Книга Русский код. Беседы с героями современной культуры - Вероника Александровна Пономарёва-Коржевская

блогеров – миллионы рублей.

Сейчас очевидно: появление практически любой значительной информационной волны на любую тему – от анонса фильма до уничтожения репутации какого-либо человека – результат организованного заказа.

Информацию можно не только распространить, но и заблокировать. В 2021 году прямо во время демонстрации спектакля на сцене Большого театра погиб артист миманса. Легко было предположить, что такое событие станет информационным цунами – получит вал передач, публикаций в бульварной прессе, телепрограмм. Сюжет – невероятно перспективный для создателей скандальных и душераздирающих шоу: неудачливый артист, одинокий человек, всю жизнь отдавший Большому театру, раздавлен декорациями под аплодисменты и рев публики. Однако – полная тишина. Через некоторое время скупое заявление об ответственности «стрелочника» – и все. Как это можно объяснить? Только заказом на молчание.

Понимание этих процессов позволяет понять условия, в которых в современном мире осуществляется культурная политика. Она реализуется в системе интересов настолько турбулентной и неустойчивой, что не всегда удается просчитать интенции этой культурной политики. А иногда и сам факт наличия таковой. Как бы это резко ни звучало, но необходимо констатировать: на протяжении уже нескольких десятилетий культурная политика в России заключается в ее отсутствии. Если, конечно, под культурной политикой не подразумевать необходимость лояльно «подсветить» какие-то события, не имеющие прямого отношения к культурной повестке, например выборы, экономические или политические баталии. В стране практически отсутствует реальная культурология, отсутствуют институты репутаций, отсутствуют экспертиза и критика.

В этой ситуации роль информаторов о культурных событиях и строителей репутаций берут на себя желтая пресса, медиахолдинги-тяжеловесы с непрозрачной структурой собственников и множество анонимных каналов в социальных сетях. Как результат – страшная провинциализация, которая характерна для нашей сегодняшней современной культуры. Пожалуй, впервые за двести лет голос русских художников, русских писателей, русских композиторов, русских поэтов практически не слышен в мире. Пожалуй, впервые за двести лет в нашем искусстве нет мировых авторитетов, сравнимых с Достоевским, Чайковским, Чеховым, Дягилевым, Эйзенштейном или Бродским. Зато у нас много анонимных и не очень инфлюэнсеров.

Причина этой невеселой картины – не в отсутствии талантов, конечно. Таланты наша земля и наш народ рожать не устают. Причина – в отсутствии культурной политики, в искривлении, извращении творческого, интеллектуального и информационного полей, в потере ориентиров и целей.

Сегодня к констатациям гибридной войны, информационной войны прибавляются новые реалии, имеющие отношение к военной мобилизации и смертям наших соотечественников. Мы оказались в экстремальных условиях множества войн и стремительно меняющегося под давлением этих войн мира. Мы должны победить в этом наборе войн. Это возможно, только если мы предъявим и реализуем новую культурную политику. Мы, авторы этой книги и большинство наших собеседников, отдаем себе отчет в том, что продвижение наших идей не встретит поддержки либеральной культурной элиты. Но мы намерены действовать. И создание здорового информационного поля – одна из главных задач. Поля, в котором голоса наших собеседников будут слышны и влиятельны.

Юрий Кублановский: «Все должно идти эволюционным путем. И если, не дай Бог, сейчас в России произошел бы новый революционный слом, она не продержалась бы, как в 1917 году, от февраля до октября в состоянии анархии – сегодня этот процесс ускорится и приведет к настоящей исторической катастрофе, чего совершенно не понимает либеральная публика. Поражаюсь: эти люди читали русских философов, то есть способны глубоко размышлять… Я не имею в виду представителей молодежи – они не созреют, пока не набьют шишек. Но вот мои сверстники или те, кто чуть моложе меня, – все они со своим либерализмом жаждут суицида родины, по-другому не скажешь. Мы отчетливо понимаем, к чему пришла западная цивилизация – к ультралиберальному тоталитаризму, как точно сформулировал наш президент. Если России удастся избежать этой катастрофы, если она не подключится к смертельному для человечества энтропийному процессу, то, убежден, она постепенно начнет возвращаться на духовно-культурные пути».

Андрей Ткачев: «Горе народу, который не знает истины и не ищет ее. Особенно если он столкнется с народом, который подружился с демоном. Тогда тебя просто заставят узнать, что Бог есть. Потому что ты без Бога не выживешь. И у нас есть твердое пророческое слово лучших людей мира о том, что Россия должна подняться, именно в смысловом образе подняться».

6. Культурная политика в фокусе культурного кода

Мы часто говорили выше, что в нашей стране налицо дефицит как культурной политики, так и внятно артикулированных определений и описаний нашего культурного кода. Мы не рассчитываем одномоментно решить эти проблемы, но надеемся, что беседы с нашими героями помогут найти ответы и дадут импульс позитивным действиям.

В послесловии мы попытались выделить важнейшие темы, которые затронули наши собеседники в разговорах о культурном коде.

Список тем не претендует на научную терминологическую точность, но создает, по нашему мнению, очень интересный контекст, интересное поле: климат, пространство, православное мировоззрение, православная этика, утешение, поэзия, священный труд, история, русское чудо, русская победа. Нам кажется, что каждое из этих слов и словосочетаний открывает с интересной стороны феномен русского культурного кода.

Следом за этим мы коснулись таких терминов и явлений, как социальный ритуал, расширение территории культуры и искусства, появление новых языковых систем. Затем порассуждали о культурной рефлексии, о культурологии как важной дисциплине, основе культурной политики. И наконец, описали сегодняшнее экспертное сообщество и информационное поле культуры. Описали критически, констатируя отсутствие в нашем государстве внятной культурной политики – взляда, перспективы, стратегии.

У этой проблемы много причин. Часть из них носит субъективный характер, например некомпетентность сегодняшних культурных чиновников, часть – объективна, так как имеет отношение к процессам, которые происходят в нашей стране несколько десятилетий. К этим процессам вполне возможно применить ставший недавно, после начала СВО, популярным термин «культура отмены». Ведь долгие годы мейнстримом была отмена русской истории. Символ этого – засилие на книжных полках книг Бориса Акунина об истории России. Конечно это мелочь, деталь, в конце концов, сжигание книг никогда не было русским форматом. Но деталь показательная. Или ситуация в нашей эстраде, в популярной русской музыке. Разве это не отмена русской песни, разве не культурная оккупация – полное и безоговорочное подчинение русской музыки безвкусным западным калькам? Не будем описывать ситуацию в русском кино и русском театре, они аналогичны ситуации в музыке.

Сергей Дебижев: «У государства нет ни внятной культурной политики, ни идеологии, потому что в какой-то момент в нашей Конституции появилась строка об отсутствии идеологии. Ее нужно срочно вводить вместе с цензурой – гармоничной, но жесткой. Это задача Министерства культуры, президента, Государственной думы, лидеров мнений, философов. Может, сейчас и идут какие-то сигналы о том, что