Книга Эмпат. Остров Древних - Евгений Валерьевич Решетов

Ногу вон ещё чуть не сломал. Растудыть её в качель. Еле выбрался из подвала!

— Повезло тебе, что в подвал провалился, а то бы сейчас в плену у ящеров сидел, — невесело проговорил я.

— Чего⁈ — вытаращил глаза Петрович, испытав настоящий шок.

— Того. Готовься услышать историю, коей нет печальнее на свете.

Мне не составило труда рассказать мужику о судьбе людей, моей битве с ящерами и нашем договоре.

— Ну и мразь же этот Олег, — выхаркнул разнорабочий, чью душу раздирал праведный гнев. — Своих же предал! А ведь стоило тебе уйти, как он к Машке стал подкатывать. Дескать, давай забудем былое, помиримся и наладим отношения с другими попаданцами. Так эта дура и поверила ему. А он вон оно что учудил… Не зря Андрюха говорил, что Олег гнилой пацан. Кстати, где Андрюха? И почему у тебя глаза красные, как у наркомана? Вы с Андрюхой дунули, что ли? Он же любитель этого дела.

— Был любителем этого дела. Его убила здоровенная кошка двенадцатого уровня. Оказывается, симбионты приклеиваются и к животным, — мрачно сказал я, мигом смекнув, что глаза покраснели из-за проклятия.

— Эх-х… — грустно выдохнул Петрович, опустил голову и перекрестился. — Нормальный был парень.

— Ага, — поддакнул я, провёл пальцами по порезу на щеке и следом добавил: — Ладно, не раскисай. Пошли в храм. Надо взять у ящеров лечебную мазь. Авось она поможет твоей ноге.

— Ох как бы не сорваться. Так и хочется им шеи поломать, — процедил мужик, играя желваками.

— Ну ты уж держи себя в руках, — похлопал я его по плечу и вошёл в храм.

Ящеры никуда не делись. И встретили они нас весьма настороженными взглядами. И ещё больше они насторожились, когда я принялся на пальцах объяснять им, что хочу. Конечно, актёр из меня был, как из «Оки» машина, но ящеры сообразили, что я от них хочу.

Ледяной маг нехотя протянул мне практически пустую баночку с дурно пахнущей смесь. Я взял её и понюхал. Запах оказался мне знаком, так что я без опаски нанёс жижу на щеку и передал остатки Петровичу. Тот одарил хвостатых гневным взглядом и потратил всю мазь на свою распухшую щиколотку.

— Костёр, пошли отсюда, — глухо произнёс разнорабочий. — А то, как гляну на этих убийц… так рука сама к булаве тянется. Уроды. Так и хочется им бошки раскроить.

— Пошли.

Мы вышли из храма, после чего мужик сплюнул на плиты, уважительно посмотрел на меня и сказал:

— Как ты их так зашугал? Они же дышать боялись в твоём присутствии.

— Я жил на окраине Воронежа, так что умею пугать одним лишь взглядом.

— Полезное умение, — дёрнул уголками губ Петрович, переложив копьё из одной руки в другую.

— А где остальные вещи, что я оставил в храме? Арбалет, шмотки зомбаков…

— Видать, они уже у ящеров. Я с собой только копьё взял и булаву.

— Жаль. Но унывать не будем. Лучше послушай, как я случайно помешал Насие убить своего брата…

Петрович в великом изумлении посмотрел на меня. А я довольно подробно рассказал ему о том, что произошло около Лестницы богов.

— Короче, Насию ждёт смерть. А с её братиком мне предстоит снова встретиться. Сегодня мы не сумели ни о чём договориться, — соврал я, скрыв инфу о Вратах и артефактах Древних. Чем меньше народа о них знает — тем лучше.

— А мне не жалко эту курицу, — хмуро заявил мужик, вздернув подбородок. — Она же человека убила.

— Петрович, ты открылся для меня с новой стороны. Мстительной стороны…

— А чего она? Сама виновата.

— Ладно, проехали, — мрачно сказал я, пожевал губы и развернул карту. — Слушай меня внимательно. Хочу поделиться с тобой своими догадками. Мне тут кое-чего на ум пришло. Вот смотри. Здесь западные скалы, а тут маяк. Ангелы, скорее всего, обитают именно на маяке. А теперь смотри вот сюда. Здесь Чёрный лес, о котором говорил ящер. А чуть в стороне от него Тухлые болота. Хвостатый переговорщик обмолвился, что болота — это его родная среда обитания. Будет логично предположить, что ящеры устроили лагерь именно там. До болот как раз идти пару часов. Соответственно, переговорщик успеет до них добраться за то время, что мы обговорили. При этом у вожака ящеров даже останется несколько часов, чтобы обдумать мои слова и вовремя прибыть на место нашей встречи.

— Складно поёшь, — кивнул разнорабочий, усиленно хмуря лоб и жуя губы. Он словно что-то такое придумал, но не решался сказать, боясь ляпнуть глупость.

— Ну говори… чего ты там сообразил?

— Да чушь собачья в голову пришла, — замялся мужик, морща нос.

— Говори. Чего ты как девочка?

— Хорошо-хорошо, — выдохнул он и начал горячо и путано тараторить, тыча грязным пальцем в карту: — Гляди, вспышка перенесла людей из земного города к Белому городу. Ящеры же очутились около Тухлого болота, а их родной дом тоже болота. Ангелы заняли маяк, значит, вспышка выхаркнула их в окрестностях маяка. Они же не могли добраться до него с другой стороны острова. И вот ещё чего. Ангелы… они же это… немного птицы, а птицы редко устраивают свои гнёзда на земле. Можа, ангелы в своём мире жили в каких-нибудь высоких домах, потому они и заняли маяк? С него же взлетать проще. Дык, вот к чему я виду. Межмировые врата будто перенесли попаданцев туда, где им будет проще обустроиться. Смекаешь? За всем этим переносом словно стоит чья-то до одури могучая воля.

— Охренеть… — выдохнул я до глубины души поражённый грандиозной догадкой разнорабочего. А ведь с виду он кажется таким человеком, который если два плюс два сложит, то у него получится пол-литра. — Петрович, это гениально!

— Да хватит тебе… — смущённо махнул он лапой и едва ножкой не шаркнул.

— Петрович, ты впредь рассказывай мне любую чушь, пришедшую тебе в голову. Так мы и поймем, что тут творится на самом деле, а ещё познаем в чём смысл жизни и найдём лекарство от рака.

— Хорошо, — серьёзно заявил мужик, помялся немного и спросил у меня: — А почему ты сразу вместе с переговорщиком не пошёл к вожаку ящеров? Так было бы безопаснее. Он же дорогу знает.

— Нет, в таком деле лучше не спешить. Надо дать вождю время на то, чтобы его ярость угасла. Он же, мягко говоря, расстроится, узнав, что его ловушка с треском провалилась. Если бы я сразу пришёл к нему, то он бы мог совершить какую-нибудь херню.

— Дальновидно, — уважительно протянул Петрович, помедлил, прислушиваясь к себе, а затем с весёлым смешком произнёс: — Пойду отолью. Кажись, цистит снова разыгрался.

— Иди, — усмехнулся я и проводил взглядом скрывшегося за храмом прихрамывающего