Книга Роковая неверность - Алексей Макеев

– Черт бы тебя побрал! – выругался Елизаров.

– Хозяева! – крикнул Ефремов.

Жорик кинулся назад к дому. И везде на его пути, куда он ни тыкался, попадалась сетка. Нагородили здесь. Лезть через сетку, значит, выдать свое присутствие. Привольнову ничего не оставалось, как вернуться в дом. Он скользнул в прихожую, прикрыл дверь и накинул крючок. Почти тотчас к двери подошли милиционеры и дернули за ручку.

– Хозяева! – крикнул на этот раз Андрей.

Жорик затаился. Вот положение. Дверь снова задергалась.

– Нет никого, что ли, дома? – неизвестно к кому обращаясь, произнес капитан.

«Если скажу, нет, не поверишь же, – усмехнулся про себя Жорик. Но ему было не до смеха. Бежать нужно отсюда, но как? – Может быть, все же уйдут?» – стал тешить себя надеждой Привольнов. Не тут-то было. Снова залаяла собачка, на сей раз радостно. Хозяйка вернулась с работы. Она обошла дом и, наткнувшись в темноте на двоих мужчин, испуганно вскрикнула:

– Кто здесь?

– Милиция! – басовито изрек Елизаров. – Вы Екатерина Васильева будете?

Не любила ментов Катя. Достали они ее своими проверками. Чуть что в поселке случается, к ней бегут. А все из-за ее плохой репутации.

– Ну, я, – с вызовом сказала женщина. – Чего надо-то?

– Афганец нужен, – заявил капитан. – Мы слыхали, он у тебя обретается.

– Ну, бывает, и что?

– Да так, поговорить с ним хотим.

– А ордер на обыск у тебя есть?

Капитан уже понял, с какого сорта человеком имеет дело, заговорил грубо, фамильярно:

– Мы не обыскивать тебя пришли, а поговорить с твоим сожителем. А если тебе нужен ордер, то и его представим. Только ты об этом потом очень и очень пожалеешь. Найдем какой-нибудь порошок, посадим тебя на пяток лет на зону. У нас как раз план по задержанию наркодилеров не выполняется.

– Да не пугай ты меня, мент, пуганая уже, – отмахнулась Катя, но тут же озабоченно спросила: – Афганец натворил что-то?

– Еще бы! Старуху одну грохнул, из дома ее диски компьютерные упер, да куртку кожаную и еще кое-что из одежды зятя прихватил. Ну-ка, признавайся, красавица, ты тоже с ним в убийстве участие принимала?

Грубый наезд на свидетеля сработал. Катя сломалась.

– Да ты что, мент, с ума сошел? – проговорила она тоном оправдывающегося человека. – Я понятия не имею ни о каком убийстве. А в кожаной куртке Афганец действительно сегодня пришел и диски притащил. Сказал, что мы миллионерами скоро будем.

В точку Елизаров с Ефремовым попали, прибыли именно туда, куда нужно.

– Когда он приехал? – заметно повеселевшим тоном поинтересовался Андрей.

– Утром, наверное. Точно не знаю. Когда я на обед пришла, он уже дома был.

– Вот и ладненько. А сейчас он дома?

– А кто его знает.

– Ну, давай открывай, – с нотками нетерпения потребовал капитан. – Посмотрим.

Раздалось позвякивание ключей, затем Катя удивленно сказала:

– Так дверь же изнутри на крючок закрыта. Дома небось Афганец. Витя! – закричала она, и дверь стала сотрясаться от ударов по ней кулаком. После нескольких попыток достучаться и докричаться женщина высказала предположение: – Напился, наверное, и спит.

– Ломать дверь нужно, – заявил Борис.

– Вот еще! – возмутилась Катя. – Я и так открою. У меня в пристройке нож есть. Как раз подойдет. Суну в щель и сброшу крючок.

Жорик не стал дожидаться, когда двери откроются, и он нос к носу окажется с двумя оперативниками и хозяйкой хибары. Потихоньку на цыпочках стал удаляться в глубь дома. В зале на ощупь прокрался к окну, осторожно открыл шпингалет и, распахнув его, выскользнул наружу. Оказался Привольнов на заднем дворе в тесном пространстве, огороженном опять же железной сеткой, заросшей с обеих сторон кустами смородины. Ловушка. Едва Жорик прикрыл окно, как в доме раздался топот, стал включаться свет, а затем Катя истошно закричала:

– А-а!.. Убили! Витя! Витенька!

«Ну, началось!» – подумал Жорик и плотнее прижался к стене дома.

– Спокойно, гражданка! – громко потребовал Елизаров. – Ничего не трогать! Здесь произошло убийство, вы можете уничтожить улики! Выйдите из комнаты! Живо! Живо!

Рыдающую Катю вывели. Ефремов по мобильнику стал звонить в милицию, вызывать опергруппу. Жорик же решил воспользоваться суматохой и незаметно ускользнуть со двора. Однако, едва он собрался сделать шаг к ограде, как к окну кто-то подошел и с треском распахнул его. Привольнову пришлось присесть. Свет из окна падал дальше того места, где сидел Жорик, так что человек его не заметил. Он закурил и выпустил в окно струю дыма.

– Вызвал группу? – спросил человек голосом Елизарова.

К окну подошел Ефремов.

– Вызвал, – сообщил он и щелкнул зажигалкой. Борис тоже закурил и с шумом выпустил дым. – Обещали в течение часа подъехать. Черт возьми, второй труп за сегодня. Пока управимся, за полночь будет. Опять домой бог знает когда вернемся.

– Такова судьба оперативника, – невесело откликнулся Елизаров. – И что ты обо всем этом думаешь?

– Ты о трупах, что ли?

– А о чем же еще.

– А кто его знает. Старуху-то Панину Афганец убил, это ясно. А вот кто его? Нужно Привольнова этого потрясти. Он же все диск разыскивал. И на Афганца он вывел, угадал, каким путем тот скрылся с места преступления.

– Ну да, – согласился капитан. – Если бы консьержка, та худая, нам о расспросах Привольнова не сообщила, Афганца в жизни бы не вычислили.

Борис стряхнул пепел за окно.

– Брать нужно Привольнова.

– Рановато еще. Посмотрим, что экспертиза скажет. Если Афганца убили до шести часов, то Привольнов здесь ни при чем. Он все это время на виду у нас и у Кременчука был. А вот если после…

На сей раз стряхнул пепел Елизаров, попал на голову Жорику. Он потряс головой.

«Вот именно, – подумал Привольнов. – Если Витька недавно грохнули, то я пропал». Сейчас ни в коем случае нельзя попадаться в руки оперов. Задержат, как у них говорится, до выяснения обстоятельств. А Жорику в камеру никак нельзя. У него уже образ преступника нарисовался, еще пара штрихов, и он окончательно с его личностью определится, ну и по горячим следам постарается его взять соответственно. А так проваландается в камере, время упустит, преступник успеет замести следы. Ноги у Привольнова затекли. Он поменял позу. Отойдут милиционеры когда-нибудь от окна или так и будут торчать, пока опергруппа не приедет?

Драная собачонка спасла Привольнова, задержав во дворе Елизарова и Ефремова, но она же и выдала его. Песик неожиданно выскочил из-под дома и с радостным повизгиванием начал ласкаться к Жорику. Привольнов оттолкнул его, но было уже поздно. Елизаров высунулся в окно, вгляделся в темноту и, заметив силуэт человека, воскликнул: