Книга Ок-но - Максим Дегтярев

– Да. Начнем с Лондона. Вы умышленно проговорились, что за мной следили ваши люди. Зачем вы приказали за мной следить?

– А зачем вы следили за Мартином и Нибелинмусом?

– Вы начали слежку первым. Что же касается физиков, то не моя вина, что нам оказалось по пути.

– Прямо так и по пути! – воскликнул он, вглядываясь мне в глаза.

Я дотянулся до лампы и отвернул ее в сторону. Он не шелохнулся, хотя мог подумать, что я тянусь не к лампе, а к его физиономии.

– Я работаю по поручению Фаонского Страхового Общества. У них есть скромное желание – вернуть господину Сведенову украденную вещь. Справедливое желание, потому что кому охота платить миллион ни за что, ни про что. Я всего лишь выполняю свою работу, она абсолютно законна, поскольку моя лицензия действительна во всём Секторе Фаона. Какое вам дело до моего расследования?

Физиономия Зейдлица скривилась в ухмылке, глаза, чтобы не столкнуться, заняли разную высоту.

– Мы тоже занимаемся расследованием. Кража произошла на корабле, находившемся вне зоны ответственности полиции Хармаса. Кто по вашему должен расследовать кражу? Частное сыскное агентство?

– Уж во всяком случае не ДАГАР…

Больше он не ухмылялся.

– И не с привлечением известных космологов, – добавил я, раз уж упомянул ДАГАР. – Или сейф вскрыли неизвестным науке способом?

– Физики тут не из-за сейфа. С чего вы взяли…

– А, понял! – осенило меня. – Сейф вскрыли с помощью магических заклинаний, поэтому вы забрали у фаонской полиции дело об убийстве Великого Мак-Магга. От Нибелинмуса и Мартина требуется посредством специальных детекторов определить, имела ли место черная магия или белая…

– Хватит пороть чушь! – Зейдлиц впервые всерьез повысил голос. – Дело фокусника забрала Галактическая Полиция, это правда, но меня вы только что причислили к ДАГАРу. По-моему, у вас в голове какая-то каша. А это очень плохо, когда у детектива в голове каша. Вам надо реже лезть в драку, а то все мозги порастрясете.

Я его не перебивал, потому что чувствовал, что его треп носит, своего рода, подготовительный характер. Он продолжил:

– Когда прибудете на Фаон, посоветуйте своим клиентам выплатить страховку. А если нечем платить, пусть займутся Сведеновым. Удобнее всего приписать кражу ему, тогда и платить не надо. Подумайте, Ильинский, ваша задача не найти похищенную вещь, а избавить клиента от необходимости платить. Имея известную долю воображения, ее можно решить. Мы даже готовы вам в этом посодействовать. Например, нам точно известно, что Сведенов сейчас подлетает к пересадочной станции «Фаон-Пятьдесят». Там вы его не догоните, зато догоните на Фаоне. Если он попытается улететь с Фаона, мы его засечем, и любая информация о его передвижениях будет к вашим услугам. Ну так как, договорились?

Ну как можно не договориться с человеком с такими обаятельными глазами!

– А улики? – спросил я.

– У нас их пока нет. Но вы поищите, поищите как следует, вдруг что-нибудь и найдется.

– Да, – со вздохом согласился я, – улики сами собой никогда не появляются – в отличие от неприятностей. Я вас правильно понял?

– Надеюсь, что да. Голова не болит?

– Болит, еще как! – ухватился я за последний довод в пользу задержки. – Транспортировку в Канале она не выдержит.

С десяток минут мы спорили до которого рейса заживет моя голова. Мы говорили о ней, как о неком отдельном от меня предмете, и кончилось все тем, что Зейдлиц предложил мне уехать шестичасовым рейсом, а голову мою он пришлет, как только она окончательно выздоровеет – завтра или послезавтра – как доктор скажет. Делать было нечего, я согласился на полную транспортировку шестичасовым рейсом.

10. Возвращение на Фаон

«Приехали», – сказал автопилот, подвесив флаер-такси в четырехстах метрах от земли и десяти метрах от крыши термитника – гигантского многоквартирного дома, где я снимаю двухкомнатный блок с окнами на озеро, расположившееся в самом центре Фаон-Полиса. Допуск на стоянку на крыше включался нажатием кнопки на брелке с ключами от служебного «Мак-Ларена». Ключи «Мак-Ларена» я гордо бросил на стол Шефу, отправляясь (как я полагал) в бессрочный отпуск.

Не установили ли в мое отсутствие тут зенитную пушку, задумался я. Была такая идея у одного из жильцов, чье парковочное место регулярно занимал какой-то неопознанный флаер. «Ни за что», – ответил автопилот на мои понукания. Сдавшись, я велел парковаться внизу. Для того, чтобы подняться на сто тридцатый этаж на лифте, пульт с ключами от «Мак-Ларена» не потребовался.

Ага, она вернулась, подумал я, когда еще из прихожей заметил желтую салфетку на кухонном столе. Татьяна любит писать записки на салфетках. С разочарованием обнаружил, что это моя собственная записка, подтверждающая раздел имущества. Я и забыл, что писал ее. Имущество, взятое с собой, было тут же водворено на место, записка – порвана в клочья.

Домашний видеофон заголосил полицейской сиреной – несомненно, предотъездная шутка Татьяны, любившей запланированные неожиданности. Вместо инспектора из авианадзора на экране возникла Яна.

– Как отпуск? – спросила Яна, радостная до невозможности.

– Отлично! – ответил я и по неосторожности слишком близко наклонился к видеофону. Штукатурка для синяков, которую мне намазал гэпэшный фельдшер, облетела при посадочных перегрузках, а намазанная им же заживляющая мазь оказалась дешевой подделкой и ни черта не действовала.

– Откуда синяк? – Радости как ни бывало. Синяк вступал в противоречие с моим предыдущим ответом.

– Помнишь, как мы с Шефом поцапались перед отпуском? (Осторожный кивок). Синяк еще с тех пор.

На Янино личико вернулась радость. Хорошо, думала она, когда и деньги и синяки остаются в семье.

– Прилетай, – сказала она, – в три часа Ларсон будет читать лекцию на тему "Ростки алеф-измерения или куда делись шефовы пилюли от насморка ".

– Есть вариант, что виновато алеф-измерение?

– В этом заключена главная интрига. Прилетай.

– Хотел выспаться до завтра…

– Вот на лекции и выспишься.

Стерев Яну, экран превратился в серое зеркало. Я посмотрелся: синяк, хоть и не синий, но вполне различимый.

После душа я перемерил все темные очки, что сумел найти в доме. Синяк под глазом смогла скрыть только плавательная маска. Если прийти в Редакцию в маске, то скажут, что я опасаюсь разделить судьбу Нимеша, хлебнувшего с Виттенгером и воды и горя. Но услышать, что «Ильинский опять пропускает с правой», мне тоже не хотелось. В Татьяниных вещах (салфетка не была ею завизирована, следовательно, все имущество снова общее) я нашел какой-то тональный крем. В искусственном свете он показался мне бледно-телесным.

Охранник на проходной ничего не сказал, потому что освещение на проходной было искусственным.