Книга Беглец в жизнь - Ростислав Гельвич

Большинство стоящих к троице людей тихо и молча рассосались неведомо куда. Те самые шумы, правда, не прекратились, однако теперь стало хотя бы видно что и как.

В центре рынка стояли кругом несколько деревянных будочек – специальные места для торговли, можно сказать, элитные. Теперь же две из шести будок были снесены, и товар, хранившийся в них, был полурассыпан, полуразмазан по земле. И если для цветных тканей это было плачевно, но все же переносимо, то продукты с Иллидианиса этого стерпеть не могли. Причиной такого разгрома являлась лошадь, в данный момент валявшаяся на боку. Что странно, была она без сбруи и даже без клейма. А дерущиеся торговцы и издавали львиную долю того самого шума.

– Всем стоять на месте, городской патруль!

Естественно, зычному заявлению Трирха мало кто последовал. У большинства зевак сразу же нашлись важнейшие дела, к которым они предпочли вернуться, потихоньку уходя с рынка. На месте действия остались лишь торговцы (ныне стоящие подобно каменным статуям) и несколько очевидцев, которые все-таки решили последовать букве закона.

– Ты, ты и ты, – дерущихся было трое, и Трирх обвел жестом всех, – сюда. Что случилось?

Говорить начали сразу и все. Соответственно, все превращалось в кашу, слушать которую было нереально.

Альфаран всплеснул руками и взял за плечо высокого темноволосого человека, на котором, помимо всего прочего, был приметный кожаный фартук.

– Стоп. Ты первый.

– До шо, господин патрульный? Я говорю ему, – тот кивнул головой в сторону такого же высокого, только одетого более роскошно человека, – убери свою жратву с моих тканей! Запачкаешь, убери, говорю! А он меня по матушке, да в срамное место послал… тут я ему ка-а-а-а-ак…

– Понятно. А ты тут с какого бока? – обращение к третьему, который тут вроде ни ухом ни рылом. Одежда на нем была очень легкая. Безрукавка из теплой по виду ткани, такие же короткие штаны. На ногах у него были сапоги-обмотки, защищающие от горячего песка.

– Да я лошадьми торгую, господин… – елейно заговорил третий. – Вот осматривал я, значится, товар и тут вижу, какой-то шкет шасть на мою лошадь, и был на ней таков! Ну, я, конечно, за ним, толпа, не убежит далеко же. Ну а он тут упал, две будки сбил и сбежал. А эти двое… – он потер правый бок, примерно там, где печень, – меня молотить начали. «Твоя же лошадь, ты виноват!» – передразнил он.

Альфаран вздохнул и потер щетинистый подбородок:

– Так… По ходу, все просто. Простая драка, можно замять. Лий… Лий? Ты чего там высматриваешь?

Во время разговора с торговцами писарь отошел в сторонку, к упавшей лошади, и обошел ее по кругу. Зайдя за мускулистый круп, он присел, хмыкнул, встал и быстром шагом пошел назад.

– Нет, не замнем, – сказал он, подойдя к некромагу. – Аль, там мертвяк. Мальчишка – на него лошадь упала. Воришка он, похоже. Придется из управы людей звать.

Почему-то торговец лошадьми побледнел.

Надо сказать, что на дальнейшую жизнь друзей это не повлияло никак. Даже наоборот – на первом же построении торжественно зачитали благодарность за «Внимательность, храбрость и предотвращение паники». Стоит, пожалуй, добавить, что укравший лошадь мальчишка (его ребра буквально вдавило внутрь, порвав легкие) оказался не совсем вором. Он был рабом у этого самого торговца лошадьми. Но не законным, мальчишку похитили из дома и продали в рабство. Конечно же, когда дело раскрутилось, то нашлась и его семья – не очень богатые, но зато уважаемые дворяне с Иллидианиса. Торговец был повешен, мертвый мальчишка – торжественно увезен в Иллидианис, где был похоронен в фамильном склепе. Все хорошо, что хорошо кончается.

Ну, вот и наступило, наконец. Сорок пять на сорок пять. От базы до базы – ровно пять километров. Командир первого отряда – Альфаран. Второго – Лий. Третий день учений, вечер.

Первые два дня – тактическо-бытовые. Необходимо выбрать место для базы (на выделенной под учения территории, конечно!), расположить основные сооружения (штаб, лазарет, кухня, сортир), обустроить оборону… Дел нашлось всем. Альфарана выбрали лидером, как самого начитанного и умного, Лия, собственно, по тем же причинам. Так уж получилось, что друзей разделили по две стороны, и писарь, если можно так сказать, оказался в большинстве.

Некромаг обдумывал свое положение, сидя на простейшей деревянной табуретке и держа на коленях лист бумаги. Дела шли не то что хуже некуда, но хитрый Лий уже успел нанести удар, взяв в плен разведывательный отряд из трех человек. Итого – сорок два на сорок пять. Усугублялось положение еще и некой криворукостью личного состава. К примеру, складной деревянный стол умудрились поломать.

Помимо того, думать мешал еще и сидящий рядом противно ухмыляющийся наблюдатель. Их было несколько – следили, чтобы никто ничего не нарушал… формально, конечно. По-настоящему, все обязанности наблюдателей заключались в хождении по лагерю, к ехидным смешкам, где можно и где нельзя, время от времени ворчанию в стиле: «Вот бараны, ничего не умеют».

В данный момент третий пункт повторялся каждые три секунды из-за попавшего в плен отряда красных. Синие, с Лием во главе, уже прислали ехидный ультиматум с предложением сдаться. В данный момент он и лежал у него на коленях.

Альфаран вздохнул и громко крикнул:

– Вестовой!

Вестовой синей команды влетел в палатку. За ним стоял конвой.

– Передай эти каракули назад своему командиру. Мне своей бумаги хватает. А подтираться этой я не стану – жестковата.

Вестовой кивнул, схватил свернутый трубочкой лист и вышел.

– Это, конечно, очень гордо и по-мужски. Но глупо, – вставил замечание наблюдатель.

– Не глупо. Я не зря обработал бумагу «ядом». Я сомневаюсь, что посыльный будет мыть руки перед едой.

– То есть отравить командира синих ты не надеешься?

– Не-а. Он прекрасно знает меня, а я прекрасно знаю его.

В палатку вошли конвойные.

– Господин командир, разрешите обратиться! – рявкнул один из них.

– Ну? – кивнул Альфаран.

– Проводили, как вы и сказали! Глазами зыркал много, но ничего не подкинул и не испортил!

– Ну вот и отлично. Вернуться на пост.

– Так точно!

Помимо всего прочего, некромаг лично донес на горбу деревянный ящик с выданными ему из библиотеки текстами – это разрешалось. Это были уже не раз читанные им еще в Ордене хроники великих сражений. Очень подробные, с картами, описанием тактик разных отрядов и кое-где даже с комментариями тех, кто в этих отрядах был.

Подперев подбородок кулаком, Альфаран погрузился в чтение.

…День пятый. Десять против тридцати. И все очень-очень глупо. Даже наивно. Не учтено было самое очевидное и банальное, но чего было и представить нельзя.

Предательство.