Книга Сибирский спрут - Фридрих Незнанский

Человек остановился у него за спиной. Андрей чувствовал взгляд, сверлящий затылок, но не оглянулся.

– Ну? – услышал он наконец мужской голос.

Центровой стал напротив. Андрей поднял глаза и осмотрел фигуру в черной кожанке с цигейковым воротником. Центровой шмыгнул красным от мороза носом.

– Ну? – повторил он. – Ты хотел поговорить?

– Хохла знаешь? – спросил Андрей.

Центровой неопределенно повел головой.

– Скажи Хохлу, что шофер Расторгуева хочет с ним потолковать о деле. Я сам его найду. Ты только передай. Сегодня же. Скажи, что я зайду в одиннадцать в бильярдную в парке.

Сказав это, Андрей отодвинул пустую тарелку и направился к выходу.

Центровой проводил его удивленным взглядом.

– Э, постой! – окликнул он. – Я че-то не врубаюсь. Ты кто?

Папутин остановился. Оглянулся.

– Я же сказал. Шофер Расторгуевых. Передай Хохлу, что сегодня в одиннадцать в бильярдной я его жду.

На следующий день Кирилл проснулся, как обычно, часов в двенадцать. Чуть повалялся в постели, прислушиваясь к отдаленным разговорам (звукоизоляция в доме, несмотря на большие деньги, которые затратили братья на ремонт, оставляла желать много лучшего), которые вели охранники. Разговоры разнообразием не отличались – все больше о бабах, машинах, выпивке… Правда, особенности профессии давали о себе знать – неторопливые беседы охранников время от времени переходили на марки оружия, преимущества «макарова» перед «тэтэшником» и особенности разных видов оружейных масел. Мягкое клацанье металлических деталей, служившее своеобразным фоном для разговора, свидетельствовало о том, что охранники, не теряя времени, приводили в порядок собственные «макаровы», «тэтэшники» и даже «калаши».

Кирилл почесал поросшую редкими рыжими волосами грудь, потянулся и резким движением откинул одеяло. Потом неторопливо встал с кровати, потянулся, накинул халат и проследовал в ванную.

Здесь его ждал неприятный сюрприз. Разумеется, неприятный для самого Кирилла. И никак не для его брата.

Сюрприз представлял собой симпатичного ангелоподобного юношу с длинными волосами, томным взором светлых глаз, белоснежной кожей и узкими плечами. Юноша лежал в мраморной ванне, заполненной зеленоватой водой с сильным запахом хвои.

Когда заспанный Кирилл ввалился в ванную, юноша даже не попытался прикрыться, а, наоборот, раскинул руки, приняв изящную позу.

– Ты кто? – спросил Кирилл, хотя можно было бы этого не делать. И так ясно, что перед ним один из мальчиков его братца.

– Я – Рудольф, – с характерными интонациями ответствовал мальчик, водя ногой по мрамору.

Если честно, Кирилла давно доставала непонятная и необъяснимая страсть Василия к мужчинам. Он прекрасно помнил тот день, десять лет назад… нет, пожалуй, это было раньше, лет двенадцать или даже больше, когда ночью вдруг проснулся от непонятных прикосновений. Дело было так: как-то раз ночью Кирилл проснулся от странного ощущения. Открыв глаза, он убедился, что ему не приснилось, – Василий, лежа рядом, нежно гладил его ногу!

– Ты чего?! – протирая глаза, спросил Кирилл.

Василий посмотрел на него каким-то странным взглядом и, ни слова не говоря, ушел на свой диван.

Это повторялось несколько раз – Кирилл, открыв глаза, с крайним изумлением обнаруживал, что по его телу шарит не кто иной, как родной брат Василий. Это было еще более удивительно потому, что старший брат всегда служил примером для непутевого Кирилла – он и в школе учился гораздо лучше, и не хулиганил, и родители всегда были им довольны. Для Кирилла всегда было загадкой, чем это таким особенным занимается старший брат, пока все остальные гоняют в футбол, курят по подворотням или по достижении определенного возраста зажимают девчонок в дискотеках. Ну там уроки сделает, ну книжки почитает… А потом? Кроме того, Василий всегда чурался девчонок, причем не так, как все остальные пацаны – из смущения, а как-то по-другому. Создавалось впечатление, что для него они вообще не существовали. Как класс не существовали. Он просто не обращал внимания на противоположный пол.

А на свой – обращал. И еще как обращал. Кириллу однажды довелось с этим столкнуться.

Он не верил до последнего, до того самого дня, когда рассеялись последние сомнения. Кирилл до сих пор не мог забыть этот случай, и стыд за брата многие годы не давал ему покоя. Ну как же поверить, что твой родной братец просто-напросто «петух»? Да если бы кто-то из его дружков, да что там дружков, даже старший брат Михаил, который уже почти был вхож в самые высокие круги Сибирска, хоть чуть-чуть заподозрил, произошла бы катастрофа. Тогда прощай спокойная жизнь Кирилла. Засмеют, задразнят, никто руки не подаст, девчонки отворачиваться станут. Ну а Миша с его крутым нравом просто-напросто набьет морды обоим – одному за сексуальные наклонности, а другому за недоносительство…

Это было уже после окончания школы, когда Кирилл поступил в местный университет, а Василий уже его закончил и два года вместе с Михаилом занимался бизнесом. Все оказалось до банальности просто – сорвавшись с лекции и придя домой, Кирилл отпер дверь своим ключом и сразу направился в их общую с братом комнату, откуда доносилась тихая музыка. Открыл дверь и обмер – на диване сидел голый субтильный парнишка, а его брат Василий стоял перед ним на коленях, уткнув лицо парню между ног! Надо сказать, Кирилл в этот момент дожевывал пирожок с повидлом, купленный по дороге домой, так его стошнило прямо на ковер.

– Вы что?! – просипел он, кое-как вытирая рот и с ужасом наблюдая, как Василий, совершенно спокойно встав и неторопливо натянув трусы, подходит к столу, наливает стакан пепси и начинает пить.

«Надо будет запомнить этот стакан, чтобы случайно не взять…» – автоматически пронеслась в голове Кирилла мысль.

Парнишка, быстро одевшись и пошептавшись с Василием в прихожей, ушел. Кирилл же сел на диван, стараясь быть подальше от места, где только что его брат… Ох, лучше об этом даже не вспоминать…

– Ну что, брат, – вошел в комнату Василий, – ты все видел, но я думаю, ты никому не скажешь. Это в твоих же интересах.

Кирилл только кивнул. И на следующий день переехал жить к приятелю, объяснив родителям, что так ближе добираться до секции дзюдо.

Впрочем, скоро и сам Василий переехал из родительского дома. Он занялся серьезным бизнесом, среди его знакомых и даже близких друзей появились крупные криминальные авторитеты города. А через пару лет его самого начали считать авторитетом. И теперь никому бы в голову не пришло называть его пристрастия (о которых, разумеется, слухи распространились) постыдным недостатком. К этому стали относиться как к причуде богатого и влиятельного человека. В конце концов и Кирилл тоже с этим почти смирился, хотя по-прежнему старался использовать отдельную от старшего брата посуду. Но в последнее время Василий вообще перестал скрывать свою страсть к мужчинам. И волоокие мальчики с белой кожей и изящными пальцами стали попадаться в их доме куда чаще, чем раньше. Это Кириллу не нравилось, но что он мог сделать? Переезжать от брата ему не хотелось, поскольку Василий не раз вытаскивал его из самых неприятных историй. Приходилось терпеть.