Книга Семейные тайны - Чингиз Абдуллаев

Берндт огорченно молчал. Он уже понимал, какие последствия сулит подобный скандал. Из-за него он уже никогда не поедет в Россию в качестве генерального представителя своего банка.

Менцель поднялся и подошел к Мадлен:

– Очень сожалею, фрау Ширмер, но я вынужден буду предъявить вам обвинения сразу в двух предумышленных убийствах.

– Ничего подобного, – возразил Берндт. – В первом случае это был просто несчастный случай.

– Думаю, что мы будем обсуждать этот вопрос уже с вашим адвокатом, – ответил следователь.

Эпилог

На следующий день Эмма приехала к Дронго в отель, когда он уже собрал свои вещи, готовясь уехать. Они встретились в холле отеля. Молодая женщина находилась в состоянии мрачной меланхолии: вчерашняя разоблачительная речь Дронго, с одной стороны, ее потрясла, а с другой – повергла в состояние ужасной депрессии. Она неожиданно осознала, что оба убийства были замыслены и исполнены для получения наследства тети Сюзанны. Может, поэтому, приехав проститься с Дронго, она была в таком мрачном настроении.

– Вы уезжаете? – печально спросила Эмма.

– Да. Через двадцать минут такси отвезет меня на Центральный вокзал, – сообщил Дронго. – Сейчас сюда принесут мой чемодан.

– Я так и подумала, – вздохнула молодая женщина. – Где вы были сегодня вечером? Я звонила до полуночи на ваш мобильный и в отель.

– Отмечали завершение расследования с комиссаром Реннером, – признался Дронго.

– У вас тяжелая профессия, – убежденно произнесла Эмма. – Вам приходится быть таким безжалостным и недобрым.

– Врач, который лечит больного, обязан прописывать ему горькие лекарства и болезненные уколы. Иначе невозможно выздороветь. А юристы – это врачи общества, – задумчиво сказал Дронго, – и мы пытаемся лечить болезни общества иногда слишком радикальными методами. Но других инструментов у нас просто нет.

– Что будет теперь с Мадлен?

– Не знаю. Это решит суд.

– Герман уже нашел ей лучшего адвоката в Германии, – сообщила Эмма.

– Правильно. Это же его сестра…

– …которая хотела подставить его жену, – быстро закончила фразу Эмма.

– Плохое забывается скорее, – пожал плечами Дронго, – а он, как старший в семье, обязан помогать своей сестре. Тем более они так наказаны смертью матери – всю оставшуюся жизнь Мадлен будет об этом помнить. Нет такого наказания, которое было бы хуже этого.

– Как вы смогли так быстро провести экспертизу ее платья? – поинтересовалась Эмма. – И как оно попало к вам?

– У меня не было ни платья, ни ключей от ее комнаты, – признался Дронго. – Я просто помнил, в каком именно платье она была. И сыграл именно на этом. Я знал, что рано или поздно Мадлен не выдержит и сорвется. Был в этом уверен. Что и произошло. А следов на платье, возможно, и не было. Хотя блестки от платья я нашел на полу в библиотеке.

– Значит, вы еще и блефовали? – покачала головой Эмма.

– К этому моменту я уже был уверен в правильности своей версии. Мне нужно было, чтобы ее подтвердила сама Мадлен. Что она и сделала.

Эмма посмотрела на часы и неожиданно усмехнулась.

– Я бегала за вами несколько дней, а вы ловко уходили от меня. Оказывается, в эти дни вы бегали за другой женщиной, чтобы разоблачить убийцу.

Дронго улыбнулся. Взял руку Эммы и, наклонившись, поцеловал.

– Только не говорите, что мы останемся друзьями, – попросила молодая женщина, – ненавижу эти слова. Когда ничего не получается между мужчиной и женщиной, обычно говорят, что мы останемся друзьями.

– Тогда останемся просто хорошими знакомыми, – предложил Дронго. – В конце концов, не забывайте, что у нас уже больше десяти лет стажа нашего знакомства. Согласитесь, что это впечатляет.