Книга Отец сводной сестры - Валентина Кострова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что же мне делать?
Бывают дни, когда все валится из рук. И работа не клеится. И мысли разные лезут в голову, а ты не можешь на чем-то одном задуматься. Именно сегодня такой день с самого утра. Я перекладываю с места на места бумажки, ручки, что-то делаю, потом вновь это делаю. Анна Родионовна ничего не говорит, замечаний не делает, но странно на меня поглядывает. Я делаю вид, что не вижу этих удивленных взглядов.
— Дин, сходи вместо меня на собрание, а я пока спокойно поработаю. А то отвлекаешь своей суетой. Глядишь Роман Андреевич прочистит мозги и работать начнешь.
— Собрание? Роман Андреевич? – попугаем повторяю, непонимающе смотря на начальницу.
— Возьми блокнот и ручку, посиди вместо меня. Все равно ничего интересного там не будет. Зал для совещаний, - взглядом приказывает мне пошевеливаться, а я не хочу никуда идти. Не хочу сейчас видеться с Ромой, не хочу с ним объясняться, потому что придется про Лику рассказать, про свои мысли и сомнения. Но выбора у меня нет. Подхватываю со стола свой блокнот, ручку и, чувствуя задумчивый взгляд Анны Родионовны, покидаю наш кабинет.
Нужно было позвонить Роме, когда вчера вернулась из дома. Ответить на его звонок. У меня было десять пропущенных звонков от него. Зная, что он может примчаться на квартиру и потом, не обнаружив меня, рванет ко мне домой, я ответила ему сообщением. Он явно обиделся, потому что доброй ночи не пожелал, утром не позвонил. А я всю ночь не спала, вертелась на кровати, никак не могла выбросить из головы мысли о Лике, о ее прошлом с Ромой. Меня терзало чувство вины за сорванную свадьбу, за разбитый союз, за то, что полюбила чужого мужчину.
В зале для совещаний на меня удивленно посмотрели, но промолчали. Роман лишь вопросительно приподнял брови, но потом переключился на докладчика. Все совещание ни на кого не смотрела, бездумно рисовала в блокноте разные завитушки и геометрические фигуры. Вздрагиваю, когда слышу, как отодвигаются стулья, как рядом встают.
— Дина! – тихо меня окликают и хватают за локоть, но тут же его отпускают. –Нам нужно поговорить.
Я разглядываю линии на темно-синем галстуке, гадая, под цвет он глаз или нет. Я жадно, воровато вдыхаю его запах, как в последний раз. Робко поднимаю глаза выше и сглатываю. Рома сердится. Синь его глаз почти чёрная.
Когда мы остаемся одни, Рома опирается об стол, сканирует меня немигающим взглядом. Наверное, пытается понять, какие тараканы водятся в моей голове и что с ними делать: купить им новые мелки или воспользоваться более мощными способами их ликвидировать.
— Что происходит? – сухо, почти официально спрашивает, скрещивает руки на груди.
Закрывается от меня? Я опускаю глаза, терзаю нижнюю губу зубами и молчу. Что ему сказать? Что приехала Лика, и я теперь чувствую себя предателем народа?
— Ром... – стою перед ним, как школьница перед директором, тереблю в руках несчастный блокнот, а сказать все как на духу, смелости не хватает.
Он терпеливо ждет. Он всегда ко мне по-хорошему относится, проявляет понимание и снисходительность. Сейчас, наверное, за все время нашего знакомства раздражен и сильно сердит.
— Дина, - вздыхает, отталкивается от стола, стискивает мои предплечья и смотрит в глаза. – Послушай меня внимательно. Я взрослый мужчина, привык на свои вопросы получать четкие ответы. Так что давай без ясельных игр, а по-взрослому. Я задаю конкретный вопрос, ты конкретно отвечаешь. Ясно?
— Да, - еле слышно произношу, пристыженно опуская глаза на ботинки Романа, в которых можно рассмотреть свое отражение, если нагнуться.
— Почему ты вчера не отвечала на звонки? Я волновался. Я переживал, - и по голосу понимаю, что действительно переживал. Чувство вины еще сильнее стискивает мое сердце, а голову опускаю еще ниже. Стыдно то как.
— Дина! – мое молчание его злит еще сильнее.
— Я вчера ездила домой... И там... – храбро поднимаю голову, смотрю прямо в глаза. – Там была Лика.
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Даже бровь не дергается. Взгляд по-прежнему строгий и жестокий. Тема Лики его нисколечко не волнует. Может я зря тут себя накручиваю? Если Роме все равно, значит и мне должно быть все равно.
— Дальше. Дальше что?
— Она вернулась. Насовсем.
— И? Не томи, Дина, - раздраженно проводит рукой по волосам, все еще удерживая меня другой рукой. Из-за моей нерешительности, из-за моих метаний нижняя губа вновь подвергается истязанию зубами. Рома смотрит темнеющим взглядом на губы, вздыхает, притягивает меня к себе. Я, как утопленник, хватаюсь за лацканы его пиджака, прижимаюсь всем телом. Утыкаюсь лицом ему в шею, чувствуя, как из глаз текут слезы.
— Я сейчас испачкаю тебе рубашку, - отстраняюсь, шмыгаю носом. Рома обхватывает мое лицо горячими ладонями, вытирает большими пальцами лишнюю влагу под моими глазами.
— Глупышка ты моя. Я не знаю, что ты себе там придумала после встречи с Ликой, мы об этом поговорим чуть позже. Хочу тебе сказать, что верь мне и не сомневайся в наших чувствах. Ясно? – его улыбка дает мне уверенности, прибавляет больше моральных сил.
— Рома! – громыхает строгий женский голос на весь зал совещания.
Мы одновременно вздрагиваем, как преступники, пойманные на месте преступления. Роман медленно убирает руки с моего лица, прикрывает меня своей спиной. Я не решаюсь выглянуть, так как всей кожей ощущаю, как воздух в зале пропитан гневом и недовольством. Интересно, кто эта женщина? Проверка из налоговой?
— Здравствуй, мама.
Полина машет мне рукой, я снимаю шарф, машу в ответ и торопливо пробираюсь к столику. Сегодня мы решили встретиться в кафе, посекретничать как в старые добрые времена.
— Привет, пропащая, - чмокаем друг друга в щеки, вешаю пальто и присаживаюсь напротив подруги.
— Что будем заказывать? – открываю меню, вопросительно смотрю на Полину.
— Хочу поесть, я голодная. Сегодня долго сидела в библиотеке, готовила курсовую. Как всегда, перед зимней сессией начинает жаркая пора. Ты уже знаешь, где будешь праздновать Новый год? Коля предлагает собраться компанией у него на даче.
