Книга Достояние леди - Элизабет Адлер

В интерьере дома не слишком сочетались дубовая резная лестница в якобинском стиле,[1]приобретенная бароном у разорившегося аристократа, с каминами в стиле ампир. Высокие узкие окна, как в церкви, пропускали мало света.

Ферди Арнхальдт сидел в своем кабинете на втором этаже. Здесь ничего не менялось со времен его прадеда: панели мореного дуба, то же вместительное кожаное кресло, тот же массивный письменный стол. Посредине стола на небольшой бархатной подушечке лежал изумруд. У Ферди не было никаких сомнений в том, что это знаменитый изумруд Ивановых. Ферди имел все основания для торжества: он обвел вокруг пальца таких опасных конкурентов! Да, покупка обошлась ему в девять в лишним миллионов, но камень стоил этих денег. И Ферди был нужен не изумруд – он не был утонченным ценителем драгоценностей: его интересовала загадочная «Леди», владелица камня. Увы, приоткрыть покров тайны над ее именем барону так и не удалось: ни организаторы аукциона, ни сотрудники швейцарских банков не ответили его людям на этот вопрос. Первые просто ничего не знали, вторые свято хранили профессиональную тайну.

Ферди откинулся на спинку кресла – она немного скрипнула. «Надо сказать мажордорму, чтобы разобрался, в чем дело», – подумал барон. Он не терпел, когда скрипела мебель. К прислуге в доме Арнхальдтов всегда предъявлялись крайне жесткие требования. С раннего детства Ферди запомнился один эпизод: прабабушка уволила камердинера за то, что он замешкался на какую-то минуту и запоздал распахнуть перед ней входную дверь. Не были приняты в расчет десятилетия верной службы старика. Отец Ферди, ее внук, пытался защитить сто, но тщетно. Строго посмотрев на молодого человека, старуха отрезала:

– Мне не нужны ленивые слуги. Если Карл не способен справляться со своими обязанностями, ему здесь не место.

Через день Карл был уволен. Его сменила целая череда камердинеров, ни один из которых не задерживался подолгу в доме Арнхальдтов: требования старой хозяйки были слишком строгими, нрав ее – слишком крут.

Ферди унаследовал строгость по отношению к слугам от прабабки: даже сейчас, в восьмидесятые годы двадцатого века, когда квалифицированная прислуга стала огромной редкостью, он без малейших колебаний устраивал камердинерам и горничным выволочки за малейшую небрежность в работе. Плохо вытерта пыль со стола, скрипит кресло, чуть потускнел паркет—слуги рисковали лишиться места. Барон знал, что подчиненные его не любят. И в доме, и в пяти огромных проектных институтах, и на разбросанных по всему Руру заводах о нем говорили: «Железная рука прабабки, стальная копия отца».

Ферди действительно походил на отца: те же холодные голубые глаза, зачесанные назад белокурые волосы, большой нос, мощная челюсть, мускулистое тело.

Жена Ферди часто упрекала его в бесчеловечности. Француженка Арлетт привлекла молодого барона с первой встречи: черные волнистые волосы, большие чувственные глаза, пышная грудь, тонкая талия. К тому же, она умела очаровывать мужчин. Их роман длился всего месяц. Они поженились. Когда Ферди понял, что Арлетт пошла за него только ради арнхальдтовских миллионов, было уже поздно: очаровательная кокетка была беременна. Ферди ни при каких условиях не развелся бы с матерью своего ребенка.

Вскоре Арлетт разрешилась от бремени очаровательной девочкой. Сначала Ферди немного огорчился – он так надеялся иметь сына и наследников, но вскоре всем сердцем привязался к дочери. Четырнадцать лет она была единственной радостью сурового барона. А потом в дом Арнхальдтов постучалась беда: юная Лотта погибла, упав с лошади… Это случилось десять лет назад, и с тех пор ее фотография лежит под стеклом на рабочем столе Ферди.

После гибели дочери Арнхальдт так и не развелся с женой. Горький опыт женитьбы на Арлетт многому научил Ферди. Рассчитывать на бескорыстную любовь ему не приходилось – он был слишком богат. Конечно, при желании Ферди мог бы за считанные минуты добиться развода с Арлетт, но, пока такое желание не возникло, он предпочитал держать ее подальше – в роскошном особняке на берегу Средиземного моря в Монако.

Ферди подошел к висевшей над камином картине. Безвкусный пейзажик резко контрастировал с роскошной обстановкой дома. Ни один вор не польстился бы на такую дешевую поделку – на это и рассчитывал прадед Ферди, специально купивший у уличного художника этот «шедевр», чтобы замаскировать спрятанный в толще стены сейф.

Ферди Арнхальдт нажал потайную кнопку – картина медленно отошла вправо, обнажив бронированную дверцу с хитрым цифровым замком. Ферди набрал шифр, и дверца плавно открылась. Содержимое сейфа едва ли заинтересовало бы обычных воров, но для врагов Арнхальдта оно представляло огромную ценность: там хранились секретные документы. Ферди достал коричневый конверт и вернулся к столу. Достав из конверта пачку фотографий, он принялся внимательно рассматривать их.

На первой фотографии был запечатлен дед Ферди. Снимок сделан по случаю его вступления во второй брак. На бароне строгий серый костюм; несмотря на свои пятьдесят два года он сохранил прекрасную форму. Его жена казалась полной противоположностью суровому магнату сталелитейной промышленности: мягкий добрый взгляд, нежные черты лица.

На втором снимке изображалась та же самая женщина– жена его деда. Она сидела на стуле, а за ее спиной стояла симпатичная белокурая девочка.

Третий снимок был очень старым: Аннушка Иванова в своей знаменитой диадеме с гигантским изумрудом в центре.

Наверное, уже в сотый раз Ферди сравнивал лица княгини Аннушки и белокурой девочки со второй фотографии. С каждым разом он все больше и больше убеждался в их сходстве.

Отодвинув фотографии в сторону, Ферди вынул из конверта пачку бумаг. Это были пожелтевшие от времени договоры об аренде, датированные серединой 20-х годов: правительство Союза Советских Социалистических Республик предоставляло компании Арнхальдта право на пользование раджастанскими копями, в том числе – копями, принадлежавшими до революции семье Ивановых. Именно там добывался бесценный вольфрам, без которого промышленная империя Арнхальдтов была бы обречена на разорение. Да, на протяжении семидесяти лет предки Ферди и он сам были вынуждены платить дань за пользование этими копями незаконным владельцам – Советам. Но сейчас у Ферди наконец появилась перспектива окончательно завладеть бесценными месторождениями вольфрама. Много лет назад его дед был на полпути к обладанию раджастанскими копями – теперь ему предстояло довести дело до конца. Ферди Арнхальдт знал, что на карту поставлена судьба всей его промышленной империи. Он был готов на все.

С нетерпением посмотрел на часы. Было без одной минуты три. Ровно через минуту должен раздаться звонок, которого он так ждал. Шестьдесят секунд тянулись мучительно долго. Старинные каминные часы пробили три раза, но телефон молчал. Прошло еще целых пять минут, и наконец зазвенел телефон. Ферди снял трубку:

– Заставляете себя ждать, – процедил он, но вдруг изменившимся голосом, проговорил: – Извините, пожалуйста, я ждал звонка другого человека.