмотрел в сторону лейтенанта. Но его взор как будто сам собой обратился на юношу. И снова им овладела внутренняя дрожь. Молодой человек, судя по всему, испытывал точно такие же ощущения. По всему было заметно, что он пытается восстановить душевное равновесие. Любопытно. Может быть, он все-таки что-то унаследовал от своей матери?

– Меня зовут Гарун бин Юсиф, – произнес юноша. – Мой отец – валиг Эль Асвада. У себя вы называли бы его герцогом. Пока вы будете здесь, я останусь с вашей ротой и буду служить переводчиком, а также… этим… связываться. Я не знаю, как сказать, – добавил он, глядя на Сангинета.

Лейтенант в ответ лишь пожал плечами. Итаскийский не был его родным языком.

– Связным, – подсказал сержант Трубачик.

– Да-да. Связным. Теперь я вспомнил слово. Если у вас возникнут проблемы, требующие контактов с нашими людьми, обращайтесь ко мне. Особенно если возникнет спор. Мы принадлежим к очень разным культурам, и не исключено, что мои соплеменники кажутся вам такими же странными, как и вы им. Но мы должны встать плечом к плечу против Ученика…

– Бла, бла, бла… – пробормотал Рескирд чуть-чуть громче, чем следовало. – Тройное ура в нашу честь! Почему бы ему не сказать, что такого особенного в этом Эль Мюриде.

До них тут же долетел медоточивый голос милейшего капрала Бердсонга:

– Четыре наряда вне очереди, Драконоборец. А если не угомонишься, получишь еще.

Изумленный Рескирд мгновенно захлопнул рот.

– Я и мой учитель Мегелин Радетик – я познакомлю вас с ним позже – единственные, кто здесь говорит по-итаскийски. Если потребность общения будет очень настоятельной, то вы можете попытаться говорить на языке Хэлин-Деймиеля. Многие наши люди ходили с караванами и знакомы с этим наречием. Но прошу вас говорить медленно и проявлять при этом терпение.

– Есть вопрос! – Хаакен поднял руку. – Где здесь можно выпить?

– Имеется цистерна, – ответил Гарун и, с удивленным видом обернувшись к Сангинету, что-то негромко спросил. Выслушав пояснения последнего, молодой человек снова повернулся лицом к солдатам: – Употребление спиртных напитков не разрешено. Наша религия это запрещает.

Послышалось довольно громкое недовольное ворчание.

– Ну и дела! – проорал кто-то. – В какую дыру нас притащили? Ни баб, ни выпивки! Только жара да пыль… Чистая преисподняя! Из-за неё мы должны рисковать жизнью?