Книга Цицерон. Между Сциллой и Харибдой - Анатолий Гаврилович Ильяхов

заметил…

В тот же день он распорядился найти тело римского полководца. Как выяснилось, убийцы вывезли его на безлюдный берег, где обезглавили и бросили на растерзание зверям. Раб Помпея, следивший за ними, подобрал обезображенный труп, омыл морской водой, снял с себя плащ и завернул в него бывшего господина. Из обломков старой рыбацкой лодки устроил погребальный костёр для человека, кто проводил в своих триумфах по Риму побеждённых врагов и великих царей. Пепел захоронил на месте.

Цезарь велел предать голову Помпея сожжению, по обряду, как положено для умершего римлянина – сложив «погребальный костёр» из драгоценных благовонных палочек; прах захоронили с почестями, приличествующими римскому полководцу.

Позже Цезарь предписал арестовать Септимия, Ахилла и Феодота за незаконную расправу над римским гражданином без суда. Почти всех приближённых Помпея, кто оказался в Египте по воле своего командующего, помиловал и постарался приблизить к себе. В этом отношении Гай Юлий Цезарь остался верен себе.

Марк Цицерон, узнав о нелепой смерти Гнея Помпея, удивлялся настроениям, бурлившим в народе. Многие жалели или завидовали могуществу, крепкому здоровью, храбрости, а кто-то – богатству и лёгкости, с какой он рассыпал щедроты, приобретая себе друзей и приверженцев. Напрашивался вывод, что Помпей растерял ореол былой полководческой славы в тот момент, когда восхищение толпы, раболепство льстецов переполнило его честолюбием, тщеславием. Он с удовольствием носил почётный титул «Великого», и подарки Фортуны воспринимал уже как плоды собственной гениальности; думал о себе, как о человеке действительно великом, а может, даже боге. И путь настоящего полководца, храброго и успешного, усыпанный цветами народной любви и восхищения, стал покатым и скользким. Удержаться и при этом не упасть в бездну сделалось неисполнимым…

Юная дочь царя Птолемея

Намерения задерживаться в Египте у Цезаря не было. Помпея нет, а без него не будет проблем с властью над Римом! Но случилось ранее невообразимое – в Александрии произошла смута среди населения, а причиной стала открытая борьба за царский престол. Претендентов двое, родные брат и сестра – несовершеннолетний Дионис и семнадцатилетняя Клеопатра. Дети недавно усопшего царя Птолемея по завещанию имели равные права на престол, а до совершеннолетия одного из них власть в Египте осуществлял главный царский евнух Потин. Он защищал интересы малолетнего Диониса, и для реализации своего замысла привлёк в поддержку воинов римского гарнизона, которые давно уже почти сроднились с александрийцами.

У Цезаря под началом было достаточно легионеров, чтобы предотвратить ненужную междоусобицу. Он приказал прекратить, а когда египтяне ему не подчинились, захватил дворец вместе с царской семьёй. Чтобы всем стало понятно, кто хозяин положения, приказал регенту Потину выплатить ему огромный долг в семнадцать миллионов денариев, которые в своё время занимал у Рима царь Птолемей. Выслушав жалобы евнуха на недостаток денег в казне, Цезарь позволил уменьшить долг до десяти миллионов денариев, причём потребовал выплатить немедленно, даже священной для египтян храмовой утварью и реликвиями. Этим и была вызвана вспышка негодования населения Александрии, вероломно подогретая Потиным.

Цезарь ответил на вызов как подобает расчётливому полководцу. Для начала сжёг корабли египтян, находившиеся в гавани, что дало преимущество римским кораблям на море. Затем военные действия происходили на суше, не совсем успешно для римлян. Сказывалось знание египтянами местности и природных особенностей. Однажды Цезарь едва не погиб: удар копья о щит сбил его в воду; пришлось спасаться вплавь до своего корабля. Бой шел как на улицах, так и в окрестности гавани. Положение спас легион из Сирии, заранее вызванный Цезарем в преддверии событий. Египетское войско было разгромлено, население Александрии умоляло о пощаде.

В пожаре сгорела часть знаменитого Библоона, огромного хранилища книг, центра мудрости и науки, возведённого по воле Александра Великого; уничтожены тысячи рукописей с бесценными научными знаниями – культурным наследием человечества.

Победитель проявил великодушие – кто выжил после ужасной бойни, не брал в плен и не наказывал. Казнил только царского сына Диониса и евнуха Потина, зачинщика мятежа.

Чтобы убедиться в успехе, Цезарь оставался в Египте два месяца, «наслаждаясь» обществом Клеопатры, юной дочери царя Птолемея. Покидая страну, римский полководец передал египетской любовнице престол, обязав «дружить с Римом, скорее возродить торговлю и благосостояние Александрии». Оставив в Александрии три римских легиона, отплыл в Малую Азию, где происходили неблагоприятные для Рима события.

Милость победителя

Цицерон осознал, что оставаться в лагере Помпея опасно. Воины отказывались подчиняться командирам, многие дезертировали; в городах начались грабежи домов, оставленных хозяевами. В гавани грабили и поджигали торговые суда и склады с товарами и продовольствием; город окутывали смрадные клубы дыма…

После взаимных обвинений Цицерон примирился с братом Квинтом – не обошлось без участия друга Аттика, – после чего Марк со своим сыном и семьёй брата отправился на Коркир, где находилась основная часть флота республиканцев. Друг Катон, возглавлявший на острове военную группировку, обрадовался его появлению и с одобрения совета командиров предложил передать… верховное командование остатками армии и флота! Таково было правило: после трагичной гибели главнокомандующего Гнея Помпея закон требовал назначения его преемника. На тот момент Марк Цицерон как бывший консул, консуляр, и наместник Киликии, на Коркире оказался старшим по военной должности. А сенатор Катон, обладавший большим опытом баталий, состоял лишь в преторах – рангом ниже!

Цицерон и в дурном сне не мог предположить подобное «доверие», поэтому он предусмотрительно отказался, сославшись на преследовавшие его болезненные недуги. На военном совете он объяснял свою ситуацию неестественно, чем вызвал возмущение старшего сына, Помпея, возглавлявшего отряд всадников. С яростным криком: «Ты предал моего отца!» – он с мечом бросился на опешившего Марка. Спас Катон: крепко перехватил руку командира, с трудом, но удержал в безопасности для Марка. Затем почти вытолкал Цицерона из палатки, а ночью посадил на корабль до Греции.

Так Марк Цицерон оказался на Пелопоннесе, в Патрах, где его с сыном, братом и племянником приютил старый римский друг Маний. Кроме них в доме расположились также ликторы и свита наместника Киликии. До того момента, пока Цицерон не сдаст полномочия Сенату, он считается при исполнении обязанностей наместника. И ему положено официальное сопровождение. А пока помимо удовлетворения почестями «свита» доставляла Марку массу хозяйственных хлопот, что стоило значительных затрат на содержание из личных средств.

В Патрах узнал, что его друзья, служившие у Цезаря, похлопотали за него о прощении. Успокоили, что диктатор не сердится, разрешает появиться в Италии, но посещать Рим пока запрещает.

Марк не стал ждать новых сообщений. Ни одного дня в Патрах! В очередной раз погрузился на корабль, чтобы высадиться в Брундизии.

* * *

Ожидание лучшего для Цицерона времени растянулось непозволительно долго – почти на год! В полупустом городе с улицами, заваленными мусором и нечистотами, бродили неопрятно одетые подозрительные личности. Не так давно Марка едва не зарезали грабители, когда вышел со слугой за продуктами на рынок – те замешкались, увидев прохожих, и он спасся бегством. Оттого старался не выходить лишний раз из дому, а когда нужда подпирала, передвигался по городу с опаской и только в сопровождении двух-трёх рабов… Приходилось бояться даже своих воинов, как правило, пьяных, тоже способных ограбить любого и даже убить…

Он невольно вспоминал своё пребывание в этом городе девять лет назад, когда тысячи людей встречали корабль, на котором он после изгнания возвращался в Рим. Устраивались шумные празднества, народ ликовал, он проезжал по улицам, утопавшим