Книга Сокрушенная тобой (ЛП) - Нэшода Роуз

и не любил женщину?

— А если я скажу нет? — я бы не сказала. Я знала это.

— Тогда я пойду внутрь и подрочу под душем.

Проклятье, дрожь пробирает меня только при мысли о том, как его рука хватается за член и скользит по нему вверх-вниз.

Его пальцы напрягаются на моем подбородке, а в глазах мерцает тьма. Ага, он не особо терпелив к поддразниваниям.

— Ты собираешься сказать мне, что прекратишь флиртовать, Кэт?

— Мне нравится флирт.

— А мне — нет, — он наклонился ближе. — Но я разрешу тебе флиртовать со мной.

Мне понравилась эта идея.

— Мне бы хотелось посмотреть, как ты дрочишь. Так что если я скажу нет, просто, чтобы посмотреть на это?

Он крепче сжал руку вокруг меня.

— О, детка, ты можешь понаблюдать, как я дрочу, в любой день. Тебе нужно лишь попросить. Пойдем. К тому времени, как мы достигнем причала, тебе нужно сказать мне, что ты отдаешь всю себя мне. Только тогда мы вернемся обратно к сексу, — он начал плыть, и я последовала за ним, все это время думая, что Рем окажется внутри меня менее чем через пять минут. Существует просто секс и секс Рема, и я хотела секса Рема — плохо. Потому что, по правде говоря… я хотела Рема.

Пока я плыла, знакомое покалывание началось в моих ногах. Я замедлила темп за Ремом. Я не плавала с тех пор, как проявились новые симптомы после ранения, и движений было очевидно много для моих ног.

Боже. Сначала танцы, которые я обожаю, теперь плавание. Пока с ездой на лошади все было в порядке, на самом деле, мои ноги чувствовали себя даже получше после езды. Нервы — необычайно сложная система.

К тому моменту, как я достигла причала, по моим ногам полномасштабно проходили электрические разряды. Ноги не онемели, но с каждым движением посылались искры через меня. Это было подобно короткому замыканию провода в моем теле.

Рем ухватил меня за руку и вытянул на ступеньки.

— Что случилось?

— Ничего, — мне просто нужна минутка отдыха и все будет хорошо.

— Херня. Я вижу по твоим глазам. Что-то не так, — его озарило, и он нахмурился. — Слишком много плавания. Бл*дь. Я должен был догадаться так же, как и с танцами.

— Рем, серьезно, откуда тебе нужно было знать? Я не знала. До этого момента. Я плавала этим утром и все было в порядке.

Он пробежался рукой по волосам, а затем вниз по лицу.

— Боже, Кэт. Ты должна была сказать мне об этом дерьме, — он ударил кулаком по воде. — Мы сегодня столько всего делали. Бл*дь.

— Рем…

— На выход, — он помог подняться мне по ступенькам, и был прямо за мной, одной рукой придерживая меня за талию. — Мы пойдем приляжем.

Я ступила на причал и попыталась развернуться, сказать, что я в порядке, когда он поднял меня на руки.

— Рем!

— Помолчи. Ты такая упертая, Кэт. Если бы я не заметил, ты бы попыталась дойти пешком до коттеджа. Так же, как ты продолжала танцевать, вместо того, чтобы пойти присесть. Нет. Теперь это закончится. Я хочу полную отчетность.

— Полную отчетность? — мне хотелось рассмеяться, а вместо этого вышло то ли фырчанье, то ли смешок, потому что он снова начал выглядеть устрашающим, и рассмеяться ему в лицо — не помогло бы делу.

— Да, — я руками обхватила его шею, пока он нес меня по тропинке. Его лицо было строгим, неумолимым. Он был по-настоящему серьезен. — Держись, — предупредил он, когда придерживал меня одной рукой, открывая сетчатую дверь, а затем понес в спальню.

Он усадил меня на кровать.

— Подожди секундочку, — он прошел в ванную и вернулся с полотенцем. — Раздевайся.

Я замешкалась, потому что была в шоке. Рем на самом деле был серьезным, и я осознала, что как бы сильно я не сопротивлялась тому, чтобы другие присматривали за мной, Рем все равно будет это делать и… это было мило. Я ощутила, что больше не была одинока в этом. Он приподнял брови, когда я не смогла пошевелиться, и потянулся ко мне.

Я по-девчачьи взвизгнула, к моему полному ужасу, а потом он снял с меня весь промокший топ через голову и кинул его по направлению к ванной.

— Лифчик.

Рем был моим идеально приготовленным мороженым, и мне хотелось вкусить его снова. Но прямо сейчас он был более обеспокоен моим здоровьем, чем поцелуем со мной, и мне нужно исправить это. Прикусив нижнюю губу и слегка отклонив голову в сторону, позволяя мокрым локонам накрыть лицо, я потянулась за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер. На это потребовалось время. Достаточно времени, чтобы я могла ощутить глаза Рема на мне. Мне даже не пришлось смотреть, чтобы знать, что его глаза прилипли ко мне.

— Не возражаешь? — спросила я, наполовину повернувшись. — Все промокло, и я не могу дотянуться.

Я не посмела взглянуть на него, потому что я бы сорвала свой лифчик так быстро, что вероятно поранилась бы.

В мгновение, когда его пальцы прикоснулись к моей прохладной коже, мурашки пробежались по мне с эффектом домино. Я закрыла глаза, когда я его пальцы скользнули по моей спине к бюстгальтеру. Затем в одно касание он расстегнул его, бретельки соскользнули с моих плеч.

Его пальцы прошлись вверх по моему позвоночнику и поверх плеч. Он медленно стянул бретельки ниже, пока они не оказались у локтей. Я перестала дышать.

Он не двигался. Руки остановились на локтевом сгибе, бретельки между пальцами, и мой бюстгальтер больше ничего не прикрывает, потому что он повис под моей грудью.

Я закрыла глаза, когда наконец-то сделала судорожный вдох, границы моего контроля начали колебаться, когда он приостановился.

А затем… О Боже. Он наклонился и его губы прикоснулись сзади к моей шее. Это было касание бархата и влажности, цепляющейся за мою кожу.

— Рем, — прошептала я.

Он начал целовать выше от шеи сбоку до уха, затем взял мочку уха в рот и засосал. Долго и медленно, томно пробуя. Он зацепился зубами и это послало дрожь вверх по моему позвоночнику. Затем укусил сильнее, и я задохнулась от боли. Он облизал чувствительное местечко, и я вздохнула через рот и облокотилась назад на него.

— Плохая идея, — он попытался отойти, и я запаниковала, развернувшись, потянувшись вверх и схватив его голову с обеих сторон.

— Нет. Ты не оставишь меня так.

— Я не оставляю тебя. Я никогда черт возьми, не оставлю тебя, Киткат.

О Боже. Мое сердце треснуло так же, как и голос, и я сказала:

— Я не