Книга Товарищ Сталин. Личность без культа - Александр Неукропный

году эту мразь повымели из Донецка поганой метлой, однако находятся и в России подпевалы из тусовки «демшизы», по сей день продолжающие мусолить все те же бредовые выдумки. Так уж устроено гнилое племя антисталинистов – нацистская пропаганда для них является абсолютным и непререкаемым авторитетом, перевешивающим и реальные доказательства истины, и самый обычный здравый смысл. По-моему, одно это дает им самую полную и исчерпывающую характеристику.

Цифры, факты и мотивы… Опять не складывается!

Вранье и подтасовки – излюбленное оружие «антисталинистов». Сейчас, конечно, не «перестройка» и не конец 90-х. Совсем уже бредовые «страшилки», откровенно взятые с потолка, вроде «десятков миллионов расстрелянных», простите, «не проканывают». И вот тогда в ход идет еще более гаденький приемчик – за основу очередного «обличения» берется реальный исторический факт, однако «накручивается» вокруг него такое, что хоть святых вон выноси. Разберем подобную методику детально на примере знаменитого «закона о трех (в некоторых интерпретациях – пяти) колосках», вскользь упоминавшегося мной выше. Поверьте – оно того стоит. Эта тема является не просто одной из наиболее любимых у разнообразных «разоблачителей сталинских преступлений», она для них прямо-таки «лебединая песня». Ну что ж, приступим, благословясь…

Для начала приведу цитату из публикации на одном из весьма популярных (увы) на нынешней Украине сетевых ресурсов «Обозреватель». Вот что там написано: «7 августа 1932 года Сталин лично написал и утвердил так называемый “закон о пяти колосках”… Это закон, который стал началом страшного геноцида украинцев – голодомора… “Закон о пяти колосках” стал одним из наиболее жестоких. По некоторым данным, на протяжении года по этому закону было осуждено 150 тысяч человек, в частности, детей…» Статья, из которой взята эта выдержка, конечно же, намного более обширна, однако большую ее часть читать нормальный человек может, только крепко зажав нос и побарывая рвотные позывы. Нам же интересны не русофобско-антисталинские экзерсисы ее безумного автора, а ответ на вопрос: что из написанного является правдой?

Оговорюсь сразу – очень малая часть… Прежде всего, «закон о колосках» никаким законом в юридическом понимании этого термина не был. А что было? Постановление Центрального Исполнительного комитета и Совета народных комиссаров СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». В обоих этих органах товарищ Сталин на тот момент никаких постов не занимал – от слова «совсем». Под документом стояли подписи Калинина, Молотова и Енукидзе. Так что же, Сталин не имел отношения к этому документу, действительно предписывавшему судьям «навешивать» расстрельные приговоры за хищение кооперативного и колхозного имущества и воровство грузов, перевозимых любым видом транспорта, а в случае наличия смягчающих обстоятельств ограничиваться «милосердно» полновесным «червонцем» лагерей с конфискацией имущества без надежды на амнистию? Ну, зачем же вы так… Имел, и еще какое! Приведу ниже максимально полную выдержку из письма Иосифа Виссарионовича Кагановичу и Молотову. Того самого, которое и породило на свет жутковатое постановление:

«…За последнее время участились, во-первых, хищения грузов на желдортранспорте (расхищают на десятки миллионов рублей), во-вторых, хищения кооперативного и колхозного имущества. Хищения организуются главным образом кулаками (раскулаченными) и другими антиобщественными элементами, старающимися расшатать наш новый строй. По закону эти господа рассматриваются как обычные воры, получают два-три года тюрьмы (формально!), а на деле через 6–8 месяцев амнистируются. Подобный режим в отношении этих господ, который нельзя назвать социалистическим, только поощряет их по сути дела настоящую контрреволюционную “работу”. Терпеть дальше такое положение немыслимо. Предлагаю издать закон (в изъятие или отмену существующих законов), который бы:

а) приравнивал по своему значению железнодорожные грузы, колхозное имущество и кооперативное имущество – к имуществу государственному;

б) карал за расхищение (воровство) имущества указанных категорий минимум десятью годами заключения, а как правило – смертной казнью;

в) отменил применение амнистии к преступникам таких “профессий”.

Без этих (и подобных им) драконовских социалистических мер невозможно установить новую общественную дисциплину, а без такой дисциплины – невозможно отстоять и укрепить наш новый строй.

Я думаю, что с изданием такого закона нельзя медлить…»

Людоедство? Зверство? Не торопитесь с выводами. Вернитесь на несколько страниц назад и перечитайте – как в СССР обстояло дело с осуждением за воровство всего за пару лет до того, как Сталина «прорвало» этими жестокими и обрекающими словами. 70 процентов воров и половина грабителей за свои преступления отделывались «легким испугом». Так это – из оказавшихся под следствием и судом! А об скольких из них милиционеры просто не стали «марать руки», прекрасно понимая, что цена их стараниям, потраченному времени и силам будет – ломаный грош. Все равно же «самый гуманный суд в мире» ограничится приговором к исправительным работам, да и то, скорее всего – условным. И, выйдя из «храма советского правосудия» гоголем, плюнет презрительно торжествующий ворюга через щербатые свои зубы под ноги «менту поганому» со словами: «Ну, что, съел, гражданин начальник!?» Ручаться могу, именно так оно и было.

При этом дело было далеко не только в невероятном милосердии самих судей или прокуроров – закон был таков! В соответствии с действовавшим тогда Уголовным кодексом за первую кражонку, если таковая была совершена в одиночку и голыми руками, полагалось не более трех месяцев тюрьмы или принудработ. Повторно попался на том же самом – полугодовая отсидка. Воровал «с применением технических средств» (то есть – квалифицированно) или с подельниками – год за решеткой максимум. Шанс созерцать «небо в клеточку» максимальный срок – «аж» пять лет имели те, кто в особо крупных размерах и неоднократно совершали хищения из общественных либо государственных хранилищ и складов. Да еще и делали это с применением технических средств и по предварительному сговору с группой лиц. По современной правоохранительной терминологии – члены организованных преступных группировок, особо опасные преступники. Пять лет, повторюсь – это был высший предел. Впрочем, за умышленное убийство в те годы «светило» не более десяти…

Безнаказанность порождает новые преступления – это даже не аксиома, а, можно сказать, один из краеугольных камней такой суровой науки, как криминология. Без году неделя ставшие членами «новой социальной общности» советские граждане, признаем честно, в большинстве своем еще не успели проникнуться высокими идеалами чистых руками и сердцем бескорыстных строителей коммунизма, которыми все они, по идее, являлись. Зато вполне усвоили присказки вроде: «Все вокруг колхозное – все вокруг мое» и «Сколько у государства не воруй – все равно своего не вернешь!» Почти уверен – именно тогда эти присловья на свет и появились. И воровали! Тащили все, что плохо лежит, а что лежало