Книга Лунный принц - Екатерина Оленева

– Просто удивительно, что она не сделала этого раньше, – с ледяным высокомерием произнёс Ральф, глядя на Рэя так, словно перед ним была грязь.

Мне бы почувствовать с ним солидарность, ведь это почти союзник. А я ощутила прилив гнева и неприятия.

– Твоего мнения, мальчик, здесь никто не спрашивал, – осадил его отец.

– Чтобы высказать своё мнение, мне не требуются твои вопросы. Можешь, конечно, пропустить мои слова мимо ушей, но в следующий раз, когда никого не окажется рядом, удавка может затянуться до конца. И глупо, живя так, как ты, да ещё в этом месте задавать вопрос – зачем ты это сделала? Тут впору спросить, как случилось, что ты до сих пор этого не сделала?

Рэй шагнул к нему агрессивной тучей, готовой затопить своим неистовым гневом, но лунный мальчик смотрел в ответ холодно и невозмутимо.

– Да кто ты такой?! Лишь минутное развлечение! Так знай своё место.

Ральф едва заметно ухмыльнулся, глаза-льдинки недобро сверкнули:

– Ты всерьёз думаешь, что развлечением был я?

– Давайте сойдёмся на том, что развлеклись вы оба. А сейчас не могли бы выяснить отношения в другом месте? Я хочу остаться одна.

Я не ожидала, что меня хоть кто-то здесь послушает, но Рэй меня удивил. Какое-то время, не сводя с меня глаз, он вдруг резко развернулся и вышел, оставив нас с Ральфом наедине.

Глава 13. Сандра

Меня трясло от озноба, было так холодно, будто я проглотила большую ледышку, и она отказывалась таять. Ужасно болела шея со стороны затылка, будто кожу содрало начисто. Невольно я прижала ладонь, чувствуя уродливый рубец пальцами.

Намочив полотенце, я прижала холодную тряпку в ране, стараясь её охладить.

– Я могу помочь лучше неё, – тихо выдохнул Ральф, напоминая о своём присутствии, о котором, впрочем, я и так не забывала ни на секунду.

– Ты уже достаточно помог, – мой голос прозвучал отстраняющее и холодно. – Спасибо.

Присутствие этого странного юноши со слишком светлыми голубыми глазами действовало на нервы. Мирило с его присутствием только одно – одиночество сейчас было непереносимым. Я не могла объяснить происходящее, версия с тем, что у меня провалы в памяти и начинающееся сумасшествие устроить не могло, поэтому я предпочитала верить в тёмные силы. Так или иначе, даже неприятный человек иногда лучше, чем ничего.

Кто бы подумал, что я буду настолько бояться остаться в одиночестве, что окажусь рада присутствию человека, внушающего мне острую антипатию на грани отвращения. Случайный секс, приключившийся у нас в Астории, лишь усугублял ситуацию.

– Ты меня недооцениваешь. Я правда способен на большее.

– Поверь, с умением давать вещам их подлинную стоимость у меня полный порядок.

Лёгкая насмешка ушла из его голоса, он зазвучал почти так же отстраняюще-холодно, как мой:

– Со стороны твоя жизнь выглядит так, как будто ты понятия не имеешь о том, что такое порядок.

– Неужели нашёлся достойный оценщик?

– Возможно, люди просто не в курсе того, что он искался?

Я пожала плечами, снова невольно касаясь ладонью шеи:

– Даже не стану извиняться за то, что у меня сейчас нет настроения нести всякую чепуху.

– Зачем ты в петлю-то полезла? Не могла придумать смерти поизящнее? Ты когда-нибудь видела висельников?

– Я в своей жизни много чего видела. Может быть даже слишком. И мне плевать, что ты думаешь, как это выглядит, но это не суицид.

– А выглядит так, будто он, родимый.

Я вздохнула, кивнув головой:

– Знаю. И это хуже всего. Хотя что мы на самом деле знаем о смерти тех, кто умер ночью в петле? Какие демоны его туда затащили?

Ральф усмехнулся, вернее, его губы сложились в лёгкий намёк на язвительную усмешку:

– Ты веришь в демонов?

– Не верю. Верят люди в то, чего пока не видели, а я среди демонов живу.

Пока я придумывала фразу, она казалась мне остроумной, но произнесённая вслух отдавала глупым пафосом.

На самом деле мне ужасно хотелось забраться под одеяло, и чтобы кто-нибудь принёс горячего сладкого чая, может быть, погладил по голове, а лучше – пусть не трогает, а лишь посидит рядом. Чтобы страшный бука из шкафа больше не вылазил. И чтобы шея перестала щипать. И чтобы завтрашний день не казался таким беспросветным, а хуже того – после него наступит ночь, и я снова окажусь один на один со всеми своими внешними и внутренними демонами. И рассчитывать не на кого.

Можно позвонить Энджелу. Он принесётся меня спасать, бросив всё – я это знаю. Любовь Энджела единственное, в чём я никогда не сомневалась. Но за всю его жизнь ему впервые светило сделать что-то хорошее для себя, а тут я с выползающей из шкафа простынёй. Нет, Энджел не вариант.

Заметив, что Ральф сделал ко мне шаг, я невольно вздрогнула. Нервы ни к чёрту, реагирую на каждый шорох. Хотя тут и шорохов нет.

– В этой…хм-м, – он окинул моё, обставленное отнюдь не дешёвой мебелью, жилище, которое всё равно производило впечатления бомбоубежища, – комнате есть хотя бы чайник?

– Тебе зачем? Чаю выпить захотелось?

– Мне показалось, что чаю хочется тебе. У тебя стресс. А при стрессе нет ничего лучше горячего чая.

– Ты у нас спец по снятию стресса?

– Это вряд ли. Я скорее могу его обеспечить, чем снять.

– Я так и думала.

– Но для тебя готов сделать исключение.

– С чего бы такая милость? – фыркнула я.

Как у него получается так смотреть? Взгляд холодный, а под ним словно горишь? Зачем бог создаёт такую красоту, на которую больно смотреть? Или это снова нервы?

– Ты напоминаешь мне одного человека.

По законам жанра я должна спросить – какого? Да мне на самом деле плевать, кого я ему там напоминаю.

– Чайник вон там.

– Но здесь же нет камина?

Фраза показалась мне странной. Ну, да, нет камина, а с чего бы ему взяться в двадцати метрах под землёй?

– Чайник электрический. Достаточно просто воткнуть вилку в розетку, и мы получим чудо закипающей воды с достаточно низким потреблением электроэнергии.

– Когда ты язвишь, тебе становится легче? – невозмутимо поинтересовался Ральф.

– Нет.

– Тогда, рискну предложить тебе поменять линию поведения.

Я с лёгким недоумением смотрела, как он сначала закинул пакетик чая, потом наполнил чашку водой и подошёл ко мне, присев рядом на край кровати. Подавив желание тут же отодвинуться, я заставила себя сидеть неподвижно.

К моему удивлению вода в чашке была горячей.