Книга И быть подлецом - Рекс Стаут

— Это ложь, — сказал Андерсон. — Вы лжёте.

— Даже если это так, то потерпите — я скоро закончу. Мисс Венс, некоторые вещи теперь не столь важны, как раньше. Вы слышали то, что я сказал? Это правда?

— Да.

— Мистер Стронг?

— Не думаю, что…

— Признайте, ведь вы находитесь в той же комнате и в том же кресле. Это правда?

— Да.

— Мистер Медоуз?

— Думаю, этого достаточно. Итак, мистер Андерсон…

— Поздно, — презрительно усмехнулся президент. Я ушёл из этой чёртовой программы.

Вулф покачал головой:

— Они это пережили. У них был выбор из шестнадцати предложений. Нет, мистер Андерсон, вы в незавидном положении. Вы протестуете против шантажа, но вас самого шантажируют. Это правда, что газеты редко обижают людей, делающих рекламу, но вряд ли какая-нибудь из них откажется в красках описать, что продукт, который мисс Фрейзер удачно навязывала десяти миллионам американцев, вызывает у неё такое расстройство желудка, что она не могла проглотить и чайной ложечки. Наверняка газеты этим заинтересуются, и они как раз успеют опубликовать это к утру понедельника.

— Сукин сын! — Андерсон всё ещё оставался на прежних позициях. — Они не будут трогать эту тему. Правда, Фред?

Но специалист по рекламе из отдела информации застыл от ужаса и не мог сказать ни слова.

— Думаю, что напечатают, — настаивал Вулф. — За одну газету я вам ручаюсь. Открытая публикация может быть лучше, чем толки, которые распространяются повсюду, стоит только начать. Вы знаете, что такое слухи. Какие-нибудь дураки скажут даже, что не было необходимости добавлять что-нибудь в «Хай спот», чтобы отравить Орчарда. Действительно, здесь есть хорошие перспективы для шантажа. И что вам нужно сделать, чтобы прекратить это? Нечто отвратительное? Совсем нет. Просто скажите мне, почему вы неожиданно решили выйти из игры?

Андерсон посмотрел на Оуэна, но Оуэн не отводил глаз от Вулфа, видя в нём олицетворение зла.

— Изворачиваться бессмысленно, — сказал Вулф. — Я подготовился к тому, чтобы вытащить это из вас. Вчера я целый день занимался этим и сильно сомневаюсь, что меня удовлетворит что-нибудь, кроме того, о чём я уже сказал. А именно: что-то или кто-то убедил вас в том, что именно мисс Фрейзер угрожает опасность быть обвинённой в убийстве или шантаже. Тем не менее можете попытаться.

— Мне не нужно пытаться. — Он был упрям как чёрт. — Я говорил вам вчера. Я назвал эту причину тогда и назову её сейчас.

— О, ради Бога! — запричитал Фред Оуэн. — О Боже мой!

— Чёрт подери! — выпалил в его сторону Андерсон. — Я дал слово! Я связан обязательством! Я обещал!

— Кому? — резко спросил Вулф.

— Ладно, — сказал с горечью Оуэн. — Давши слово, держись, а не давши, крепись. Это всё разрушит! Это динамит!

— Для кого? — настаивал Вулф.

— Я не могу вам этого сказать и не скажу. Это часть моего обещания.

— Ах, так! В таком случае всё очень просто. — Вулф посмотрел влево от себя. — Мистер Медоуз, гипотетический вопрос. Если вы тот человек, которому мистер Андерсон дал клятву, не дающую ему говорить, вы освобождаете его сейчас от неё?

— Это не я, — сказал Билл.

— Я вас спрашиваю не об этом. Вы знаете, что такое гипотетический вопрос. Пожалуйста, ответьте на это «если». Если это были вы, вы освобождаете его?

— Да.

— Мистер Трауб, такой же вопрос. Учитывая это «если», вы освобождаете его?

— Да.

— Мисс Венс?

— Да.

— Мистер Стронг?

Конечно, у Талли Стронга было около минуты, чтобы обдумать свой ответ. Он сказал:

— Нет!

Глава 25

Одиннадцать пар глаз уставились на Талли Стронга.

— Ага, — пробормотал Вулф. Он откинулся назад, глубоко вздохнул, и на его лице появилось удовлетворённое выражение.

— Замечательно! — раздался голос. Это был профессор Саварезе. — Это так просто!

Если он надеялся привлечь к себе чьё-нибудь внимание, его ждало разочарование. Все смотрели на Стронга.

— Я благодарен судьбе, что мне повезло, — сказал Вулф. — Если бы я начал с вас, мистер Стронг, и вы бы ответили отрицательно, с остальными всё было бы непросто.

— Я только ответил на гипотетический вопрос, — настаивал Талли. — Это ничего не значит.

— Разумеется, — согласился Вулф. — Если рассуждать логично, то ничего, но я видел ваше лицо, когда вы поняли, что вам предстоит, когда вы осознали дилемму, с которой вы столкнётесь через несколько секунд, и мне этого достаточно. Теперь вы собираетесь следовать логике?

Талли не собирался этого делать. Его лицо говорило достаточно не только тогда, когда он находился в ожидании, оно оставалось таким до сих пор. Мышцы вокруг его тонких сжатых губ напряглись, как будто он отдал команду произносить слова.

— Я просто ответил на гипотетический вопрос. — Это всё, что он мог сказать. На него было жалко смотреть.

Вулф снова вздохнул.

— Хорошо. Думаю, что должен кое-что вам объяснить. Я не упрекаю вас за то, что вы так упрямы в этом вопросе, поскольку ваш ответ может быть расценен как то, что раньше вы поступали неподобающим образом. Я говорю не о том, что вы скрыли информацию от полиции, — большинство людей этим занимается и по причинам гораздо менее значимым, чем ваша. Я имею в виду то, что вы поступили неподобающим образом по отношению к своим нанимателям. Поскольку вам платят сразу восемь спонсоров, вы должны проявлять лояльность к каждому из них. Но вы не предупредили их, что мисс Фрейзер направляется или может направиться по опасному пути — к позору и беде. Это как раз та информация, в которой они заинтересованы. Вы посвятили в это только мистера Андерсона. Я думаю, за хорошую плату.

Вулф поёжился.

— Но теперь всё кончено. — Он повернулся в мою сторону: — Кстати, Арчи. Поскольку мистер Стронг скоро начнёт рассказывать, откуда он узнал, что это была мисс Фрейзер, лучше посматривать за ней. Она способна на всё и очень проворна. Осмотри её сумку.

Кремер встал:

— Я не собираюсь…

— Я обращаюсь не к вам, — отрезал Вулф. — Не мешайте. Разве вы не видите, как это сложно? Я сознаю, что у меня всё ещё нет никаких доказательств, но я не собираюсь давать этой женщине возможность продемонстрировать в моём кабинете свою необыкновенную ловкость. Арчи?

Я поднялся из кресла и направился к противоположному концу стола Вулфа, но я находился в достаточно затруднительном положении. Я не могу использовать силу против женщины, поскольку ни одному мужчине ещё не удавалось проделать это успешно. Однако Вулф уже добился того, что зрители были на моей стороне. Когда я протянул руку в сторону красивой кожаной сумки Мадлен Фрейзер, она особенно пронзительно посмотрела своими серо-зелёными глазами и резко сказала: