Книга Царство селевкидов. Величайшее наследие Александра Македонского - Эдвин Бивен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Едва ли возможно на основании имеющихся у нас скудных материалов прийти к какому-то представлению о личности первого Антиоха, нащупать реального человека, труды которого мы попытались проследить. Он, видимо, был типичным представителем своей династии, неутомимым тружеником, старавшимся удержать единой непокорную империю, метавшимся с одного ее конца на другой и непрерывно сражавшимся. Не был он и просто наблюдателем в сражениях, которые велись под его командованием. При Ипсе, когда ему было всего двадцать пять, он командовал тем крылом, на которое напал Деметрий Полиоркет; и даже уже будучи царем, принимал на себя опасность, как и те македонские и иранские вожди, потомком которых он был. Обнаруженный в Илионе камень содержит декрет этого города, дарующий почести лекарю Метродору из Амфиполиса, поскольку он успешно вылечил царя Антиоха от раны в шею, полученной в сражении[480]. Ему также нужно отдать должное в том, что он сознавал пределы своей власти: он честно признавал факты, например прекратив бесполезную вражду с персидскими династиями, которые выкроили для себя провинции в его царстве, и вместо этого протянув им руку дружбы. На монетах мы видим дружелюбное лицо практичного человека, совсем не идеального; в нем есть какая-то сухая проницательность, глаза чуть прищурены, губы поджаты. Сплетники, которые охотно подхватывали любой намек на незаконные шашни, не обошли стороной слабую, чувственную сторону Антиоха: подробно рассказывали о его безумной страсти к мачехе и о влиянии, которое оказывал на него его флейтист Сострат[481]. Однако мало было царей, о которых не ходило подобных слухов.
Глава 9
Антиох II (Теос)
Итак, в 262 г. до н. э. наследство Селевкидов получил Антиох II – в то время молодой человек лет двадцати четырех[482].
В нем, внуке Деметрия Полиоркета, чувственное начало проявлялось больше, чем в его отце. По крайней мере, сплетники нашли в нем более богатую тему для разговоров. Антиох II был безнадежным пьяницей; он долго спал в похмелье – только чтобы снова начать все вечером. Те, кого допускали к нему по официальным делам, редко находили его в трезвом виде. Отвратительные люди оказывали на него самое низкое влияние, как, например, киприот Арист и его брат Фемисон[483]. Фемисон принял имя и атрибуты Геракла и стал предметом постоянного культа. Когда его заносили в списки на общественных играх, его объявляли как Фемисона македонца, Геракла, царя Антиоха. Когда какой-либо высокопоставленный человек приносил жертву на его алтаре, он удостаивал его личным появлением, возлежа на ложе, покрытый львиной шкурой, со скифским луком и палицей[484]. Еще два человека занимали высокое место при дворе Антиоха – шут Геродот и танцор Архелай[485]. Лицо Антиоха на его монетах с полным, выдающимся подбородком и грубой челюстью говорит о чувственных элементах в его характере[486]; однако мы правильно сделаем, если будем с осторожностью относиться к сплетням или в любом случае будем помнить, что об Антиохе II, может быть, говорили и что-то другое. Какое представление было бы у нас о Филиппе Македонском или Юлии Цезаре, если бы всем, что мы знали о них, были бы подобные досужие сплетни?
В Малой Азии правление второго Антиоха, судя по всему, до момента мира с Египтом было просто продолжением правления Антиоха I. Селевкидскому двору нужно было разобраться с рядом проблем: внутренние проблемы представляли малые княжества – Каппадокия, Вифиния, Пергам, горные племена Тавра и галаты, греческие города, а внешние – отношения селевкидского двора с Птолемеем и Антигоном. Невозможно заметить какого-либо изменения в политике, связанного с новым царствованием, за исключением того, что конфликт с Эвменом Пергамским, видимо, прекратился и было достигнуто соглашение, позволявшее правителю Пергама владеть своим расширившимся царством в качестве подчиненного или союзника Антиоха. С двумя династиями в Каппадокии отношения селевкидского двора продолжали оставаться дружественными. Дом Ариарата фактически был признан самым впечатляющим образом – отныне он был связан с домом Селевка брачными узами. Греческий царь признал в князе варваров брата. Именно в течение первых четырех или пяти лет правления Антиоха II[487] Ариамна начали называть царем[488]. И примерно в то же самое время его сын Ариарат, которого он сделал своим соправителем, женился на дочери Антиоха II Стратонике[489]. Один пассаж у Страбона, судя по всему, говорит о том, что область Катаония была уступлена Антиохом новому каппадокийскому царству в качестве приданого своей дочери[490]. В случае с династией Понтийской Каппадокии следует отметить, что после ее основателя Митридата, которому наследовал его сын Ариобарзан в 266 г. до н. э.[491], цари перестают чеканить золотую монету – это указание на то, что они хотели приобрести дружбу дома Селевкидов, признав формально его сюзеренитет.
Об отношениях Антиоха с Вифинией мы ничего не знаем. Примерно в 250 г. до н. э. Никомед умер, и новые семейные раздоры раскололи царский дом. Он оставил супругу Этазету и несколько маленьких детей, но, кроме них, от прежней жены, фригийки Дитизелы, у него был взрослый сын по имени Зиаэл[492]. При правлении Этазеты Зиаэл был отстранен; он даже посчитал, что двор отца для него отныне небезопасен, и покинул страну. Никомед оставил свое царство детям Этазеты, в своем завещании поместив их под защиту Птолемея и Антигона, Византия, Гераклеи и Киуса. Однако теперь Зиаэл, который все это время жил у армянского царя, внезапно снова явился в Вифинию во главе отряда галатов-толистоагиев. Немедленно в стране начала бушевать гражданская война. Приверженцев Этазеты поддерживали войска из государств, под защитой которых находились ее дети. Однако Зиаэлу удалось завоевать сначала часть, а потом и все царство отца. Гераклея, которая принимала активное участие в противостоянии ему, была разорена галатами. Мы слышим о сыне Никомеда по имени Зипойт[493], который обитал в качестве изгнанника в Македонии; несомненно, это был один из сыновей Этазеты, который бежал к своему опекуну, царю Антигону[494].
Отношения Селевкидов с двумя другими македонскими царствами продолжали оставаться при Антиохе II теми же, как и при Антиохе I, – дружба с домом Антигона и состояние войны с Птолемеем. Из-за еще одного брака отношения между династиями Антигона и Селевка стали еще сложнее. Деметрий, сын Антигона Гоната и Филы, в свою
