Книга Время в моей власти. Том II: рассказы, мемуары, публицистика, стихи - Геннадий Иванович Атаманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, 100-процентного результата достичь не удалось: не могут же они тягаться с самим Господом Богом! «Я создам церковь Мою, и врата ада не одолеют её», – сказал Господь.
Во время войны, осенью 1943 года, произошла встреча Сталина с высшими церковными иерархами – по тактическим соображениям: властям требовалась помощь церкви. Гонения чуть-чуть ослабли, а потом усилились, и в 1960-е годы соратник Сталина Н.С.Хрущев обещал показать народу «последнего попа»…
Все церкви закрыть и показать последнего попа советские власти могли в 1970 годах : безрелигиозность полная и абсолютная, никто бы и слова против не сказал – просто некому. Община каждого храма – несколько стариков и старушек, из самых простых людей. Между прочим, в те годы, с конца 1960-х и до конца 1980-х, пошло невиданное пьянство : страшное, небывалое в истории человечества – на почве бездуховности.
С началом «перестройки» и всеобщей «свободы» народ пошел в церковь – креститься, крестить детей, а если свадьба – венчаться; на это даже слегка агитировали, вот народ и пошел. Сегодня, в 2019-м, положение – примерно как в 1970-е годы. Пожилые люди, прежде всего старушки, составляют общину, стоят на утренних и вечерних службах (но не понимают ничего; начинает один креститься – крестятся и все). Иногда причащаются, исповедуются, исполняют обряды, ставят свечи. Знают две-три молитвы. Спасаются от одиночества…
Но! Существует явление: днём, когда народу мало, по церкви ходят молодые, не старые люди: ставят дорогие свечи, бросают в ящик денежки, молча стоят перед иконами. Произносят про себя какие-то слова – о чем-то просят… Поток таких людей хоть и небольшой, но постоянный, в каждой церкви. А большинство и в церковь не ходят, но считают себя верующими, и даже православными: «Бог у меня в душе»…
Такова ситуация на сегодняшний день. Как будет дальше? Всё зависит от того, устоит ли Россия. Экономики-то фактически нет. Есть цифры, проценты, но экономики нет… «Закрыта» культура, литература – прежде всего поэзия, хотя членов Союза писателей во много раз больше по сравнению с Советским Союзом: участники заводских, городских и всяких прочих литобъединений получили «корочки» Союза писателей, издают за свой счет книжки – 100 экз., читают друг друга… А народ, в общем, не читает ничего – или читает всякую ерунду.
Сегодня есть умный, энергичный, умеющий хорошо говорить, обладающий, что называется, мощной харизмой патриарх Кирилл. Его 15-минутные выступления по телевидению, по субботам, пользуются популярностью у людей, и что очень важно – у людей образованных. Но в церкви – людей образованных, интеллигенции – как не было, так и нет. Почти нет. Я вижу…
Дай Бог патриарху Кириллу здоровья, и чтобы его выступления по телевидению продолжались как можно дольше.
Да : пусть никого не вводят в заблуждение огромные очереди в храмы, когда откуда-нибудь привозят православные святыни. Очередь – это «верующие в душе» идут чего-то попросить (а вдруг случится чудо?!), плюс дневные посетители церкви (захожане, как иногда иронически называют их священники). Плюс прихожане… А святыня – одна, вот и очередь.
Будем надеяться : всё уладится, устроится, и всё, с Божьей помощью, управится.
Вернёмся к истории.
Война. Великая Отечественная война 1941-1945 годов. Сталин.
Но сначала небольшое отступление.
Я родился в 1950 году, закончил советскую школу, гуманитарный факультет института, а потом работал журналистом, газетчиком – значит, был активным свидетелем всех событий, читателем газет и телезрителем. Активным, внимательным свидетелем и участником событий, происходивших в 1960 – 1980 годы.
Сталина убрали из Мавзолея и захоронили рядом с ним – в 1961 году; инициатора этого дела, Н.С.Хрущева, сняли со всех постов в 1964-м, а в 1965-м я увидел первую медаль, имеющую отношение к войне – юбилейную, к 20-летию Победы. До этого не видел: придя с войны, солдаты отдали свои награды, медали и даже ордена – на игрушки детям. По разговорам, так поступили чуть ли не все простые люди, а вокруг меня находились только самые простые. Отдали на игрушки – и забыли, а вскоре все ордена-медали и потерялись. Девятое мая – никакой не праздничный день, никто и не вспоминал о нём. Какой праздник?
Люди работали-вкалывали с утра до вечера, жили по углам и закуткам, в страшной бедности… Какой праздник? Помню, сколько было калек, увечных, инвалидов, безруких, безногих – да на каких-то страшных деревянных култышках, а то и самодельных тележках… Не до праздника.
Но это – конец 1950-х, начало 60-х. Этот период я помню – мальчишкой. И вот, медаль к 20-летию, 1965 год. Получил её мой отчим, майор в отставке, ветеран аж трёх войн – Валентин Алексеевич Измайлов. Колоритный человек: до войны закончил финансово-экономический институт, после войны достиг большого поста по финансовой части, но… спился, и потерял всё, высокий чин, семью, всё, всё – и оказался в Бийске, среди самых простых людей. Кое-что про военные дела он мне рассказал одним из первых. Так, парней из его студенческой группы одели в шинели – и отправили на финскую войну, причем бросили на линию Маннергейма, где они сразу погибли все до одного.
Известная история. Ну, даже финны доходили до истерики! Почему русских беспрерывно гонят по глубокому снегу на пулемёты?! Их косят день за днём, выкашивают всех до единого, стволы пулемётов раскаляются докрасна – и всё повторяется снова, и снова, и снова – день за днём, день за днём, день за днём. С ума же сойти можно – расстреливать столько людей каждый день!..
Мой Валентин Алексеевич оказался в другом месте, потому и уцелел – всё показывал мне игрушечного каменного слоника: девушки из группы каждому парню подарили, как талисман, провожая на войну. Единственный слоник остался, все другие – в земле, среди финских лесов…
Про Великую Отечественную Валентин Алексеевич не говорил почти ничего. Сплошная «линия Маннергейма», судя по всему; только он уже офицер, потому и уцелел, хотя прошел всю войну. Следы от ранений показывал: тут, тут, там – даже ожог от осветительной ракеты! – но обошлось, ничего серьёзного.
А в японскую войну он уже – король! Старший офицер, и даже комендант какого-то города, на Дальнем Востоке. Благодарственный лист за подписью Сталина имел – я сам видел! Подпись – чем-то красным; может, даже и не факсимиле, натуральная подпись. Жаль, не хватило у меня тогда понимания, что надо забрать бумагу себе, сохранить.
Закончив институт
