Книга Карантин - Кэти Чикателли-Куц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Точно. Глупо.
– Совершенно глупо!
– Точно, – повторяю я. – Итак, какое видео?
– О, это я должна придумать? – и она улыбается.
– Да, разве не ты менеджер тегов?
Флора морщит на нос, я смеюсь, и это злит ее еще больше, отчего нос морщится сильнее. Ужасно хочется сказать ей, как это мило.
– Я рада, что ты так серьезно к этому относишься, Оливер, – говорит она, но затем снова улыбается: – Ну, поскольку мы – соседи, почему бы не снять видео, показывающее нашу палату?
– Глубокомысленно.
– Эй, что-то я не слышу от тебя идей получше! Ладно, можем сделать это завтра. Уверена: тебе нужно написать или позвонить Келси. В конце концов, у вас шестнадцатидневный юбилей.
– Ты слышала? – спрашиваю, вдруг чувствуя смущение. Флора ухмыляется мне, и я добавляю: – В руководстве сказано «слушать», а не «подслушивать».
Она отвечает:
– Туше, – задергивает штору и смеется на своей стороне палаты. Я касаюсь ноги там, где была нога Флоры, все еще чувствуя ее тепло.
Может, притвориться больной во время визита папы и Голди? Столько всего зависло в воздухе, я столько хочу сказать, а мы разговариваем о всяких глупостях вроде тако и сока. Не то чтобы я жаждала откровений с Голди. Хоть моя мама сказала, что Голди не такая уж и ужасная, это не значит, что мне внезапно стало с ней уютно и захотелось обнажить душу.
Так что я удивлена, когда отец приходит навестить меня один.
– Где Голди? – спрашиваю.
– Она подумала, что нам не помешает немного времени наедине.
– Наедине? Почему?
– Ей кажется, что мы недостаточно общаемся при ней. Она хочет побыть с тобой подольше, но знает, что нам необходимо и личное время.
– О, и ты снова последовал ее совету? Делаешь все, что она хочет? Иначе пришла бы она, а ты бы избегал встреч со мной.
– Флора, не груби, – папа выглядит обиженным.
Я наконец взрываюсь.
– Просто не понимаю, почему ты не пригласил меня в гости!
– О чем ты?
– Потребовались две разные женщины, чтобы заставить тебя пригласить к себе собственную дочь. И одна из них – женщина, которая мне даже не нравится. Не нравилась. Не знаю.
– Так твоя мама рассказала тебе?
– Конечно, рассказала!
– Это сложно объяснить, – говорит он.
– Но попробуй, – бросаю вызов, – я пробуду тут еще восемь дней. Думаю, за это время удастся постичь эту квантовую физику.
Папа надувает щеки, выдыхая.
– Полагаю, я боялся.
– Боялся? Чего?
– Твоего разочарования.
– С чего бы мне разочаровываться?
Папа вновь вздыхает.
– Я подвел тебя, Флора. Подвел твою маму. Я принес обеты перед семьей и друзьями и нарушил их. Подвел сам себя.
– Как ты нас подвел?
– Надо было сильнее стараться, отдавать семье всего себя.
– Думаешь? – спрашиваю саркастично.
Папа печально качает головой.
– Извини за ту боль, что причинил тебе.
– Ну да, женитьба на сексуальной блондинке вдвое младше тебя, конечно, многое исправила.
Папа бросает на меня резкий взгляд.
– Она – твоя мачеха и любит тебя. Знаю, как ты на это смотришь, но дай ей шанс. Ты еще увидишь, какое большое у нее сердце.
– У нее не только сердце большое, – бормочу я.
– Что, Флора?
– Ничего.
– Как бы там ни было, я боялся тебя разочаровать. Все это казалось таким клише, таким стереотипом. Я постоянно вижу мужчин вроде меня с молодыми женами в нашем районе и понимаю, как жалко мы выглядим. Но прошу, поверь мне: Голди другая. Она любит тебя. Ты представить себе не можешь, как мне было тяжело.
– Тебе? Богом клянусь, если еще хоть кто-то скажет мне, как ему тяжело, я сорвусь.
– Извини, Флора. Я все же отец… все еще твой отец… и я все еще могу беспокоиться.
– Ты беспокоился? Сомневаюсь, – отвечаю с жаром.
– Конечно, беспокоился.
– Ну, ты мой «все же отец», который едва написал пару строк за время карантина. Я получала сообщения от Голди чаще, чем от собственного отца!
– Я не хотел тебя нагружать и думал, что если Голди взялась поддерживать связь с тобой, то это вас сблизит.
– Как здорово, что ты так ценишь нужды Голди. – Внезапно осознаю, насколько громко разговариваю и как тихо на стороне Оливера. Они с Келси оба, вероятно, уткнулись в телефоны, но все же готова поспорить: Келси прислушивается к каждому слову и все впитывает. Если она запишет что-нибудь о моей личной жизни и разместит это в сети…
– Все в порядке, пап, – говорю резко.
– Да? – Он смотрит растерянно.
– Да, типа того. Может, поговорим об этом позже? – Показываю на штору у койки, и папа растерянно поворачивается.
– Позже – это перед тем, как ты вернешься в Бруклин?
– Ага, наверное. Уже совсем скоро.
– Да тут ждать еще больше недели.
– Знаю, – отвечаю нетерпеливо. – А пока, пап, просто…
Он смотрит на меня с надеждой. Я устала злиться на него, на Голди, на мир. Лучше уж я попытаюсь как можно лучше провести с ним время на карантине.
– Забыла, что хотела сказать.
И, вероятно, это к лучшему.
Келси пялится в штору меж нашими койками, слушая, как Флора разговаривает с отцом, и выглядит так, будто хочет закинуть попкорн в микроволновку.
– Ну, я тут думал про Кони-Айленд, – говорю громко, но бесполезно: она не в силах отвлечься.
– Думаю, может, она нам завидует, – шепчет Келси.
В ужасе смотрю на нее, прижимая палец к губам, чтобы она замолчала.
– Не думаю. То есть я знаю, что это не так.
– Как скажешь, – отвечает Келси, не отводя взгляда от шторы.
– Так и есть! – Встаю с койки. – Почему ты считаешь иначе?
– Видимо, она очень злится на отца и мачеху. Тебе не кажется, что так она сливает гнев, направленный на тебя и меня? Завидует, что мы счастливы, и вымещает это на них?
– О чем ты вообще говоришь?
– Не знаю, просто подумала. Кто-то из моих друзей так предположил.
– Из друзей или из подписчиков в социальных сетях?
– А разве это не одно и то же?
