Книга Игра в обольщение - Дженнифер Эшли

У нее перехватило дыхание, когда она оглянулась и увидела Харта Маккензи.

Изучавший ее взгляд золотистых глаз с годами стал суровее и тверже. Его фигура по-прежнему была крепкой и сильной, широкие плечи обтягивало превосходно сшитое пальто, под которым был надет килт Маккензи. На подбородке Харта темнела щетина, знак того, что он, как обычно, работал круглые сутки. Но в его пристальном взгляде не было ни малейшего намека на усталость.

Тем не менее, Элинор уловила в нем что-то новое, то, чего раньше в нем не было. Из газет она знала, что амбиции Харта велики как никогда, но в его глазах уже не было ни надежды, ни юмора. Перед ней стоял человек, который познал горечь утрат: от него ушли близкие люди — жена, единственный ребенок, потом я — давнишняя любовница. Казалось, в его жизни не осталось ничего, кроме амбиций.

— Я слышала о миссис Палмер, — тихо сказала Элинор. — Харт, мне очень жаль.

В его глазах вспыхнуло удивление, и на мгновение Элинор увидела перед собой прежнего Харта, человека, который пожертвовал очень многим ради благополучия своей семьи. Именно Харт заставил старого герцога подписать доверенность на управление имуществом на трех младших братьев, чтобы они могли жить независимо. Их отец был готов оставить Йена, Мака и Кэмерона без гроша, лишь бы сохранить капитал как единое целое — в герцогстве.

Как Харт убедил отца сделать это, Элинор не знала. И вот теперь Харт, человек, который обладает такой властью, таким состоянием, печалится о смерти своей любовницы, простой куртизанки.

— Спасибо, — кивнул Харт, недоверчиво глядя на нее: по-видимому, он не верил а ее искренность.

Элинор осторожно пожала его руку. У нее взволнованно забилось сердце, когда она почувствовала через перчатки силу его руки.

Харт вдруг улыбнулся — это была улыбка хищника перед нападением на жертву. Так может выглядеть лев перед прыжком на газель, которой не удалось убежать.

Элинор попыталась освободить руку, но Харт сжал ее пальцы и не отпускал. Дежурный на платформе засвистел в свисток, предупреждая об отправлении поезда. Харт взял Элинор под локоть и подтолкнул в вагон, потом вошел следом за ней.

— Это твой поезд? — нервно поинтересовалась она. «Ох, мама дорогая, неужели нам придется ехать вместе до Абердина!»

— Нет. — Харт стоял в дверях, пока она не села, положив пакет с драгоценным печеньем рядом.

Засвистел паровозный гудок, и вдоль поезда потянулись клубы черного дыма. Вагон дернулся.

— Мы отъезжаем, — резко сказала Элинор.

— Я вижу. — Харт полез в карман, достал сложенную записку и сунул ей в руку.

Но это оказалась не записка, а банкнота — сто фунтов стерлингов. Элинор разжала ладонь, и деньги упали на пол.

— Харт, нет!

Харт поднял банкноту и сунул ее под тесемку, которой был перевязан пакет с печеньем.

— Для твоего отца, для работы над следующей книгой.

Ничуть не торопясь, он достал крошечную золотую коробочку, извлек из нее карточку и протянул ей. Увидев, что она никак не отреагировала, Харт сунул карточку в глубокий вырез ее платья с высоким воротником.

Ее буквально пронзило тепло его пальцев, и в это мгновение Элинор поняла, что будет желать этого мужчину всю оставшуюся жизнь.

— Если захочешь увидеться со мной, отдай эту карточку моему управляющему, — сказал Харт. — Он будет знать, что делать.

— Это ужасно, ужасно мило с вашей стороны, ваша светлость, — взяла себя в руки Элинор.

— Элинор… — Вся видимость спокойствия Харта дрогнула и исчезла без следа. Он обхватил руками ее лицо, и сердце Элинор заколотилось со скоростью, во много раз превосходящей скорость, которую должен развить этот поезд. — Что мне с тобой делать?

Элинор задыхалась. Его губы были совсем близко, она чувствовала его теплое дыхание. Сейчас он поцелует ее, она обмякнет, и он узнает правду.

Харт коснулся губами уголка ее рта так нежно, что ей захотелось умереть.

Поезд дернулся. Харт улыбнулся Элинор, сделал шаг назад и, когда поезд уже тронулся, спрыгнул на платформу.

Захлопнув дверь, он медленно помахал ей через окно, когда поезд проплывал мимо. Элинор не могла оторвать от него глаз, а он смотрел на уходящий поезд до тех пор, пока тот не скрылся из виду.

Неделю спустя Кэмерон Маккензи поднял штору на окне вагона и снова ее опустил. Он не увидел женщины, спешившей по темной платформе, не увидел Эйнсли, бежавшую к последнему поезду из Донкастера.

«Именно так и должен закончиться этот невероятно мерзкий день», — подумал он.

Жасмин пришла шестой в своем заезде, и лорд Пирсон был взбешен. Он обвинил Кэмерона в умышленно проигранной скачке и устроил грандиозный скандал, угрожая исключить Кэмерона из жокейского клуба, — угроза совершенно напрасная, потому что у Кэмерона в этом клубе репутация была намного лучше, чем у Пирсона.

Но даже при этом одному из берейторов Кэмерона пришлось удерживать его, чтобы он не двинул в челюсть Пирсону. Сквозь сжатые зубы Кэмерон еще раз предложил просто купить у него Жасмин, но Пирсон отказался. Он приказал своим конюхам погрузить Жасмин в фургон и удалился.

Жасмин, как ребенок, который не может понять, почему ему нельзя остаться там, где хочется, оглядывалась на Кэмерона. У него горело в груди. «Проклятие, я влюбился в лошадь», — сказал он себе.

Дэниел тоже пребывал в смятении, но смиренно согласился остаться с Анджело, пока Кэмерон завершит дела в Лондоне, зная, что отец все еще сердится на него из-за приключения в Глазго.

Когда отец уехал в Балморал, Дэниел, по каким-то причинам, не очень ясным для него самого, решил отправиться в Глазго. Там его попыталась ограбить банда уличных молодчиков. Дэниел мужественно победил пятерых, но, когда прибыла полиция, чтобы арестовать грабителей, Дэниел, вместо того чтобы сказать, что он — жертва, позволил арестовать и себя вместе с ними. Это вызвало восхищение нападавших, и они, сидя в камере, весело делились с ним сигарой и контрабандным виски, пока не приехал Кэмерон и не вызволил Дэниела.

Он не понимал, что из-за него Кэмерон упустил Эйнсли, и сердился на отца: по его мнению, тот должен был попросту взвалить Эйнсли на плечо и сбежать вместе с ней.

И теперь Кэмерон готов был согласиться с сыном, потому что Эйнсли так и не появилась. Королева была известна тем, что крепко цеплялась за тех, кто ей нравился, не желая их отпускать от себя. Она сердилась, когда они хотели выйти замуж или вернуться к мужьям и семьям. Так они все вместе и мерзли в этой громадине, в Балморале, недавно выстроенном «замке» королевы, в котором шотландского было не больше, чем в яблочном пироге.

Паровоз выпустил пар, засвистел гудок, здесь и там захлопали двери поезда. Кэмерон еще раз выглянул на перрон и опустил шторку. Вагон первого класса был уютным, поэтому ночью он будет хорошо спать. Один.