Книга След «черной вдовы» - Фридрих Незнанский

Чтобы нечаянно не спугнуть свидетеля, и без того выдававшего информацию «по чайной ложке», Саватеев не стал ему даже фоторобот показывать — настоль­ко был уверен, что найден именно тот, кто нужен. И он немедленно отправил имеющиеся данные на Валерия Коркина в информационный отдел МУРа. Ответ при­шел сразу: есть такой!

«Коркин Валерий Иванович, 1976 года рождения, г. Москва, образование среднее, служба в армии — воз- душно-десантные войска, специальность — механик- водитель, гражданская профессия — автослесарь, води­тель такси, место работы — Очаковский таксопарк. Судимость — ст. 112, 2-г УК РФ».

Вот и вся биография. Срок пять лет в составе груп­пы лиц — за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью гражданина Хасаналиева А. Г. Ясное дело, рядом рынок у Киевского вокзала, расследовала Дорогомиловская межрайонная прокуратура и навер­няка переквалифицировала 163-ю статью на 112-ю, то есть рэкет на «хулиганку». Почему — другой вопрос.

Но самое главное заключалось в том, что фотогра­фия Коркина из картотеки уголовного розыска факти­чески соответствовала тому фотороботу, который был составлен на посетителя двух учреждений: дирекции Большого театра и отделения реанимации института Склифосовского. Значит, учитывая особую дерзость, с которой совершались преступления, этого уголовника надо брать с предельной осторожностью — он навер­няка окажет вооруженное сопротивление.

Елагин с Саватеевым тщательно разработали опе­рацию по захвату. Во-первых, сразу установили за подъездом Коркина постоянное наблюдение. Но пре­ступник из дома не выходил, а по вечерам окна в его квартире не светились. Неужели успел куда-то отбыть? Это было бы очень некстати. И тогда перешли ко вто­рому пункту, как им ни хотелось бы этого не делать. Рюрик сам отправился к Анатолию Гвоздеву в дом но­мер два по Украинскому бульвару.

Поднялся лифтом на шестой этаж, позвонил в дверь девяносто шестой квартиры — раз, другой, третий, ник­то не отвечал. Прислушался — за дверью не было ни­какого движения. Странно — с одной стороны, а с дру­гой — что ж он позабыл-то? — наверняка у студентов уже начались летние каникулы, зачем же молодому че­ловеку сидеть дома? Нехорошо получается. И Рюрик стал звонить соседям по лестничной площадке. Отозва­лись в девяносто седьмой квартире.

Не спрашивая кто, дверь открыла старушка с детс­кой распашонкой в руках. Спросила:

— А вам кого?

Рюрик объяснил свою нужду. И женщина ответила, что обычно слышит, как у Тольки-охламона за стен­кой вечно музыка гудит, а уж два дня, как не слышно. Может, к родителям на дачу отъехал? Она знала, где находится та дача — в Быкове, по Казанской дороге, где аэропорт. А там — Прудовая улица, дом восемь. Легко запомнить.

Дальнейшие события развивались поистине стреми­тельно. Саватеев немедленно выехал на машине по ука­занному адресу. Старый дом в густом сиреневом саду нашел легко. Представился сотрудником деканата, мол, не решены некоторые вопросы летней практики. Но родители Анатолия ничего о сыне сказать не могли, не было его у них. И потом, он же еще экзамены сдает! Они забеспокоились.

Теперь уже, после телефонного звонка Николая, Рюрик помчался в Плехановку, в Стремянный переулок, что возле станции метро «Павелецкая». Нашел деканат факультета с мудреным названием «Математические методы исследований операций в экономике», где учит­ся Гвоздев, но секретарша — миловидная, кокетливая женщина — сообщила ему, что Анатолия «здесь и сей­час», скорее всего, уже нету, Толя Гвоздев у них — пре­успевающий студент и сессию сдал, а теперь свободен как птица — до самой осени. И было заметно, что и она тоже вовсе не прочь стать такой же птицей, если бы... ну, если бы этот симпатичный и строгий только с виду старший следователь по особо важным делам сде­лал ей какое-нибудь приятное предложение.

Рюрик подумал, что оно бы, конечно, было даже очень неплохо, да, к сожалению, дела, а теперь уже на­верняка и не самые приятные. И он, вместо того чтобы намекнуть очаровательной Леночке, или, по-дружески, Лялечке, на возможность вечернего рандеву, с показ­ным вздохом отзвонил Саватееву.

Николай понял опасения Рюрика и, в свою очередь, переговорил с Павлом Петровичем Гвоздевым наеди­не. Сказал, что есть у него некоторое беспокойство, и надо бы, не пугая, возможно и совершенно напрасно, мать, съездить тем не менее в Москву и заглянуть в квар­тиру. Кабы чего там не случилось.

Гвоздев-старший придумал себе причину и сказал жене, что хочет воспользоваться оказией и съездить домой. Та не возражала, но явно заволновалась.

Они встретились втроем на лестничной площадке. И когда Павел Петрович только открыл дверь в квар­тиру, Рюрик, как опытная ищейка, потянув носом, мрач­но взглянул на Саватеева и удрученно кивнул. Сочился сладковатый запашок.

Саватеев тут же остановил шагнувшего через порог Гвоздева-старшего, приложил палец к своим губам и вошел первым. Открыл одну дверь, другую и... отпря­нул. Поднял обе руки и сказал:

— Павел Петрович, не заходите сюда пока. Я вызы­ваю дежурную оперативно-следственную бригаду. — И достал свой мобильник. — Алё! Кто? Это — Саватеев, привет, Иван Демьяныч. Высылай срочно дежурную по адресу... записывай... — Он продиктовал адрес. — Да, и труповозку — тоже.

А Елагин, взяв за плечи словно одеревеневшего Гвоздева, развернул его, вывел почти силой на лестнич­ную площадку и сказал:

— Случилась беда, Павел Петрович. Заходить пока не надо, в квартире могли остаться следы преступника.

Мужчина дернулся было обратно, в квартиру, но Рюрик его удержал.

— Сейчас прибудут криминалист, судебный медик, всё осмотрят, тогда и вы войдете. А сейчас... Николай, дай стул!

— Посидите немного, — сказал Саватеев, вынося на лестницу стул. И добавил потише, больше для Елаги­на: — Зрелище не для слабонервных.

— Что там?.. — совсем осипшим голосом спросил Гвоздев.

— Там покойный, Павел Петрович, — ответил Ни­колай. — То, чего мы все и боялись. Но почему так слу­чилось, я вам объясню потом, позже. А тело лежит... ну да, два дня, не меньше. Окна закрыты, жарко, духота, сами понимаете, какая атмосфера... — И кивнул Рюри­ку: — Поболтал-таки небось... А ведь я ж его предуп­реждал... Эх, мальчишки...

Г воздев вдруг откинул голову и наверняка грохнул­ся бы на ступеньки, разбив себе голову, если бы Нико­лай не успел вовремя подхватить его. Подумал, хоро­шо, что мать еще с ними не поехала, а то вообще туши свет...

К счастью, «скорую» вызывать не пришлось, через короткое время подъехала дежурная бригада, и судмед­эксперт, открыв свой чемоданчик, нашел у себя капсул- ку нитроглицерина. Гвоздев немного пришел в себя.

Первым в квартиру вошел эксперт-криминалист, осмотрелся, пощелкал фотоаппаратом со вспышкой, махнул рукой Елагину и Саватееву. И начался методич­ный осмотр всего помещения. А судебный медик занялся трупом юноши, лежащим ничком посреди комнаты на ковре, с черно-бурым пятном впитавшейся вокруг тела крови. В спине жертвы торчал все такой же десантный штык-нож, словно визитная карточка убийцы. Елагин с Саватеевым лишь молча переглянулись, когда судеб­ный медик извлек его из тела убитого и показал им.