Книга Одноразовый кумир - Григорий Константинович Шаргородский

доводящий взволнованного юношу до чувственного экстаза, первый секс, первая любовь – все это, даже возведенное в энную степень, не было и тенью того счастья, к которому мне удалось прикоснуться. Это явно какая-то энергетическая сущность высшего порядка, которую многие назвали бы богиней счастья, умиротворения и обещания чего-то невообразимого, недоступного простому смертному, но способного стать моим, стоит лишь захотеть. Все остальное, что случилось со мной от момента рождения и до этого мига, стало абсолютно бессмысленным.

Понятия не имею, куда бы завело погружение в глубины бескрайней радости, но тут что-то словно вытолкнуло меня наружу. Но не грубо, а очень мягко, с каким-то сожалением и печальной констатацией: еще не время. Стало очень грустно. Внутри поселилась непонятная пустота, но в то же время я понимал, что действительно не время и сейчас мне нужно быть там, снаружи, где ждут пусть и не люди, но все же волнующиеся за меня разумные.

Я еще раз посмотрел на статую, но наркоманской тяги вернуться к пережитому не было, лишь радость и понимание, что все еще может повториться. На душе было абсолютно легко, голова работала спокойно, и ничто не омрачало мой разум. Так что, не оглядываясь, я уверенной походкой двинулся к мосту, пересек его и вошел в присущий эльфам трапециевидный коридор. Он привел меня к тупику, запечатанному чуть наклонной плоскостью. Этот наклон подсказывал, что передо мной прямой выход сквозь стену пирамиды. У ворот прямо из пола торчал высокий рычаг, грубовато смотревшийся на фоне продуманности и изящности этого места. Я осторожно прикоснулся к набалдашнику рычага и, потратив чуть-чуть Живой силы, понял, что это действительно отпирающий механизм ворот, а не какой-то стопор, дернув за который я обрушу себе на голову каменную глыбу.

Механизм сдвинулся без особых проблем, и тут же стены легко завибрировали. Наклонную преграду в тупике коридора разрезала вертикальная щель, впуская приглушенный переплетениям дикой лианы солнечный свет. Только после этого я понял, насколько он неприятен по сравнению со свечением, заполнявшим коридоры пирамиды и внутренний купол.

Ворота разошлись в стороны, открыв широкий проход. Пару минут ничего не происходило, я даже сделал несколько шагов наружу, и тут практически мне на голову свалился магокар. Из него выскочил князь и быстро подошел ко мне. Вопросы из него буквально выпирали, но он замер в шаге от меня, так ничего и не сказав. Эльф перевел взгляд в глубь открытого коридора. Оно и неудивительно: зачем такому страстному исследователю, как Шип, Пронзающий Суть, чужие пересказы, если можно узнать все непосредственно самому. Он даже шагнул мимо меня ко входу в пирамиду, но я встрепенулся и остановил его казавшимся мне самому совершенно неуместным заявлением:

– Ваша светлость, мне кажется, моя роль здесь завершена.

Такое впечатление, что напряженность обстановки выбила князя из колеи, и он посмотрел на меня как на заговорившую вошь. Затем эльф справился с эмоциями и спокойно сказал:

– Да, Назарий Аристархович, вы полностью выполнили свою работу, оправдав все надежды. Мой помощник доставит вас домой и выплатит гонорар.

Затем он, не в силах отвлекаться на такую мошку, как я, но все же стараясь сохранить достоинство, быстро вошел внутрь пирамиды. За ним засеменила девушка-эльф, а вот ее напарник недовольно уставился на презренного хумана, которому должен прислуживать в качестве водителя. Этот взгляд я встретил абсолютно спокойно. Вот уж кто не сможет задеть меня своей надменностью, так это переделанный эльф, созданный только для того, чтобы не вызывать приступы ксенофобии у таких, как я. В общем, не говоря ни слова, я пошел к магокару. Борзеть не стал и, чтобы не доводить до срыва своего временного личного водителя, уселся не в оставленное князем кресло, а обратно на лавку у борта.

Честно говоря, контакт со статуей, а точнее, сущностью, находящейся внутри, что называется, выбил меня из колеи довольно надолго, и перелет домой прошел незаметно, как и события, последовавшие за ним. Тик-так пытался меня расшевелить, но я как уселся за стол в гостиной, так и провел в раздумьях несколько десятков минут до звонка в дверь. Пошел открывать, все так же пребывая в глубокой задумчивости, а потом в гостиной воцарилась такая искрящая мелкими молниями раздражения колючая атмосфера, что все философские мысли и оторопь куда-то улетучились.

Несмотря на ступор, я все-таки догадался сразу по приезде домой отзвониться Иванычу. Отчет в телефонном формате ему не понравился, и теперь гоблин начал трясти меня как грушу в надежде, что нападает более внятная информация. С собой он очень кстати притащил фор Симеона. Главный пророк гоблинов привычно мялся чуть в сторонке от разбушевавшегося сородича, выражая своей маловыразительной для человека физиономией раскаяние и сочувствие.

Попытка как-то сжато описать произошедшие события и свои ощущения оказалась бесполезна, и инспектор профессионально вытянул из меня все, вплоть до моих домыслов и галлюцинаций. Этот разговор уже традиционно прошел у барной стойки. У меня за такой преградой появлялось пусть иллюзорное, но все же спокойствие. Ну а что? Спереди крепкая стойка, за спиной картина с ангелом, чем не дзот, призванный защитить меня от разбушевавшегося гоблина?

Переход Иваныча от формы брызжущего ядом и едкими вопросами гоблина к застывшей фарфоровой статуэтке, как всегда, был до оторопи резким. Воспользовавшийся возникшей тишиной Симеон робко попросил:

– Назарий, вы не могли бы сварить мне кофе с чуточкой коньяка?

– Конечно, фор Симеон, с удовольствием.

Я действительно испытал удовольствие от вежливого обращения ко мне со стороны хоть одного представителя этой склочной расы. Специфические отношения с моим куратором не то чтобы начали напрягать, но на них приходится тратить все больше нервного ресурса. А вот с пророком было легко, и я без лишних предисловий задал интересующий меня вопрос:

– Фор Симеон, скажите, у меня может прорезаться дар прорицателя?

Гоблин выдал звук, который с большой натяжкой можно было бы назвать квакающей трелью. Благодаря изрядному опыту общения с Ивановичем я знал, что так у них проявляется веселость, в общем, смех у них такой.

– Нет, Назарий, пророком стать вы не сможете, потому что уже имеете один дар. Разумных с двумя дарами не бывает. А то, что вы наверняка подметили за собой способность предчувствовать неприятности, всего лишь соединение интуиции и развитая вашим даром оценщика возможность получать дополнительную информации из окружающего мира и проводить подсознательный анализ. Скажу больше, половина моих предсказаний основывается именно на аналитической работе. Вы даже не представляете какие просторы открыли для нас разработки ваших ученых в математическом анализе.

В принципе, что-то подобное я предполагал и сам, так что