Книга Женщина в голубом - Инна Бачинская

– Когда похороны? – спросил Монах.

– Как только они разрешат забрать тело. Вопрос двух-трех дней, я думаю. Платит, конечно, Володя. Последнее «прости» усопшему другу, так сказать. Насчет Анфисы не знаю, не в курсе. На время убийства у моего подзащитного твердое алиби, поэтому она интересует меня постольку-поскольку. Но допускаю, что Володя возьмет на себя и это…

* * *

У майора Мельника голова шла кругом от этого чертова дела, а тут еще эти двое с картиной «Смерть Марата». Высмотрели, паршивцы. Да кто к ним присматривался, к этим картинам?! Тем более в углу за деревом.

Убийца принес с собой картину этого самого Марата в ванне, а вместо его лица наклеил фотографию Реброва. Прямо признание! Признание? Куда там! Похоже, это последняя дурацкая выходка покойного.

Криминалисты нашли в квартире Реброва альбом французской живописи, из которого был вырезан постер. Везде пальчики хозяина. Даже ножницы нашли, которыми вырезали картинку.

Получается, он вырезал картинку, приклеил свою собственную физиономию, вставил в раму другой картины, а ту сунул за диван. Везде отпечатки Реброва.

Что за странный финт? Шутка? Шутник… Или запрограммировал собственную кончину? Рассказал, что собирается сделать? Только не признался, что глотнет яду.

Кстати, никаких следов посуды или упаковки, где содержалась отрава, в его квартире не выявили.

Как прикажете это понимать? Здоровый, без тайных хворей, успешный… Самоубийство? А кровь женщины в прихожей?

«Может, ошибочка с анализом?» – думал майор, прекрасно понимая, что никакая не ошибочка, и все-таки убийство, а Марат – дурацкая шутка жертвы, которая пришлась в масть, а убийца о ней ни сном, ни духом?

Шутка над кем? Над собой? Или все-таки самоубийство? Бред.

В голове майора не укладывалось, что здоровый психически человек мог устроить…

А с другой стороны, он этим кормился. Всякие конкурсы, фестивали, карнавалы… зрелища, одним словом. Вот и устроил напоследок… фейерверк из собственной кончины.

Стоп! А может, псих?

…Майор склонялся к мысли, что Ребров был убит. А французская картина просто нелепое совпадение. С кем-то Ребров перегнул палку, не соотнес сил, убийца его переиграл. Дошутился, затейник.

Его многие ненавидели – от брошенных девиц до рогатых мужей, а возможно, и кто-то из тех, кого он шантажировал. Это была казнь.

«Прямо детективный роман», – подумал майор.

А эти двое клоунов? Как они узнали? Вещие сны они видят! Жулики! Как? Разве не ясно? Незаконно вломились в квартиру Реброва…

Ну, вы доиграетесь у меня! Но хоть поделились. И что придумали, фантазеры! Видение было, вещий сон, надо, мол, прошерстить все картины.

Убийца пришел к Реброву домой, он его впустил, так как совершенно не опасался, недооценил опасности… Вернее, вовсе не видел.

Убийца – человек, не вызывающий опасений. Слабый, слюнтяй и трус. Пришел договариваться, выбросил белый флаг, сдался. Именно так и воспринял его приход Ребров. А тот подсыпал ему отравы, причем, черт знает, что за отрава. Какой-то токсин, волчьи ягоды, наперстянка… Нет, это наши, а то, что убило Реброва, не наше, импорт.

Чем же Ребров его достал, да так, что слюнтяй и трус, загнанный в угол, нанес удар? И обставил как шоу, не поленился.

Психологи говорят, убийцы после убийства испытывают чувство вины, они накрывают жертву, чтобы не видеть ее лица…

Это спорно, конечно, майор в это не верит. Но вот с тем, что убийца стремится убраться с места преступления как можно быстрее, не поспоришь.

А убийца Реброва оставался в квартире около часа, и это по самым скромным подсчетам. Чтобы такое сотворить, нужно очень ненавидеть.

Интересно, что испытывал убийца? Торжество? Облегчение? Или тупо таскался с трупом, ни о чем не думая, следуя заранее обдуманному плану? Вскрыл вены… и не страшно было?

Криминалисты говорят, если бы Ребров был жив, крови было бы больше. Но и так хватило… вот уж кровавая баня! Смерть этого… Марата! Картина не такая уж, чтобы прямо все знали. Он, майор, например, не знал.

А откуда о ней узнал убийца? Почему повторил сцену смерти этого Марата?

Непонятно.

Псих? Плюс что-то глубоко личное. Бунт маленького человека.

А кровь, принадлежащая женщине?

Майор было подумал, что кровь старая, мало ли, какая-то из подруг Реброва в свое время порезалась, но оказалось, что кровь свежая.

Значит, их было двое? Оскорбленных и униженных? И они же разобрались с подругой Реброва? Если была женщина, то мотив – ревность, уж это майор знал из своего опыта. Они все еще опрашивают друзей и знакомых, и те вываливают много интересного, но все пустышки, мелочовка, на уровне сплетен и слухов.

Идиотское дело…

Глава 29

Раскат грома

– Лео, меня все больше интересует персонаж по имени Дима Щука, – сказал Монах Добродееву, когда они не торопясь возвращались домой после ленча.

Добродеев провожал Монаха. Время от времени они садились на лавочку отдохнуть. Монах вытягивал больную ногу и прислонял к спинке трость.

– Пьяница-неудачник, несостоявшийся художник, избитый Ребровым. Художник, Лео! Личность творческая, с огоньком. Кстати, с удовольствием взглянул бы на его картины, хотя картины не люблю в принципе, они оставили после себя тяжелую память. Ты хорошо его знаешь?

– Не очень. Брал интервью во время выставки местных талантов лет пять назад. После закрытия отвез домой, он уснул там просто на диванчике, пришлось будить.

– Там подавали спиртное?

– Только шампанское. Он пришел уже на взводе. Я спросил его о творческих планах, и он сказал, что он единственный художник на этом жалком сборище. Не настоящий, как они себя называют, а просто художник. Рафаэль и Леонардо были не настоящими художниками, а просто художниками. Сказал, что может потягаться с именитыми, пишет в любом жанре. Не пачкает, как эти все, а пишет.

– Ты же говорил, что он безобидный, – напомнил Монах. – А он боец, получается.

– Я даже не ожидал. Может, по пьяни. Ивана Денисенко по пьяни тоже прилично заносит, возьми его свалки. Такое на трезвую голову не выдумаешь. Наша гордость Виталя Щанский выкрасился в синий цвет и бегал по площади в трусах. Прекрасный художник, между прочим. Ты далек от людей искусства, Христофорыч, они другие…

– Далек! – фыркнул Монах. – А вот скажи мне, Лео, как человек, близкий ко всяким кругам, это – внутренняя потребность, ви́дение, как говорят о всяких дурацких выходках живьем или на холсте, или чистой воды пиар? Вот не дайте ему выкраситься в синий цвет, и он впадет в депрессию и пойдет кидаться с моста? Ты тоже человек творческий, Лео, почему ты не бегаешь по площади в трусах?