Книга Талисман Империи - Георгий Григорьянц

и говорил:

– Я заставлю тебя подчиниться, ты будешь трепетать при одном упоминании моего имени.

На его голове, перевязанной льняными бинтами, красовалась, съехав набекрень, золотая диадема династии Арташесидов с орлами и звездой, все пальцы рук были унизаны перстнями, на шее – ожерелье, а красные сапожки обзавелись жемчужинами.

– Государь, ты больше похож на парфянского вельможу, чем на армянского царя, – громко сказал Вахинак.

Арат, довольный собой, парировал:

– Золотые украшения, жемчуг, драгоценные камни – побрякушки, которые заставляют одних пресмыкаться, а других мучительно переживать, что недостаточно накопил. Моя мать Эрмина говорила: «Мудрость ценнее золота». Она ошибалась. Ценность моего великодушия зависит от величины золотого запаса. Пусть будет столько, чтобы дух захватывало! Вахинак, я все продумал. Во-первых, мы увеличим налоги, особенно с крестьянских общин. Во-вторых, разрешим долговое рабство.

– Очень рационально, – похвалил царедворец.

– В-третьих, – продолжил царь, – поборы и повинности народ должен платить не только своему нахарару50, но и непосредственно в пользу царя. И, в-четвертых, хочу, чтобы мне ежедневно воздавались божественные почести в храмах моего имени.

– Все прекрасно, – усмехнулся вельможа, – но неповиновения перерастут в крестьянские бунты, а в столице вспыхнут мятежи.

– Бунты подавлять, виновных казнить! – царь был невозмутим. – Палладиум пока не найден, поэтому успокоим императора Рима царским подарком. В сокровищнице, как мне стало известно, хранится драконий зуб, придающий владельцу мужество, ведь так?

– Так-то оно так, да не совсем. – Вахинак с явным недовольством добавил: – Императору не нужен зуб, он страстно мечтает о Палладиуме.

– Ищем, ищем, не покладая рук! Кстати, ничего не слышно о моей матери? Схватили ли Баграма и Эрато?

– Нет, государь. Эрмина не найдена, Баграм сбежал, Эрато пропала. – И зловеще добавил: – У тебя проблемы.

Арат косо глянул на своего царедворца:

– Проблемы у тебя, Вахинак. Объявившись, царица-мать, которую все почитают, а я опасаюсь, потребует отстранить тебя от должности и непременно будет вмешиваться в государственные дела.

– А Баграм будет мстить. – Вельможа язвительно усмехнулся. – Царица Эрато очень популярна в народе. Как соправителю Тиграна, с точки зрения закона, власть в царстве принадлежит теперь ей.

Монарха передернуло. Подойдя к статуе главного армянского бога Арамазда (в Греции эта статуя изображала Зевса), глядя в обрамленное непослушными волосами и пышной бородой лицо небожителя, съехидничал:

– Устроишь все наилучшим образом! Вахинак, это касается не только бога, но и тебя. Разговор окончен. Арамазд в помощь! Можешь одолжить у него молнии. – Царь развернулся и ушел.

Безрадостное настроение Вахинака сменилось крайней озабоченностью: Палладиум так и не найден, Рим недоволен, враги не обезврежены.

Покои царя тщательно охранялись. Четыре стражника с мечами, топорами, копьями и кинжалами бодрствовали, зорко высматривая подходы к стратегическому объекту – спальне царя. Дверь приоткрылась, в проеме появилась перевязанная бинтами голова монарха и, поворотившись влево-вправо, убедившись, что караулят исправно, исчезла. Арат, оставшись в одной ночной тунике, тщательно закрыл изнутри дубовую дверь на целых три засова и с выражением лица «миссия дня выполнена» стал отходить ко сну. Долго снимал с пальцев рук перстни и кольца, бережно укладывая их на золотое блюдо и, наконец, справившись со сложной задачей, выглянул в окно – все спокойно, месяц светит, звезды мерцают, птицы поют. Приглушив огонек в светильнике, в благостном настроении возлег на кровать, натянув на себя покрывало.

Внезапно огонь масляного светильника полыхнул. От яркой вспышки душа монарха ушла в пятки, зрение на мгновение помутилось, а когда восстановилось, он не поверил своим глазам: у кровати стояла мать. Была Эрмина в золотистом одеянии, черном плаще, хрустальном венце, в руке – золотой меч. У нее на плече сидела немигающая сова и пристально наблюдала за царем. Арат шевельнулся. Сова замахала крыльями, закричала «Уугуу!» и захлопала глазами. Ошеломленный царь захлопал глазами в такт сове и, прикрывшись покрывалом как щитом, таращился то на сову, то на мать. Насилу уняв испуг, заикаясь, произнес:

– Мам-ма? Что ты здесь делаешь?

Величественная Эрмина изрекла:

– Сынок, ты разбазариваешь царские сокровища. Драконий зуб обладает магическими свойствами – исполняет желания…

Бедный Арат сполз с кровати и забился в угол:

– Тебя здесь нет! Это сон!..

–Знаешь, сынок, ты мог бы стать достойным царем. Армения так нуждается в славном правителе. Твой отец был великим человеком, державу сделал сильной, объединил вокруг себя князей…

– Ты – призрак!! – заорал он.

В паническом ужасе царь пополз на четвереньках к арсеналу оружия, украшавшего стену, дотянулся до меча и, схватив, обернулся в злорадном ликовании:

– Меня не провести! Бросить вызов потустороннему есть наслаждение!

Взгляд уперся в мужские сапоги, и это вызвало замешательство. Подняв глаза, закричал:

– Привиделось! Призрак Баграма…

Баграм спокойно смотрел на жалкое ничтожество:

– Неуемная жажда власти пробуждает в человеке порочные наклонности и толкает на постыдные поступки. Ты, Арат, виновен в гибели Тиграна IV и Руфуса.

Артавазд III скорчил злобную гримасу, оскалился и, резво вскочив, обрушил свой клинок на «призрака», но тот невозмутимо рубанул своим булатом с такой силой, что выбил меч из руки царя. Удивленно скосив глаза, царь устремился к двери, в которую на странные звуки из спальни уже ломилась стража. Во дворце поднялась суматоха, караул блокировал все входы-выходы, в гарнизоне объявили тревогу.

Арат, резво открыв все засовы, распахнул дверь и закричал:

– Стража, убивают!!

Выскочив из спальни, побежал по коридорам дворца к Вахинаку.

Управляющий двором, обследовав комнаты царя, резюмировал:

– Тайный ход не найден. Государь, может, тебе все причудилось?

Уже не зная, что и думать, монарх потребовал перенести спальню в другое крыло дворца. «Бесполезно, – решил Вахинак. – Дворец построен 200 лет назад Ганнибалом из Карфагена и пронизан тайными ходами насквозь. Ясно одно: если Арат не сошел с ума, то враги государства здесь, в подвале. И Палладиум тоже там».

Драконий зуб красовался на груди царя. После «встречи» с мамой Арат потребовал не отправлять реликвию в Рим и, как только золотую цепь с зубом занесли в кабинет, тут же надел на себя и загадал желание: «Хочу знать, где Палладиум». Дверь открылась, вошел Вахинак:

– Государь, есть соображения по Палладиуму. Статуя – в подвале твоего дворца.

Царь одобрительно хмыкнул. Расплывшись в улыбке, приказал:

– Иди и принеси!

– Государь, в подвале столько тайных комнат и ходов, что быстрее осла научить говорить, чем найти что-либо там.

– Могут знать долгожители. Спросим у Аветиса, – нашелся царь.

На одном из этажей дворца у стены с затейливым орнаментом стояли царь, управляющий двором и десять стражников. Вахинак произнес кодовое слово: «Хайк», плита из туфа, декорированная мотивами винограда, сдвинулась, и через зияющий проем все вошли в полутемную комнату. В кресле при свете свечей сидел старик, окруженный резервуарами, сосудами, горелками и тиглями. Несмотря на лето, топилась печь: в комнате было жарко.

– Здравствуй, государь! – учтиво сказал старик, не вставая. – Я Аветис, мне 100 лет, я мудрец и алхимик. Тебе, государь, предстоит пройти испытание, в котором раскроются твои сущность и мораль, и мы узнаем, готов ли ты сознательно и твердо следовать добру. Предстоит непростой выбор. Кинжал, что на твоем поясе, пригодится.

– Аветис! – загремел царь. –