Книга Просветитель. Трудно быть бароном. - Илья Городчиков

яростно суча оставшимися конечностями. Воин попытался выползти из тяжеленного коня, упираясь сразу всеми конечностями. Меня же сразу охватил боевой азарт, и я прижал ногой руку рыцаря с зажатым в ней мечом. Его взгляда увидеть мне удалось, но я чувствовал, что конник ощущает внутри себя страшную смесь ярости, боли и отчаяния. Вот только выжить ему в этом сражении сегодня было не суждено. Сунув полуторник обратно в ножны и выхватив из ножен узкий кинжал, формой клинка, напоминающей стилет, который резким ударом вонзил прямо в щель забрала шлема, почувствовав, как под сталью лопнул глаз кавалериста, а дальше и вовсе вошёл в упругий мозг. Рыцарь в последний раз взбрыкнул под телом умирающего коня, после чего затих, тогда как сражение только разгоралось. Эффект неожиданности был настолько сильным, что войско графа далеко не сразу догадалось оказать хоть какое-то сопротивление и в короткие сроки было разбито на несколько частей. Баронские войска наседали, всё больше оттесняя многочисленного врага, отступить который на узкой дороге меж холмов просто не мог. Пожалуй, что только кавалеристы в короткие сроки собрались и начали отбиваться. Это было неудивительно, ведь они были одними из немногих действительно профессиональных бойцов, которые не поддавались панике от засады. Бой шёл уже несколько минут и рядом со мной Дерек рвал какого-то пехотинца на куски, разрубая его грудь размашистыми ударами своего полуторного меча, а болты и стрелы продолжали сыпаться на головы графских воинов.

Надо отдать должное авангарду. Заслышав звуки начинающегося боя, они моментально развернулись и уже сейчас кавалькадой неслись на помощь сражающемуся графу. Вот только вовремя им преградой стали войска Тортуэ, которым удалось сформировать стену из копий и по первой сдержать напор тяжелой кавалерии, которая не могла набрать всей той убойной мощи на узкой грунтовой дороги, а потому длинные копья стали для них серьёзной преградой. Затем к ним на помощь вовсе подоспели мои бойцы, довершая разгром немногочисленного конного авангарда.

Не прошло и четверти часа перед тем, как ряды графского войска дрогнули. Кто-то из пеших постарался пробиться сквозь наседающие войска баронов и ушмыгнуть глубоко в лес, где их не достанут ни свистящие повсюду стрелы и болты, ни острые мечи воинов. Удавалось это ни у многих и всё больше бегущих замертво падали на землю. Только арьергард воинства графов решился организовать вокруг себя хоть сколько-то уверенное сопротивление. У них было не очень много воинов, но постепенно кавалеристы начали оттеснять прущих на них бойцов, отступая обратно к броду. Они кололи копьями, рушили головы перначами, рубили топорами и мечами, значительно увеличивая потери баронского союза. Я хотел бы крикнуть приказ, чтобы солдаты ослабили натиск и отступили, конников на переправе встретит мой засадный отряд, но множественные приказы перемешивались между собой и тонули в общей суматохе, а потому графский арьергард отходил с боем. В это же время конный авангард по большей части порубили, и только одиночные воины смогли вырваться из окружения, прорвавшись дальше по дороге.

Арьергард всё же смог отступить, отбросив сражающийся с ними отряд. Потерь у них практически не было, а потому практически полсотни конников вернулись обратно к броду, скача во весь опор. Пока остатки конницы отходили, то пехота графа погибала. Каждого, кто не догадался бросить оружие, лишали жизни, не смотря на герб и рисунок на доспехе. Даже многие кавалеристы, понявшие бесполезность сражения на спине своего скакуна, спешивались и погибали в пылу сражения. Десятки воинов из мельчайшей знати погибали за правление графа и весьма немногим удавалось попасть в плен и сохранить тем самым собственные жизни.

Когда вражескую пехоту разгромили и некоторые из воинов баронов принялись грабить вражеский обоз, то я собрал остатки своей пехоты и рванулся на помощь своему засадному отряду. Подоспели мы как раз вовремя. Деймону с отрядом было туго. Они приняли всадников как раз во время переправы, накрыв их залпом арбалетов, но даже так это не помогло моментально обрушить сопротивление конников. Часть из них успела переправиться на противоположный берег, а другие же сражались прямо в воде, где их преимущество в высоте играло ключевую роль. На трофейном коне я влетел в воду и со спины скакуна метнул топор в одного из сражающихся кавалеристов. Снаряд полетел не самым лучшим образом, отскочив от латного нагрудника одного из всадников, но это отвлекло его и позволило бьющемуся с ним Деймону пронзить того копьём. Седовласый воин ударил своего противника в бедро, удачно попав прямо под латный набедренник и узкий наконечник вошёл глубоко в плоть, пробив артерию. Всадник рано или поздно погибнет от обширного кровотечения, но даже так Деймон с усилием провернул копьё в ноге конника, расширяя и без того страшную рану.

- Отпускайте их! – рявкнул я своим воинам, которые продолжали сражение в воде, - Победа и так уже за нами.

Я видел, как несколько тел моих воинов уже покоились под не самой чистой водой брода, а потому сражение уже не имело смысла продолжать. Пусть часть графской кавалерии отступит, но в этом сражении и без того графство понесло громадные потери, восстановить которые быстро не получится, а Ламур потерпел поражение. У него и без того нет никакой возможности совершить реванш, ведь армия потеряна и возродить в короткие сроки её уже не получится. Конечно, подсчитать наши потери ещё не удалось, но что-то мне подсказывало, что они будут значительно меньше, чем у попавшего в засаду Эгорта Ламура.

Вспомнив об убитом графе, я моментально приказал отряду Деймона оттягиваться в сторону основного войска и сам двинулся туда. К этому моменту мятежные бароны уже собрались вокруг трупа графа, с интересом рассматривая его бездыханное тело.

- Ваш план сработал, Блез! – радостно заявил Тортуэ, отстёгивая крышку с фляги и вливая в себя её содержимое, - Считаю, что наше восстание удалось!

Эгорт был мёртв. С его тела уже стащили доспех, но болт в голове не позволял стянуть шлем, из-за чего нам оставалось только смотреть в остекленевшие глаза Эгорта Ламура, который не успел осознать своего поражения перед смертью.

- Стоило разрешить мне перйти через границу, Эгорт. Тогда ты мог бы ещё пожить год-другой. – прошептал я одними губами, хлопая по шлему уже почившего графа.

Глава 21

- Эадеус, ты проиграл! Сдавайся!

Удивительно, но после поражения графа в Кабаньей Пуще Джон сдаваться был не намерен. Оставшиеся верными почившему графу воины убежали к последнему и единственному его союзнику, принявшись оборонять замок. Весьма