Книга Убить чужой рукой - Лиза Гарднер

— У вас есть доказательства?

— Нет, но мы их получим. Камера видеонаблюдения стала ее первой ошибкой.

Они снова пытались его подловить. Он не удержался и переспросил:

— Камера видеонаблюдения?

— В спальне, — уточнила Д.Д. — Вечером в четверг она была выключена. Если верить представителям обслуживающей фирмы, это невозможно.

— Не понимаю, — откровенно сказал Бобби, остановился и потер затылок.

— Камера в спальне запрограммирована на автоматическое отключение в полночь, но она чудесным образом выключилась в десять часов. Кэтрин рассказала нам какую-то байку о том, что часовой механизм сломался. Но мы поговорили с представителями компании. В четверг, когда Джимми подал документы на развод, он заодно пообщался и с ними. По его словам, в доме сложилась определенная ситуация, и он хотел следить за происходящим, будучи уверен, что никто не испортит камеру. Тогда представители фирмы переустановили всю систему целиком и сообщили ему новый код. В четверг камера работала как положено, а самое главное, единственный, кто мог изменить настройки, — Джимми Гэньон.

— Значит, он выключил камеру в спальне?

— Нет, — сказал Копли. — Не он. Она.

— Но вы только что сказали, что она не могла…

— Нет. Держу пари, она об этом и не подозревала до десяти часов, когда ее план начал действовать. Могу поклясться, она несколько минут в полном отчаянии стояла перед пультом управления, пытаясь понять, почему ей не удается взломать систему. Ей нужно было попасть в спальню. Вы единственный должны знать зачем.

Бобби собрался протестовать, а потом вдруг все понял. До него дошло жуткое предположение Копли. Он замолк и просто позволил прокурору закончить.

— Вам пришлось стать свидетелем, мистер Додж. Вы увидели, как Джимми, который до тех пор не брал в руки огнестрельного оружия, вдруг принялся угрожать пистолетом жене и ребенку. Отдельный вопрос, конечно: что заставило его так поступить и кто сунул ему в руку пушку? А уж этого мы не должны были увидеть. Кэтрин не хотела, чтобы домашняя система видеонаблюдения это зафиксировала. И тут она догадалась. Она перевела часы на пульте управления на два часа вперед — и готово. Камера «подумала», что уже полночь, и автоматически отключилась. Кэтрин умна, надо отдать ей должное. Слишком умна, когда речь заходит о собственной выгоде. — Копли вдруг сменил тему: — Она нуждалась в вашей помощи, мистер Додж? На той вечеринке вы просто поболтали с ней немного о работе, пытаясь создать приятное впечатление? Или дело у вас зашло дальше? Несколько свиданий? А может, весь план целиком принадлежал вам?

— Повторяю в последний раз, я не помню, чтобы с ней разговаривал. — Бобби тряхнул головой. Ему все надоело. Он даже не мог припомнить ни одного концерта. Если честно, подобные мероприятия его утомляли. Он действовал машинально, улыбался, пожимал руки и отсчитывал минуты до окончания вечера, когда можно пойти домой, снять смокинг и затащить Сьюзен в постель.

А потом вдруг он кое-что вспомнил.

«А куда вас чаще всего вызывают? Ограбления банков, захват заложников, сбежавшие преступники?»

«Нет. В основном всякие домашние неурядицы. Когда пьяные идиоты лезут в бутылку и начинают угрожать собственным семьям».

«И для этого вызывают отряд специального назначения?»

«Если парень вооружен — да. Это называется „локальный захват“. Члены семьи считаются заложниками. Мы очень серьезно относимся к таким вызовам, особенно если там стрельба».

Это случилось на маскараде, когда покровители изящных искусств дефилировали по залу в масках, украшенных перьями. Джимми и Кэтрин Гэньон остановились поздравить Сьюзен с удачным исполнением. Черные волосы Кэтрин были собраны в пучок на затылке; она расхаживала в узком золотистом платье и экзотической маске павлина. С первого взгляда Бобби понял подоплеку этого вызывающего костюма. А потом он переключился на Джимми, пожиравшего Сьюзен глазами и переставшего уделять внимание Кэтрин.

В итоге он резко оборвал разговор, неуклюже извинился и увел Сьюзен. Потом они дружно обсуждали столь вызывающее поведение Джимми и чувствовали то смутное моральное превосходство, которое всегда испытывает одна пара, когда встречает другую — богатую, преуспевающую и так далее, но испорченную.

Бобби опустил голову. Черт, он не хотел сейчас об этом вспоминать.

— Мы ее поймаем, — повторил Копли. — А вы знаете, Кэтрин не из тех женщин, кто достойно принимает поражение. Первый признак реальной угрозы — и она кого только не приплетет. Вы ведь не хотите, чтобы вас подхватило течением, мистер Додж?

— Вы даете мне время подумать? — язвительно спросил Бобби. — Ну-ка, я угадаю. До пяти часов вечера завтрашнего дня.

Копли нахмурился.

— Теперь, когда вы сами это сказали…

— Да, да, завтра. Я вам позвоню. — Бобби сделал широкий жест, предлагая им подняться со старенькой кушетки и выйти. Д.Д. странно на него посмотрела.

— Последнее, — сказал Копли, останавливаясь на пороге. — Где вы находились вчера с десяти вечера до часу ночи?

— Убивал Тони Рокко, разумеется.

— Что…

— Спал, черт вас подери! Спасибо, что пришли и обхамили меня в моем собственном доме! Проваливайте.

Копли по-прежнему торчал в дверях.

— Дело серьезное…

— Это мое дело, — отозвался Бобби и захлопнул дверь.

Глава 22

Ответить на звонок оказалось не слишком удачной мыслью, особенно сейчас. Теперь нужно было общаться с позвонившим, а тот выражал крайнее недовольство.

Клиент приказал сделать так, чтобы случившееся выглядело как несчастный случай или, на худой конец, как убийство с целью ограбления. Но если человека зарезали кухонным ножом — это уж никак не похоже на несчастный случай!

— Я вам уже говорил, что не могу его контролировать.

— Теперь за работу принялась полиция, Робинсон. Дело становится чертовски запутанным.

— Вряд ли его это беспокоит.

— Почему? Потому что он знаменитый «мистер Босу»? Кстати, что означает его прозвище?

— Кажется, так по-японски называется один гимнастический снаряд.

— Не понимаю.

— Нечто вроде полусферы. Одна сторона плоская, а вторая выпуклая. На ней балансируют в упоре присев. А если перевернуть эту штуку, то можно делать на ней выжимания со штангой. Ее часто используют в тюремных спортзалах.

— Робинсон, вы хотите сказать, я нанял человека, который считает себя тренажером?

— Вы наняли человека, охотно причиняющего другому боль.

Клиент несколько секунд молчал. Робинсон тоже.

— Он готов к следующему заданию?

— Готовится. Но есть одно небольшое препятствие.