Книга Ушедший Род. Книга 3: Неофит - Валерий Листратов

тут помню всего три месяца жизни, — ты знаешь про эти кристаллы. Узнать несложно — у тебя очень мало контактов, но я был бы очень признателен, если бы ты нам сэкономил время. Дрянь действительно неприятная.

Что ж. Неожиданно. Немного жаль Клауса, шансы на небо у него только что стремительно покатились к нулю. Но допускать пилота на кристаллах к пассажирскому трафику — та еще идея.

— Дрянь продают рядом с портом, в пакгаузах. Знаю про нее от водителя больнички, где я обретался. Найдете, думаю. — Безопасник кивает. — А что это за препарат, откуда он, знаете?

— Нет. Алхимики даже не могут понять — минерал это, или часть живого чего-то. Там и то, и то присутствует. — Матвей тихо рассказывает. — Мы не знаем откуда появляются партии, но всегда появляются в городках-транспортных узлах. Объемы — огромные. Мы часто успеваем изъять большую часть партии, но меньшая всегда успевает попасть на рынок. Так как очевидной опасности от этой дряни нет, законом ее существование не запрещено. То, что она провоцирует агрессию — пока что подтверждено только редкими наблюдениями и только опытным путем. Мы вообще до сих пор не можем понять, как кристаллы действуют на организм.

— Это правда, — отвлекается Савва от предпоследнего лицеиста. Следующим должен садится уже Длинный Сергей. — Я даже заказывал их на опыты, но совершенно непонятно, что это такое — оно инертно ко всем проявлениям магии. Ничего не показывает, но в тоже время, кристаллы полные — они все время одной и той же температуры, нагревай их, или охлаждай. И просто разрушаются, если поднимать температуру до сотни, или делать меньше, чем минус сорок. Что косвенно указывает, что это все-таки живое что-то.

Опять испытываю неприятное чувство, что что-то вертится на языке, но не могу вспомнить. Уже не в первый, и даже не во второй раз.

— А сейчас у тебя они есть? — решаю уточнить. Может это подтолкнет мою память?

— Нет. — пожимает плечами. — Зачем мне они здесь? Это просто, как бы сказать, глупая загадка для целителей — она не имеет решения. Так, на досуге подумать, чем бы эти кристаллы еще потыкать. Реакции то никакой.

— Жаль, — чуть морщусь я. Понятно. Не в этот раз, опять.

— Знаешь, — подводит итог занимательному разговору Матвей. — Вроде бы в изъятых материалах у Степанова, по твоему делу, эти кристаллы фигурируют. Я поэтому немного удивился, что ты знаешь, как они работают на обычных людей. Но если твое предположение оправдается, то ваш бывший ректор умирать будет очень долго и с пользой для Империи. Простым судом и казнью он уже не отделается. Тут все сложнее.

Пожимаю плечами. Мне это теперь совершенно безразлично.

— Садись. — приглашает меня последним на стул Савва.

— Так что с лицеистами? — уточняет Матвей. — Сколько мне времени резервировать еще?

— Им поставлю печати в течении часа всем, — качает головой целитель. — В вашем присутствии больше необходимости нет, от меня вы ничего нового не узнаете… А…нет. Подождите. — Водит жезлом над печатью. — Вот ему печать просто свернули мастер-ключом. Вроде моего. — Показывает жезл. — Такие амулеты есть в единственном экземпляре у ректоров учебных заведений. Они существуют на случай повреждения жезла. Функция там только одна — сворачивать печать полностью. Вот здесь задействован скорее всего именно этот функционал. Теперь все. Больше ничего нового вам не сообщу. Все печати ломались одним алгоритмом и одним артефактом. Кроме вот его. Но это я уже сказал.

— Хорошо. — Кивает представитель Тайной Экспедиции. — Это мне и надо было знать. Всё, — обращается к подросткам. — Господа, на этом я вас оставляю. Документы будут подготовлены на днях. С вами беседу проведет наш сотрудник — Степанов Павел Андреевич. Скорее всего завтра. Все спокойно ему излагайте. Ваши показания будут записаны, и использованы для следствия. Может быть помогут спасти еще нескольких плененных. Так что точно пойдут на нужное дело. Подъемные и изменения в учете ваших контрактов получите на руки сразу после разговора со Степановым. Кроме этого, подпишите пару новых документов. Внимательно их изучите, но там никаких подвохов не будет. Так. Что еще? Если что-то вспомните, что мне точно нужно знать, передавайте вот через него, — указывает на меня. — Или, лучше, через Степанова. На этом всё. Вопросы?

— Мы остаемся в этом лицее? — уточняет один из парней не отсюда.

— Да, мы уже обговорили это с вашим новым ректором. При вас же. Вы переводитесь сюда, — кивает Матвей. — Еще вопросы? Нет? Вот и хорошо. Савва, — обращается напоследок к целителю. — Подготовь мне официальное заключение по всем одиннадцати сломанным печатям, и отдельно твое заключение по его случаю, — кивает на меня. Целитель только глаза закатывает. И я его в общем понимаю — куча работы поднятой на пустом, в общем-то месте. — Всё. Надеюсь, мы с вами больше не увидимся.

Подростки согласно гомонят и кивают.

— И не надейтесь, — тихо под нос бурчит себе Савва, — от этих так просто не отделаетесь.

Я его слышу только потому что сижу на стуле рядом с ним. Правда, судя по легкой усмешке безопасника, он тоже слышит немного больше, чем обычный человек.

Матвей уходит в сторону охраняемого бывшего ректора.

— Ну что же, Рысев. С тебя и начнем. — Савва ухмыляется. — Будет, в отличии от них, — кивает на ребят. — Немного неприятно. Разворачивать печать немного больнее, чем ее ставить.

Я слегка пожимаю плечами. Псевдоцентры у меня так и существуют, так что ничего такого я не ожидаю. А зря.

Меня словно ударяет током, и мгновенно врубаю ускорение. Сейчас не до экономии.

Печать второй раз разворачивается невероятно грубо, и если бы не ускорение — рисковал бы получить этот конструкт себе на реальные нервные центры. А так — успеваю. Печать встает опять на тоже место. Убираю ускорение.

— Ну, видишь, даже пары секунд не прошло. — чуть ухмыляется Савва. Сочувственно добавляет. — Ладно, посиди у окна. Это нормально.

Встаю на ноги. Тело немного дрожит — похоже хорошо помнит, что только что с ним происходило. Посижу.

Отхожу к окну. На пару минут прикрываю глаза. Но не получается даже задремать. Поскольку ощущаю вполне себе знакомую сигнатуру. Кажется в больничку спешит мой личный учитель, теперь уже официально.