Книга Дверь на Сатурн - Кларк Эштон Смит

Выглядывая из-за спины отвратительного божества, единственным достоинством которого была толщина брюха и ляжек, я наблюдал за действиями чудовища. Как только Тиров Омпаллиос исчез из виду в трехногой чаше, жуткое создание взвилось вверх, словно черный столб, и зависло над чашей. Голова его начала менять форму, пока глаза, нос и рот не превратилась лишь в смутные очертания посередине аморфной туши без рук, ног и шеи. Существо нависло над чашей, собирая все свое тело в одну общую массу в виде заостренного хвоста, а, затем, будто падающая океанская волна, бросилось на Тирова Омпаллиоса. Все чудовищное тело, казалось, раскрылось, образовав огромный рот, нырнуло в чашу и пропало из вида.

Я едва переводил дух от ужаса, приготовившись к худшему, но из чаши не раздавалось ни единого звука. Все замерло. Не было слышно даже стонов Тирова Омпаллиоса. Наконец, с тревогой в глазах, перемещаясь очень осторожно, я отважился выбраться из-за спины Тсатоггуа, и, пройдя на цыпочках мимо чаши, умудрился добраться до двери.

Теперь, для того чтобы выбраться на свободу, нужно было лишь отодвинуть засов и открыть дверь. Но я панически боялся сделать это, не желая шуметь. Конечно, было бы крайне неблагоразумно беспокоить существо в чаше, пока оно переваривало Тирова Омпаллиоса, но, казалось, другого пути не было, если я хотел когда-нибудь вырваться из этой проклятой часовни.

Но как только я отодвинул засов, из чаши с дьявольской скоростью вылетело одно щупальце и, вытянувшись через все помещение, вцепилось мертвой хваткой в запястье моей правой руки. Вещество, из которого состояло щупальце, не было похоже ни на что, к чему я когда-либо прикасался. Оно оказалось невероятно вязким, липким и холодным, отвратительно мягким, как вонючая грязь болота, и колючим, как заостренный металлический наконечник. Щупальце начало сжиматься, мучительно всасываясь в мою кожу. Я громко вскрикнул, почувствовав, как оно стянуло мое запястье, врезаясь в него, словно лезвие ножа. Пытаясь вырваться, я распахнул дверь и рухнул на порог. Я далеко не сразу осознал, что оказался на свободе. Сильная боль заставила меня посмотреть на свою правую руку, и к своему ужасу я обнаружил, что вместо нее остался странный короткий обрубок, с которого капала кровь. Тогда, заглянув внутрь часовни, я увидел, как щупальце постепенно отступало, укорачиваясь, пока не исчезло за краем чаши, утащив туда и мою пропавшую руку, чтобы присоединить ее к останкам Тирова Омпаллиоса.

Семь испытаний

Лорд Ралибар Вуз, главный магистр Коммориона и третий кузен короля Хомквата, выехал в поисках добычи, водившейся в черных Эйглофианских горах, со своими двадцатью шестью наиболее доблестными вассалами. Оставив менее опытным поклонникам охоты больших ленивцев и летучих мышей-вампиров в джунглях, а также маленькую, но свирепую самку динозавра, Ралибар Вуз и его спутники быстро продвигались вперед и прошли за день расстояние от столицы Гипербореи до пункта назначения. Голые скалы и мрачные уступы горы Вурмисадрет, самой высокой из всех Эйглофианских гор и практически недоступной, нависали над ними, раскалывая солнце на части темными вулканическими пиками в полдень и полностью скрывая его из вида, заслоняя плотной стеной во время заката. Отряд провел ночь под самой низкой скалой Вурмисадрета, выставив на ночь охранников, чтобы они подбрасывали сухие сучья в костер и прислушивались к диким собачьим завываниям, раздававшимся в вызывающей ужас высоте. Так выли человекоподобные дикари, вурмисы, давшие название и самой высокой горе. До охотников доносился рев катоблепов, которых преследовали вурмисы, и дикое рычание саблезубого тигра, то усиливавшееся, то стихавшее, и Ралибар Вуз думал, что эти звуки предвещают удачную завтрашнюю охоту.

Он рано поднял своих людей, и, позавтракав вяленой медвежатиной с темным кислым вином с бодрящими свойствами, они немедленно начали подниматься на гору. Верхняя часть ее были изрыта пещерами, в которых и жили вурмисы. Ралибар Вуз не первый раз охотился на этих созданий, и многие комнаты его дома в Комморионе были увешаны их толстыми лохматыми шкурами. Они считались наиболее опасными представителями гиперборейской фауны, и даже обычное восхождение на Вурмисадрет, не сопровождавшееся встречей с ее обитателями, было уже подвигом, связанным с немалыми опасностями. Но Ралибар Вуз, увлеченный таким своеобразным видом спорта, не мог остановиться ни на чем заурядном.

Он со своими спутниками был хорошо вооружен и экипирован. Одни несли связки канатов и скальные крюки для подъема на крутые утесы. Другие волокли тяжелые арбалеты. Многие были вооружены длинными алебардами и секирами, которые, как показал опыт, оказались наиболее эффективным оружием в рукопашном бою с вурмисами. Кроме того, каждый получил что-нибудь из холодного оружия – ножей, дротиков, сабель, булав, кинжалов и зазубренных топоров. Всех охотников Ралибар Вуз снабдил куртками и облегающими штанами из кожи динозавра и обул в шипованные горные ботинки, а сам надел легкую медную кольчугу, гибкую, как материя, не стесняющую движений. Он взял щит из мамонтовой шкуры с длинным бронзовым шипом по центру, который можно было пользоваться как кинжал, и, человек рослый и сильный, надел на плечи перевязь, увешанную оружием.

Эйглофианские горы имели вулканическое происхождение, но четыре их кратера считались потухшими. Несколько часов группа с трудом поднималась на грозные откосы из черной лавы и обсидиана, в то время как крутые склоны вырастали на глазах, упираясь вершинами в безоблачный зенит, недоступный человеку. Солнце поднималось намного быстрее храбрецов, теперь оно жарило их спины и нагревало скалы, и вскоре охотники начали обжигать руки о камни, как о стенку печи. Но Ралибару Вузу не терпелось поскорее обагрить оружие, и поэтому он не позволял своим вассалам задерживаться ни в темных расселинах, ни под скудной тенью редких можжевельников.

Однако казалось, что в этот день вурмисы не выходили из горы Вурмисадрет. Без сомнения, они слишком бурно пировали ночью, когда их охотничьи возгласы доносились даже до подножия гор. Похоже, отряду на этот раз предстояло захватить потайные пещеры верхнего яруса, что тревожило даже для такого отважного охотника, как Ралибар Вуз. До этих пещер человеку не добраться без специального снаряжения, поэтому обладавшие сверхчеловеческой ловкостью вурмисы обычно прятались там. Сверху они сбрасывали камни на головы нападающих. Многие пещеры были узкими и темными, и охотники, входившие в них, попадали в заведомо невыгодное положение, вурмисы же сражались с удвоенной силой, защищая своих детенышей и самок, живших во внутренних пещерах. Впрочем, самки были даже свирепее и опаснее, чем самцы.

Ралибар Вуз на ходу обсуждал со своими соратниками предстоящие им сложности, а подъем тем временем становился все более трудным и опасным. И вот они увидели над своими головами дыры нижних пещер. Ходили легенды о храбрых охотниках, которые попадали в эти пещеры и больше не возвращались, и слухи о диких обычаях вурмисов, съедавших свои жертвы, о ритуалах перед каннибальским пиром и после того, как обглодают кости пленников. Вурмисы, по глубокому убеждению большинства населения, являлись потомками обычных женщин и неких ужасных существ, которые жили в первобытные времена в пещерах, а потом переселились в недра Вурмисадрет. Где-то в глубине этой многоярусной горы до сих пор жил медлительный и смертоносный бог Тсатоггуа, спустившийся с Сатурна, как повествуют мифы, в первые годы после создания Земли. Поэтому, поклоняясь ему у черных алтарей, верующие всегда встают лицом к Вурмисадрет. Другие, менее известные, чем Тсатоггуа, существа спали в жерлах потухших вулканов или в поисках добычи рыскали в этом скрытом от солнца подземном мире, но об этих созданиях знали лишь единицы, самые сведущие волшебники-затворники.