Книга Зимняя месть - Наталия Антонова

– Ну-ну.

Однако Морис оказался прав. И первым его труды оценил Дон, который начал вертеться возле его ног сразу, как от кастрюли пошёл рыбный аромат. Чуть позже уху из краснопёрки ели детективы. Мирослава и правда ела с большим аппетитом, а Морис прятал улыбку в уголках рта. Для Дона очищали рыбу от костей в четыре руки, а кот смотрел на них влюблёнными глазами и благодарно сопел.

Глава 22

Вечером на следующий день пришла очередь наслаждаться блюдом из речной рыбы Наполеонову.

Миндаугас приготовил заливное из судаков. И у Шуры только за ушами трещало.

– А нельзя ли добавки? – попросил он.

– Конечно, Шура, – сказал Морис.

– А ты не лопнешь? – поинтересовалась Мирослава.

– У, ехидна, – беззлобно протянул Наполеонов.

Волгина подошла поближе и погладила друга детства по светлым волосам с рыжеватым отливом.

– Ешь, Шурочка, ешь. Если что, мы тебя зашьём.

Она подхватила кота и, опустив его на диван, присела рядом. Вскоре парни услышали шелест переворачиваемых страниц.

– Что там у неё? – спросил Шура.

– Шотландские баллады, – тихо ответил Миндаугас.

– А! Ей бы только читать или стрелять.

Морис улыбнулся.

– Зря ты улыбаешься, ужас какая бесхозяйственная! Я ей как-то говорю: давай сварим борщ, а она мне – вот ещё!

– И когда это было?

– Давно! Тебя ещё не было!

– В смысле?

– В том смысле, что ты неизвестно где был в ту пору.

– Значит, борщ она варить отказалась?

– Категорически! Пришлось нам самим варить.

– Кому вам? – удивился Морис.

– Мне и Витьке.

– Витьке?

– Ну да, тогда он ещё учился, как и мы со Славой.

– Понятно. И как борщ, удался?

– Ну, ещё бы! – зажмурил Шура глаза. – Витьку же бабушка научила борщ варить. Он почти каждое лето хоть на месяц, да ездил к ней в Полтаву.

– Разве Мирослава украинка?

– Славка нет, а Витька наполовину. Мать его, тётя Зая, ты её знаешь, сестра Виктории и тётка Мирославы. А отец с Украины, Богдан Романенко.

– А где он сейчас?

– Погиб в одной из горячих точек. И Витька по его следам пошёл. Сколько мать слёз пролила. – Шура вздохнул.

– Перестаньте сплетничать, – сказала Мирослава, – я всё слышу!

– Мы не сплетничаем, – сказал Наполеонов, – просто я ввожу Мориса в курс дела.

– Ну так вот, заканчивай со своей вводной частью.

– Ладно уж, – покладисто ответил Наполеонов.

– Ты лучше скажи мне, знаешь ли ты следователя Абашкина?

– Лично не знаком, но слышал, что он то ещё добро. А тебе зачем?

– Он ведёт дело моей клиентки.

Шура присвистнул.

– Не повезло тебе, подруга.

– Это ещё почему? – искренне удивилась она.

– Так я же сказал тебе…

– Я слышала. Но не повезло Абашкину!

Шура расхохотался. А потом спросил:

– Где ты успела клиентку-то в праздники надыбать?

– Тётушка подкинула.

– О!

– И не спрашивай меня больше ни о чём!

– Молчу, молчу, принимая смиренный вид, – проговорил Наполеонов, – но одно скажу, намучаешься ты с Абашкиным.

– Посмотрим.

Когда все уже разошлись по своим комнатам, Мирослава набрала номер Глафиры Прянишниковой.

– Алло, алло! – отозвалась та почти сразу.

– Глафира, извините, что так поздно.

– Ничего страшного. Мы ещё не спим. У вас есть новости? – Голос девушки буквально звенел от нетерпения.

– К сожалению, никаких новостей нет. Зато есть вопрос.

– Спрашивайте!

– Виола когда-нибудь упоминала о Янине Варфаламеевой?

– Так я же давно её не видела, – упавшим голосом отозвалась Глаша.

– А в то время, когда вы ещё дружили, Рокелова не упоминала имя этой женщины?

– Нет. А кто это?

– Хозяйка дачи, на которой нашли Виолу.

– Нет, Виола никогда не упоминала это имя. Но я уверена, что она не по своей воле туда поехала и, скорее всего, уже была мертва.

– Почему вы так думаете?

– Виола была очень недоверчивым человеком, она бы не поехала с незнакомыми людьми.

– Значит, вы всё-таки склоняетесь к тому, что её увезли туда знакомые люди?

– Я этого не говорила!

– А что же тогда?

– Я думаю, что её сначала убили.

– Но убить её мог только тот, кому она открыла дверь.

– Да, наверное…

– Известно, что она открыла дверь Марии. Почему?

– Не знаю. Может, она ждала кого-то.

– Кого она могла ждать?

– Ростика.

– Глаша, у Чернобородова алиби.

– Я помню, – уныло проговорила Глаша.

– У Виолы есть родители?

– Да, они живут в Крайнове, Виолка ведь оттуда приехала.

– Просветите, Крайнов – это город?

– Да, хотя скорее городишко. А раньше был посёлком городского типа.

– Вы не знаете, её родители приедут?

– Не знаю. Вам лучше спросить у Ларисы.

– У Ларисы?

– Ну да, у Васильевой, это двоюродная сестра Виолы.

– Она сейчас в городе?

– Да, как приехала к Виоле на Рождество, так пока здесь. Это она тревогу подняла.

– А вы не знаете, где она остановилась?

– Не знаю, но у меня есть её телефон. Если хотите, я вам его продиктую.

– Будьте любезны.

Получив телефон двоюродной сестры Рокеловой, Мирослава подумала, что, вполне вероятно, эта Лариса расскажет ей что-то новое о своей сестре. Но сейчас звонить ей было уже поздно. Волгина решила позвонить утром. Однако, когда она собралась позвонить Васильевой, зазвенел её сотовый.

Мирослава сразу узнала высветившийся номер и проговорила:

– Привет, Ян!

– Привет-то он, конечно, привет, – отозвался он, – но нам нужно встретиться и поговорить.

– Где и когда?

– Мне было бы удобнее недалеко от здания суда, но если тебе…

– Всё нормально, – перебила его она, – но, надеюсь, мы будет встречаться не в самом суде.