Книга Воительница и Сфинкс - Рю Эмерсон

и уходим, — твердо заявила Габриэль. — А если ты выиграешь…

— Не если, а когда, — поправил Сфинкс.

— Как хочешь! Тогда ты можешь выбрать одного из нас, мы готовы.

— Побег исключается, — предупредил зверь. — Не люблю, когда обед сопротивляется. И не люблю начинать еду с ног…

— Певец не нарушает данное слово — это дело чести. Позорное бегство не для нас, верно, Гомер? — девушка держалась безупречно.

Гомер проглотил комок, кивнул и выдавил улыбку. Закинув голову, он взирал на огромное чудовище снизу вверх. К его немалому удивлению, обычно бледное лицо Сфинкса залилось краской. "Может, Габриэль иправа, — подумалось юноше, — похоже, Сфинкс ко мне неравнодушен". Вслух он продолжал: — Слово, данное поэтом великому и всемогущему Сфинксу, нерушимо, как священная клятва воина.

Певец и не представлял, какой эффект произведет эта фраза. Сфинкс жеманно скосил на него женские очи, Габриэль забеспокоилась, но тут же справилась с собой и продолжила:

— О, прекраснейшая из муз, любимая Каллиопа! — девушка так широко развела руками, что чуть не толкнула Гомера, и, закинув голову, торжественно изрекла: — Пусть выпадут у меня все волосы и отпадут все пальцы… ну, или когти… пусть глаза мои ослепнут, и онемеет язык!..

— Хватит, хватит! Я отпущу пленниц, если проиграю. Ты обречена, но людям свойственно лелеять надежду, — зловеще и загадочно улыбнулся Сфинкс.

— Это решение благородно, — галантно продолжал Гомер. — Я жил затворником, в тишине и покое, и ни разу не встречал таких созданий, как ты.

— Пора начинать, — гортанно произнес Сфинкс и, задумчиво постучав когтем по земле, прибавил: — Внимайте! Кто утром ходит на четырех…

— Прости, перебивать тебя неслыханная дерзость, — Габриэль приложила максимум усилий, чтобы выдержать испепеляющий взгляд льва, — но еще более дерзко было бы дать тебе договорить. Эту загадку все знают!

— Все?

Габриэль пожала плечами:

— У Эдипа длинный язык. Если тебе нужно время на раздумье…

— Загадок у меня больше, чем звезд на небе! — надменно воскликнул Сфинкс и снова принялся барабанить когтем по дороге. Габриэль чувствовала, как сотрясается земля под ногами. — Слушайте:

Мне не подвластны мощь моя и сила,

Как не подвластны никому из смертных.

Моя царица — светлый образ ночи.

Я для нее — послушное дитя.

Гомер в изумлении уставился на чудовище, но Габриэль подала ему знак, легонько наступив на ногу.

— О, состязаться с тобой огромная честь! — польстила она и послала певцу предупреждающий взгляд. Получив безмолвный ответ, успокоенная Габриэль сосредоточила внимание на Сфинксе, которому едва удавалось скрыть нетерпение. — Ты не возражаешь, если мы подумаем вместе? Чувствую, нам придется поломать голову.

— Как пожелаете, — высокомерно ответил лев и осмотрел свой лоснящийся бок; золотистый мех ярко сиял на солнце. Девушка на секунду повернулась к Зене, послала ей теплую улыбку, и озабоченной воительнице стало чуть легче. Зена снова сосредоточила внимание на густых зарослях по обочинам дороги, на скалистом уступе, куда вояки отвели девочек, и на эскорте Сфинкса.

— Это же… — выдохнул Гомер в самое ухо Габриэль.

— Я знаю ответ, — прошептала подруга, — но не надо спешить. Усыпим его бдительность, поиграем немного. Немедленно прими отчаянный вид! — приказала она и нахмурила брови. Бросив взгляд в сторону чудовища, Габриэль увидела, что он всецело поглощен изучением собственной лапы. "Неужели нашлась такая блоха, которая уселась на Сфинкса?!"

Надолго воцарилось молчание, и, только когда гордый Сфинкс обратил к ним лицо, Гомер откашлялся иподнял на льва обеспокоенные глаза.

— Кхм, я не уверен, но, может быть, это прилив? Морской прилив?

Сфинкс уронил голову на мощные лапы, и в его загадочном взгляде появилась задумчивость.

— Ты прав, поэт, — сказал он наконец. — Ваш черед.

— Гомер, говори! — предложила Габриэль.

— Что ж, с удовольствием. Для меня это честь.

Певец величественно расправил плечи и настроился на высокий лад. Едва зазвучал голос поэта, как в равнодушных глазах Сфичкса отразилось оживление, Габриэль решила, что не ошиблась, назвав его скуку притворной. Не успел юноша дочитать и первый куплет, как чудовище оборвало его:

— Ну конечно же, ветер.

— Превосходно, — восторженно захлопал Гомер и взглянул на Габриэль. — Разве я не говорил, что он достойный соперник? О таком можно только мечтать! Внимаю тебе, господин.

— Одну минуту, — перебил страшный лев, — к чему нам такая охрана? У них есть свои дела, так сказать, насущные потребности. Пора позаботиться о еде. Отпустим их, пусть добывают себе пищу.

— Ты позволишь воительнице сопровождать их? Вашему слову я верю без сомнения, но насколько надежны солдаты? В такой глуши редко встретишь благородного воина.

Один из вояк мрачно выругался и сделал было пару шагов вперед, но суровый взгляд командира приковал его к месту.

— Ты права, — призадумался Сфинкс. — В наши дни благородство — это роскошь, доступная немногим.

Габриэль хлопнула в ладоши и довольно рассмеялась:

— Отлично сказано! Одолжите мне эту цитату? Разумеется, если я отсюда выберусь.

— Можете вставить отдельной строкой, — снизошел Сфинкс, и на его лице отразилось самодовольство. Кажется, он пришел в хорошее расположение духа, а из того, что Габриэль успела узнать о чудовище, она за-ключила: "Должно быть, на вершине блаженства". Мифический лев великодушно добавил: — Я позволяю воительнице сопровождать моих слуг. Пусть убедится, что они не нарушают договора.

Один из вояк недовольно пробурчал:

— Да это ж Зена! Куда ей с нами?..

— Сделаешь, как сказано, — Сфинкс был невозмутим.

Габриэль взмахом руки подозвала подругу и вкратце изложила ей последние новости. Та кивнула инаправилась к уступу, откуда было хорошо видно и девочек, и дюжину стражей, удалявшихся по узкому мосту над ущельем. Спустя несколько минут она возвратилась, коротким кивком подтвердила, что нарушений не было, и обратилась к Габриэль:

— У вас все по плану?

— Да, отлично, — заверила ее девушка.

— Рада слышать. Мои достойные певцы не возражают, если я вернусь в лагерь? Я не успела позавтракать и с удовольствием глотнула бы воды.

Сфинкс отпустил ее небрежным движением огромной лапы.

— Мой черед, — прогудел он, когда Зена отошла прочь. — Вот вам загадка:

Сердце мое вечный камень сковал, как палач,

Тьмой мои очи закрыл, чтоб не видели танца созвездий.

Крик или шепот люблю, как сокровища жизни,

Длю, умножаю, храню, оставляя себе.

— О, замечательные стихи! — Габриэль рассеянно запустила руку в мягкие волосы. — Но о чем?

— Не спешите с ответом, — проурчало чудовище.

Габриэль взглянула на девочек: они разбрелись между стражниками, и пока им ничто не грозило. Воительница удалилась на порядочное расстояние и дошла почти до лагеря. Что касается остальных, то на старого Иксоса никто не обращал внимания, зато короткий хитон Аталанты даже издалека