Книга Н.У.Б.: палач по имени Амнезия - Богдан Двуликий

другой. Перед аркой он остановился и, резко пригнувшись, дёрнул за металлическое кольцо квадратной крышки со следами вытертой краски. Взору искателя открылся вход в тёмное подполье. Старенькие обшарпанные и посередине будто выеденные ступеньки тонули в темноте уже начиная с третьей.

Раздумывать было некогда и, не тратя времени на вопрос, где здесь включается свет, искатель быстрым движением прыгнул к спуску в подполье и практически скатился пятками по ветхим ступенькам. Коснувшись земли, он пригнулся, оглянулся назад, задрав голову кверху так, чтобы в поле зрения был механик, и отмахнул рукой, давая знать, что крышку подполья уже можно закрывать. Одно мгновение, стук тяжёлой крышки об пол — и всё вокруг погрузилось уже в абсолютно непроглядную тьму — почти такую же, как на улице, когда разбирать дорогу приходилось инстинктивно. На голову посыпалась мелкая пыль, а лицо ощущало мелкие противно-щекотливые паутинки, которые так и норовили прилипнуть к ноздре, к шее — к любому участку тела, где ощущается зуд.

Наверху хлопнула дверь — из подвала этот звук ощущался очень громко, короткое эхо от которого за секунду грохнуло по всему помещению низкого подвала.

— Код ситуации безмятежность! — робко, торопливо, но, вместе с тем, повысив громкость на последнем слове фразы, сказал механик. По едва уловимому скрипу половиц даже можно было ориентировочно вычислить, где стоит механик, и искатель даже вполне представлял его позу, выражавшую испуг и растерянность.

— Код ситуации здесь явно не «безмятежность», — с угрозой в голосе сказал один из заявившихся в дом. — К тебе уже несколько часов назад вышел наш человек, и вот я открываю твою калитку — и что? Его труп валяется у тебя во дворе.

— Я сейчас всё объясню, — приглушённые голоса звучали вполне отчётливо, а скрип половиц даже не мешал разбирать слова, только нагнетал тревогу и напряжение. Искателя не покидало ощущение, что напряжённый диалог вот-вот обратится другим конфликтом — с жёстким применением физической силы. Учитывая силовое, численное и психологическое превосходство врага, становилось очевидно, что иначе, как избиением или, в худшем случае, пыткой, это столкновение назвать будет трудно.

Наверху раздались шаги, постепенно немного отдаляющиеся слева направо, а затем по мозгам царапнул жуткий резкий скрип — вероятно, один из штабных пододвинул стул. После непродолжительной паузы, во время которой тишина стала настолько пронзительной, что искателю даже пришлось сдерживать дыхание, диалог возобновился.

— Давай-ка мы поговорим с тобой о кодах конкретных ситуаций.

— Я сейчас всё объясню. Ваш человек… Это не я его убил. Это…

— Ты не перебивай, — с напрягающим спокойствием в голосе продолжал штабной. — Иди сядь, разговор может затянуться.

Половицы снова заскрипели — похоже, механик подошёл к столу, чтобы сесть на стул и продолжить разговор. Впрочем, выбора у него не было. И он наверняка вполне отчётливо понимал, что вмешательство искателя сейчас невозможно. Или возможно в случае настолько экстренном, что сейчас и смоделировать его сложно.

— Итак. Ты сказал: «код ситуации — безмятежность». Давай разберёмся, что неверно в этой ситуации?

— Врежь ты ему — сколько можно разговоры свои вести, — подключился к диалогу второй штабной.

— Заткнись тоже на минуточку. Не все задачи решаются мордобоем. Вот если сейчас я тебе пропишу ботинком промеж ног, ты сильно поумнеешь? Вряд ли. Того полудурка, труп которого сейчас разлагается во дворе, сюда посылали, между прочим, не руками махать. Хотя… Он-то ни с какой задачей нормально бы и не справился, мне кажется. Ты лучше сам подключайся к разговору — видишь — человек не все данные ему установки выполняет. Надо разобраться в ситуации. Ра-зо-брать-ся, — отчеканил первый штабной. Когда он говорил последнее слово, слышался какой-то стук, похожий на стук ладони по столешнице.

Половицы опять заскрипели — второй штабной подошёл, судя по всему, ближе к столу.

— Продолжаем. Вот прикинь ситуацию: мы потеряли нашего человека. Нормального, нужного, от которого есть реальная польза. Он по какой-то причине дохнет. Неважно: убили, несчастный случай и тому подобное. Ты это видишь. А когда приходят его сослуживцы, ты докладываешь о безмятежности. Это правильно?

— Позвольте мне сказать. Я вашего человека не убивал. Он пришёл…

— Вполне верю, что ты не убивал. И даже жаль, что это сделал не ты. Я бы лично был очень рад, если бы именно ты его пустил под дёрн. Это бы означало, по крайней мере, что ты сделал шаг в нужном направлении твоей карьеры. Можно сказать, в твоей жизни вообще.

— Он пришёл с плановым визитом, и уже собирался уходить, как на нас напал бестиар.

— На вас напал бестиар, — снова встрял в разговор штабной. — И так получилось, что ты выжил, а он сдох. В чём секрет? Поделись. Вдруг, и мне пригодится?

Искатель вслушивался в каждое слово, и после этих слов с некоторым волнением понял, что пауза затянулась. Механик ничего не отвечал.

Глава 8. Механик: под гнётом вербовки. Часть 1-2

Боец встал перед серьёзным выбором: долгая пауза могла означать готовность механика слить информацию и избежать таким образом хотя бы наихудших последствий. А если приврать и добавить, например, что он смог хитростью заманить в ловушку врага — то есть его, искателя, то в глазах штабных можно было изрядно подняться.

Пауза сильно напрягала ещё и потому что во время таких вот неожиданных пустот в разговоре каждое телодвижение необходимо контролировать максимально чётко. В низком подполье, где даже в полный рост встать никак, это двойное неудобство.

Искатель медленно, пригнувшись, стал снимать рюкзак: шуршание одежды и ткани рюкзака казалось громоподобным. В воображении невольно рисовалась картина, как штабные переглядываются между собой, поворачиваются корпусом в ту сторону, откуда ориентировочно доносится шум, потом в глаза им бросается люк от подполья, они открывают его, а дальше… Дальше начинается бойня. И исход может быть самым разным: если у штабных есть огнестрел и приличный боезапас, то им довольно просто будет прикончить предполагаемого противника, стреляя и в отверстие люка, и просто через пол. Уворачиваться от пуль здесь, в низком и тёмном подвале, где и ходить-то приходится на полусогнутых, очень сложно.

Искатель сконцентрировался на реальности и прекратил фантазировать на темы, связанные с нежелательным ходом событий. Он стал потихоньку расстёгивать молнию на рюкзаке. В нависшей тишине этот звук был похож на самый настоящий визг. В складках и сложенных вещах он отыскивал телефон, чтобы хоть немного подсветить дисплеем пространство подполья. Поскорее включив дисплей смартфона, искатель обернулся пару раз вокруг себя, чтобы представлять пространство, в котором, возможно, придётся отбиваться от штабных.

Взору предстали какие-то полки, на которых, кроме пыли ничего не было.