Книга Критическая ошибка - Михаил Диаминов

излишне рельефную, мутно мерцающую, больше похожую на здоровую причудливую сосульку, нежели на холодное оружие – сразу видно что её лепили а не ковали.

В приоткрытой двери зияла чёрная пустота. Перед самой дверью никого не оказалось, но я, уже наученный горьким опытом, сразу же направил фонарь вверх – потолок над дверью также чист, ни паука, ни паутин верёвок.

Дверь распахивается, я уже в открытую вожу фонарём вокруг, и делаю медленные шаги, один за одним, отдаляясь от единственной преграды, отделявшей всё это время арахнида от меня. Моё вторжение в личное пространство хозяина помещения не осталось незамеченным: у противоположной двери, под потолком, колыхнулась шарообразная тень, медленно распустившись в стороны шестью отростками лапами, также медленно начав спускаться.

Я невольно остановился, заслышав мягкий шелест с лёгким цоканьем когтей по бетону. Вскоре паук вошёл в освещаемую зону, и я вновь увидел его чёрные глаза бельма. Паук шёл ко мне не мало не стесняясь, даже и не думая подстерегать меня в своей ловушке паутине, что было бы логично для паука – помнит, гад, как вынес меня в сухую в прошлый раз, а потому и не опасается. Жаль что он света не боится, а то сейчас ему пришлось бы не сладко, так как горят у меня все два фонаря сразу: один в руке, другой приторочен к поясу, хоть и светит он несколько вниз и в сторону, но лучше так, чем остаться с пауком наедине без света, случись что с фонарём в руке.

- Я назову тебя Августо, - сказал я ему осипшим голосом, вернув тем самым себе немного самообладания.

Паучара оставил мои слова без комментариев, сразу же воздев две передние конечности, в коих каким-то мошенническим образом уже была натянута липкая нить, от чего у меня сразу же на полную заработали надпочечники, а глаза расширились в первобытном страхе – ну что ж, значат обойдёмся без прелюдий. Поехали!

Уклонившись от резкого выпада передних лап, я взмахнул саблей, попав по левой передней конечности, и её верхняя половина повисла на лоскуте кожи – немного не хватило до отсечения. От увиденного результата я чуть радостно не зарычал, а паук явственно проскрежетал прострекотал, то ли от боли, то ли от удивления.

Я наметил сустав на одной из опорных лап, сразу решив, что именно их нужно в первую очередь выводить из строя, и чуть не попался – оппонент сразу понял что противная букашка опять решила сопротивляться своим жалом,. Паук как-то дёрнулся, содрогнулся, и в меня полетел пучок клейкой паутины, влепившись мне в левый локоть, после чего сразу же последовал резкий рывок.

Меня швырнуло к арахниду, и я чудом устоял на ногах. Взмах саблей, паутина рвётся, оставив свисать с моей руки пучок. Вот только радоваться рано – нить липкая, и если он попадёт такими пучками несколько раз, то они всё равно начнут меня склеивать, и сабля ничем не поможет.

Ещё бросок, и я на рефлексах отмахиваюсь, отбив саблей следующий пучок. Сразу же заметил позитивное обстоятельство: паутина не липнет к чудодейному металлу сабли, хотя, думалось, эти нити могут прилипнуть к чему угодно.

Как оказалось, арахнид был не лишён представления о тактике, и пока я был отвлечён отбиванием пучка нитей, он предпринял рывок, и стоило только сабле отвести от меня липкий снаряд, как я увидел перед собой вставшего на дыбы арахнида, набрасывающего на меня петлю!

Увернуться мне удалось лишь потому, что левая лапа у него была повреждена, и это дало мне мгновенье на отчаянный прыжок под липкий аркан, но чуть в сторону. я упал на пол, неуклюже перекатившись, заметил толстый паучий зад в зоне досягаемости, и не прекращая движения, замахнулся саблей по уязвимому месту. Удар! И моя рука мгновенно одеревенела от неожиданной отдачи, а пальцы чуть не выпустили оружие.

Поднявшись на ноги, я тут же потряс онемевшей конечностью – это что ещё такое? Я же видел как вспорол шкуру этого монстра, да и сейчас вижу как место удара истекает какой-то слизью, но при этом сабля не воткнулась в плоть, а будто врубилась на всём ходу в стальную плиту.

«А вот это уже плохо, - подумал я, отступая назад, расходясь после первого раунда в ничью, – на такую броню я не рассчитывал когда разрабатывал свой план».

И тут мой взгляд зацепился за блеснувший в полумраке, прямо за спиной паука, если о нём можно так выразиться, кусок пластика, болтающийся на толстой паучий нити, свисающей с потолка – та самая нить у входа, на которой я оставил свой «амперстрел»!

В голове сразу же начал созревать новый план; вернее план старый: убить неправильного паука, но в ввиду, так сказать, вновь открывшихся обстоятельств, иным способом. Вот только для этого придётся заставить поменяться со мной диспозицией, ибо паук как раз находится рядом с «амперстрелом» – стало быть, предстоит ещё одна стычка лоб в лоб.

Немного выровняв дыхание, я начал приближаться к арахниду. Потеря одной конечности ни капли не повредила его способности передвигаться по полу, хотя, возможно, заставила его немного перестроиться для атаки – хорошо иметь шесть ног.

Паук, к его чести, не стал уклонятся от боя, направившись ко мне на встречу. Жаль что помещение хоть и довольно длинное, но слишком узкое, а так бы, глядишь, путём нехитрых танцев, может и смогли занять нужные мне позиции без стычки.

Плевок, и пучок мерзких нитей фиксируется на моей груди, но я успеваю перерубить паутину, прежде чем противник подтащит меня к себе. Взмах саблей! Ещё один! недовольное гудение рассекаемого воздуха отражается от стен, и следом стрёкот паука, хромающего на ещё один сустав – опять не отсёк, но из строя вывел. 2:2, господа рефери – минус лапа у арахнида, но и мне теперь руки к груди лучше не подносить, иначе склеюсь как эмбрион. Да только вот ведь беда – я так и не стал ближе к своей цели, паук отступает назад, к двери возле которой ампер стрел, и судя по всему, на этот раз паук решил что с мухой лучше не связываться, а затаится, уйти в глухую оборону, что мне никак нельзя допустить. Я, словно повинуясь какому-то мышечному рефлексу, беру саблю, и со всех сил бросаю её в противника словно ножик, и от увиденного в следующее мгновение просто офигеваю – между